Е. Махароблидзе
Совершилось: святыня разрушена
(Статья из газеты «Церковные Ведомости, издаваемые при Архиерейском Синоде Русской Православной Церкви заграницей» 1926 года)
И русская, и иностранная пресса уже оповестила об окончании разрушения Св.-Александро-Невского православного кафедрального собора в Варшаве. Теперь взрывается подвальное помещение собора и производится уравнение с землею. Итак пала православная христианская святыня от рук христиан. Христиане, поклоняющиеся Богу, разрушили Дом Божий. Не помогли никакие горячие протесты русских православных людей и некоторых других, правда, слабые, как против чудовищного решения о разборке собора, так и против способа, которым производилось разрушение его.
Закладка этого собора состоялась 30 августа 1894 г., а освящение его совершено 20 мая 1912 г. Высокопреосвященным Флавианом, Митрополитом Киевским и Галицким, который совершал и закладку в бытность свою Архиепископом Холмским и Варшавским. Стиль собора был русско- византийский и напоминал собою Успенский собор в Москве, а колокольня, стоявшая отдельно от собора, - колокольню Ивана Великого. Васнецов, Нестеров, Райлан, Врубель и много других знаменитых живописцев трудились над росписью этого величественного собора.
Сооружение собора, вмещавшего до 3000 человек, обошлось до пяти миллионов рублей. И надо отдать справедливость, строители добросовестно отнеслись к делу и соорудили мощную святыню, стены которой не только казались, но и фактически оказались несокрушимыми.
В последний раз я видел этот собор в январе 1919 года, когда, бежав из Петрограда, очутился в Варшаве. Тогда он, уже лишенный крестов, был превращен в римско-католический гарнизонный костел. И в это же время состоялось постановление Варшавского Магистрата, санкционированное правительством, о снесении его. А в конце 1921 года приступили к его разрушению. Более пяти лет разрушали христиане христианскую святыню. Крепкие стены и ее отделка - художественные фрески не поддавались кирке, лопате, топору и разным разрушительным орудиям. Выписывались из-за границы специальные орудия для разрушения храма. Применялись взрывчатые вещества: динамит, пироксилин, производили в день по 100 взрывов. Взрывали сверху, взрывали снизу, но собор не поддавался разрушению. И сама же польская печать стала издеваться над «польской техникой». Некоторые предприниматели по его разрушению обанкротились. Попорчено множество инструментов и машин. Одни машины оказывались недостаточными, заменяли их другими. Много людей при этих работах искалечено, переранено. Есть даже убитые. Возникло на этой почве много судебных процессов.
Во все время работ по разрушению храма Господня точно невидимая рука Провидения тормозила это диавольское дело, останавливая, предупреждая, предотвращая от него, точно призывала одуматься, остановиться в безумии. Но ожесточение сердец «христиан» было велико, и вот в последний момент раздались последние, разрушившие окончательно собор, взрывы, слившись с мятежной пальбой неизвестно что вещающей Польше революции. Точно раздался Божий голос: «Мне отмщение и Аз воздам» (Рим. 12, 19).
Я помню такой случай. В одну из ревизионных поездок Протопресвитера военного и морского духовенства со мною в 1913 году мы прибыли в Новокиевск, Приморской области. Протопресвитер, в числе прочих учреждений, посетил и местную гарнизонную гауптвахту. Вывели к нему арестованных и в судебном и административном порядке. [1] И вот в числе подсудных там оказался один нижний чин из новобранцев. Начальник гарнизона объяснил Протопресвитеру причину его ареста и предания суду: допустил безумно-грубое кощунство; он, оказавшийся умственно здоровым, на глазах у нижних чинов в роте снял со стены икону и стал топтать ее неистово ногами. «Почему ты так сделал», спросил Протопресвитер стоявшего перед ним с изможденным бледным лицом арестанта: «Я долго молился иконе, - ответил арестант, - и она меня не услышала. Я убедился, что она ничто, и бросил ее и растоптал». Протопресвитер объяснил ему значение св. икон, смысл и действенность молитвы Богу. Арестант, выслушав, еще более побледнел, покачнулся и упал без чувств. Его вынесли.
Пиша строки о кощунстве над православным собором в Варшаве, я невольно по ассоциации вспомнил этот случай с солдатом в Новокиевске. Но этот грубый, некультурный безумец, почти с языческими еще взглядами, кощунствовал, убедившись якобы в недейственности иконы.
А какая причина такому озлобленному, грубому кощунству культурных поляков-христиан над христианской, хотя и православной святыней; христиан заносивших топором и киркой по Святому лику Господа Саваофа, Спасителя, Божией Матери и Святых угодников? Что их побудило пойти на беспримерное озлобленное кощунство, вызвавшее во всем мире и в частности в Европе удивление и осуждение? Неужели ужасная мысль, что если Бог служит Польше, Ему должно воздаваться почтение, а если нет - Он должен быть посрамлен?...
«Но Европа не знает, что этот православный храм, - говорят поляки устами своей прессы, - был символом победы насилия над свободой совести, над свободным отношением человека к Богу… Собор обращен в развалину и скоро уже после него не останется никаких следов. Пусть таким же образом в душах польских не останется следов московского господства над Польшей... Собор этот безобразил нашу историческую Саксонскую площадь. Pyccкие отняли у нас самое лучшее место во всем городе и воздвигли на нем собор и этим нарочито оскорбили нашу народную гордость».
Мы поняли бы поляков, если бы это был не собор, а дворец ненавистного им генерала Муравьева или вообще русских Наместников и Генерал-Губернаторов Царства Польского. Но ведь это же собор! Дом Божий! Храм, в котором возносилось моление тому же Богу, которому поклоняются и поляки. Храм, в котором молились и «о граде сем» - Варшаве. И разве можно оскорбить, осквернить и обезобразить место, хотя бы историческое, домом Божиим? «Пусть не останется следов московского господства над Польшей»... Но разве можно вычеркнуть этим историю? И разве можно бывшее сделать небывшим? И это кощунственное действо поляков отныне будет плохой рекламой для религии, как писал английский писатель Стивэн Грэам [2], описывая разрушение Варшавского собора, а Саксонская площадь - историческим местом вечного укора Польше. Место это будет всегда вызывать воспоминание об отношении к польской святыне - главному кафедральному собору св. Яна в Варшаве - Императора Всероссийского, отпустившего от своих щедрот довольно крупные суммы на внутреннее и наружное исправление католического собора, дошедшего до ветхости, близкой к разрушению. На средства Русского Православного Императора вся внутренность собора была отделана вновь, сооружен был новый, очень изящный амвон и новый портик у входа собора, поставили новый великолепный орган, удовлетворивший всем правилам искус-ства. На средства русской же казны был построен громадный костел св. Александра в Варшаве.
Русское Императорское Правительство, после польских восстаний 1831 и 1863 г. г., имело много поводов и оснований для наложения сильных мер, административных взысканий, но никогда России не пришло в голову сносить костелы для отдачи места их под плац для военных упражнений или под памятник Глинке (композитору «Жизни за Царя»), как сделали это поляки, разрушившее Св.-Александро-Невский собор на Саксонской площади для отдачи ее под военные парады и снесшие в Уяздовских Аллеях очень красивую часовню одного из русских гвардейских полков, чтобы поставить на месте ее памятник Шопену (польскому композитору).
Вечно живым историческим укором для всей цивилизованной Европы будет Саксонская площадь, где красовался величественный, красивейший в мире и богатый художественными памятниками искусства христианский собор.
Когда немцы бомбардировали Реймс, то весь мир кричал, что немцы разрушают умышленно христианский храм, что это чудовищное варварство и т.д., и т.д. Французская печать в таких же раздражительных тонах вопила о возможности разрушения «Notre Dame de Paris» бомбами с германских аэропланов. Но вот в мирное время, когда народился ублюдок Вильсона - Лига Наций, преследующая по своему статуту в числе прочих и задачу охраны культуры, поляки разрушили христианский храм на глазах у всех, разрушили с таким цинизмом, что Стивэну Грэаму один приятель вынужден был сказать: «Это напоминает мне большевицкие расстрелы, когда человека выводят на расстрел, снимают с него одежду и не завязывают ему глаз, даже не поворачивают его лицом к стенке». А мир, цивилизованный мир, мир христианский молчал, и только пресса изредка уделяла этому варварству по несколько строчек негодования. А ведь этим варварством, как говорит тот же Стивэн Грэам, нанесен «удар не по Русской Церкви и по беззащитной России, это удар по Богу».
Е. Махароблидзе
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. В воинских частях был обычай в память посещения их Протопресвитером освобождать арестованных в порядке административном. (Автор)
(«Церковные Ведомости» (Сербия, Сремски Карловци). 1926. № 9 – 10 (1/14 – 15/28 мая). С. 11 – 13).
2. Стивен Грэм (англ. Stephen Graham) (19 марта 1884 - 15 марта 1975) - британский журналист, писатель-путешественник, эссеист и романист. Его самые известные книги повествуют о его путешествиях по дореволюционной России и путешествии в Иерусалим с группой русских христианских паломников.
Приводим отрывок из его книги 1921 года: "Europe—Whither Bound?" ("Европа - куда идёт?") (глава 10 "LETTERS OF TRAVEL. X. FROM WARSAW" ("Письма из путешествия. Х. Из Варшавы")):
"...The Russians do not like the Poles, but they are indulgent towards them and wait the day when Russia will wipe out insults. "Russia has plenty of time," is the formula. It must be a little galling to the Russian refugees, of whom General Wrangel estimates there are 100,000 in Poland, to see every public notice in the Russian language blued out as if there were no Russian-speaking people, to see Russian monuments cast down, and churches despoiled of their golden domes. But they bear it with equanimity, biding their time. Some, on the other hand, forgive the Poles because they recognize that Russians would have done the same in like case. The people of the other neighbouring States are distrustful or aloof. In a friendship with France, however, Poland would make up for all other enmities. Marshal Pilsudsky, with the glory of having defeated the Russians and won a victorious peace, is now pictured with Napoleon. He is even represented on picture post-cards pinning an order of merit on the breast of Napoleon—the occasion being the centenary of Napoleon's death...
...A remarkable feature of the city's architecture today is the Russian Cathedral, with its slate-coloured domes divested of gold and divested of crosses, a mighty white stone building in the pride of place in the city. Who is responsible for the damage it would be difficult to say. Probably both Poles and Germans had something to do with it. The Kolokolnaya is blown up. The walls of the cathedral stream externally with pitch. Many of the frescoes inside have been damaged and the gold ornaments taken away. It is a grand Orthodox interior, breathing the spirit of Russia from every wall. It was regarded rather as a calculated affront to Poland in the old days—as the Russian population in Warsaw was not large. Now, however, a Roman Catholic altar has been erected, chairs have been brought in. There is a holy-water basin at the main entrance, an organ sounds forth from the choir's gallery, and a Polish priest drones the Latin liturgy. Multitudes of Poles flock in on Sunday morning, smiling, untroubled, unselfconscious; bowing, kneeling on one knee, piously crossing themselves in Latin style. If there are Russians in the congregation they make no sign. But what they must be feeling!
The appropriation of the cathedral is, no doubt, justified. But there is something in the coolness of it, in the hate of it and lack of tact which breeds the opposite of Christian charity in human hearts. The Slavs have much to learn. By the stealing of trains, the purloining of cathedrals, and false pretensions to their neighbours' lands, the Poles are showing that there is yet national tragedy ahead for them. They will be deceived by some nations and slaughtered by others. What have we raised her from the dead for—but to live again, to live and let live. All have rejoiced in the risen Poland, even the old destroyers of Poland—Germany, Russia, and Austria, all rejoiced until they realized the nature of the phantom. The beautiful white eagle that leapt from the tomb is a more sinister bird to-day, blood-ravenous, and scanning far horizons..."
(Публикуется по интернет-изданию: Stephen Graham. Europe—Whither Bound? / Being Letters of Travel from the Capitals of Europe in the Year 1921 / (2007).
(*) Для справки:
Ексакустодиан Иванович Махароблидзе (сконч. 1960)
Родился на Кавказе в семье военного священника. Окончил духовную семинарию и поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. В годы первой мировой войны начальник канцелярии протопресвитера армии и флота. В эмиграции в Германии. В 1920-е - 1930-е гг. секретарь ВЦУ и "правитель дел" (управляющий канцелярией) Зарубежного Карловацкого Синода. Редактор журнала "Церковный вестник". В 1950-е г. секретарь Епархиального управления Германской епархии. В 1955 г. упомянут как член-секретарь епископского совета Германской епархии Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ). Скончался 28 июля/10 августа 1960 г.