Пьеса – сказка по мотивам повести – сказки.
<<Сказка – маленькая или большая – всё равно, --
это маленькое независимое государство со своими законами, находящееся в большом государстве, которое называется» «Литература»>>.
Из дневника, 2007 г.
Комната, богато обставленная. В комнате пока никого нет. За кадром звучит голос:
«Где – неважно, в какое время – не имеет значения, жили два брата – Жан и Поль. Одинокими они были – ни друзей, ни родственников, ни даже кошки или собаки.»
В комнату медленно входят два человека, -- один – старше, другой – моложе (заметно), оба – в богатой красивой одежде.
Жан (старший брат, обращаясь к младшему):
-- Послушай, Поль, а если купить нам часы с кукушкой? Кукушка будет каждый час сообщать нам время – хоть иногда в нашей одинокой квартире раздастся чей-нибудь голос. И одиночество наше… не уйдёт совсем, нет, но станет менее тягостным. Как ты думаешь?
Поль:
-- Разумны слова твои, милый Жан. Завтра же , отправимся за часами – в Лавку старинных вещей -- это недалеко от нашего дома.
На экране – дверь, над дверью вывеска «Лавка старинных вещей». Дверь открывается, из неё выходят Жан и Поль, в руках у Жана – часы, украшенные несколькими драгоценными камнями.
И снова – комната в квартире братьев, прямо – стена, справа – дверь. Дверь открывается, входят Жан и Поль, Жан вешает часы на стену.
Голос за кадром:
«Когда братья принесли часы домой, было без двадцати два, значит, до первой встречи с кукушкой оставалось лишь двадцать минут».
Часы (крупным планом). Они показывают уже без десяти два, потом без двух минут два, и наконец пробило два раза. После первого удара на порожке кукушкиного домика вместо ожидаемой кукушки появилась маленькая прелестная девочка с белокурыми волосами и синими глазами, в розовом платьице.
Жан и Поль (изумлённо переглянувшись, в один голос):
-- Вот это да – а – а!!!
Жан (справившись с изумлением, добродушно засмеявшись):
-- Ты и есть та самая кукушка, встречи с которой мы ждали?
Поль (добавляет):
-- С нетерпением!..
Малышка, вместо ответа, скромно опускает глаза и делает книксен.
Голос за кадром:
«Через десять минут после знакомства братья с увлечением слушали сказку, которую девчушка рассказывала им».
Девочка рассказывает, но голоса её не слышно – лишь видно, как губы шевелятся. Оба брата слушают её. Жан (крупным планом) задумчиво глядя в даль, Поль (крупным планом) подперев щёку рукой и неотрывно глядя на рассказывающую девочку.
После 4 – 5 – секундной паузы Голос за кадром опять зазвучал:
«И с тех пор она рассказывала братьям чудесные истории про великолепные замки, возводимые волшебниками за несколько секунд и про воздушные замки, которые люди возводят едва ли медленнее, в своём воображении, конечно (воображение человека крылато и порой способно творить чудеса)… Про волшебные леса, где все деревья и звери разговаривают, и, если захочешь, можешь поговорить с любым понравившимся тебе деревцем и любым зверьком, с любопытством взглянувшим на тебя…»
Девочка продолжает рассказывать – рассказывает увлечённо, но и – озабоченно – это видно по её лицу. 4 – 5 секунд паузы, и Голос за кадром вновь звучит:
«Маленькая девочка говорила о добре и зле, она рассказывала о добрых волшебниках, помогающих людям и злых колдунах, людей ненавидящих, не упускающих случая сделать им что-нибудь плохое – причинить зло».
Девочка (не просто озабоченно, но и почти печально):
-- Они бы (эти злые колдуны), поверьте мне, хорошие мои!, -- они весь мир стёрли бы в порошок, если бы не было на свете добрых волшебников, если бы не сдерживали они злых колдунов и колдуний своей доброй силой… (задумчиво). …своей доброй силой…
Дальше – всё то же самое: девочка явно что-то рассказывает увлечённо, братья слушают её.
Голос за кадром:
«А девочка рассказывала всё новые и новые истории, и слушать её можно было до бесконечности. И братья даже не заметили, как одиночество их исчезло: оно просто улетело в форточку их богатого дома, где им так одиноко жилось раньше. И это сделала маленькая девочка, живущая в часах».
Братья -- Жан и Поль – продолжают слушать милую пленницу часов. Они взялись за руки, как дети. Жан по-прежнему задумчиво смотрит вдаль, будто перед его мысленным взором встают картины, нарисованные ею; Поль улыбается уголками губ. Девочка замолчала – губы её сейчас не шевелятся.
Голос за кадром:
«Но была в этой малышке какая-то тайна – неразгаданность: иногда, когда она замолкала, улыбка уходила с лица её, и в глазах горел странный трагический огонь.»
Девочка – крупным планом, -- она молчит, и невеселы глаза её, а плечи опущены, словно тяжкое горе тянет её к земле.
Поль (обеспокоенно взглянув на девочку):
-- Дитя моё! Нам с братом давно уже кажется, что у тебя есть какая-то тайна, которая мучает тебя (девочка слушает обеспокоенно и насторожённа).
Жан (подхватывает):
-- Да, да! Поведай нам её, пожалуйста! -- что случилось с тобой? Ведь не всегда ты была маленькой, не всегда же ты жила в часах?
Девочка (низко – низко наклоняет голову, стоит, сгорбившись, несколько минут, потом, подняв голову, говорит со слезами на глазах):
-- Да, вы правы, хорошие мои! Я – дочь доброго волшебника, достаточно могущественного, но не настолько, чтобы (голос её прерывается, несколько секунд она молчит. Затем снова начинает говорить):
-- Когда-то я жила в высоком хрустальном дворце, таком высоком, что купол его разговаривал с облаками, плывущими в вышине.
Рядом с девочкой появляется картинка – прекрасный замок, и мимо него лроплывают облака. Это картинка рядом с милой, живой и реальной, рассказчицей, кажется нереальной, призрачной. Картинка исчезает, а девочка продолжает говорить:
-- Мой отец, волшебник Тальорк, делал так много добрых дел! Он исцелял больных…
Рядом с девочкой – картинка: человек с ласковым прищуром глаз склонился над постелью умирающей старушки. Он что-то говорит. Через несколько секунд с постели встаёт стройная молодая женщина и идёт вместе с ним к выходу. Она кланяется ему и благодарно прижимает руки к груди… Картинка исчезает. А девочка с доброй улыбкой продолжает говорить –
…исцелял больных, делал нищих богатыми, несчастных счастливыми, грустных весёлыми, глупых умными… Он и меня понемногу учил волшебству, чтоб, когда он уйдёт навсегда в Страну вечного покоя, я могла продолжать его дело…
Комната братьев исчезает, и появляется человек с ласковым прищуром глаз, и рядом с Ним -- Она – его маленькая дочка, ныне – девочка, которая живёт в часах.
Волшебник (серьёзно и даже страстно):
-- Делай как можно больше добра, дочка! Помогай людям! Они такие слабые, беззащитнеые – если мы, добрые волшебники, покинем их, то злые колдуны и колдуньи восторжествуют в нашем мире: ему никогда уже не знать радости, весёлого детского смеха… Мир балансирует на грани добра и зла, и мировое зло заполнило бы нашу землю, если бы не добро, которого, к счастью, так много на свете! Но как же всё-таки сильно’ зло, как живуче оно, милая моя девочка! Порой добро бессильно перед ним… (он смотрит на неё внимательно, будто пытаясь понять, воспринимает ли она то, что он ей говорит):
…Когда ты станешь старше, ты поймёшь всё то, что я говорю тебе сейчас!..
Внезапно звучит голос девочки – «Так говорил папа», а через 2 – 3 секунды картина с волшебником и его дочерью исчезает, и вновь появляется комната братьев – часы с девочкой, и Жан с Полем, слушающие её.
Девочка.
--. Тогда я ещё действительно многого не понимала. Но пройдёт (запнувшись)… пройдёт совсем немного времени, и я на себе испытаю справедливость слов моего милого папы!.. (голос её прерывается, она опять стоит, понурив голову, на лице – мука. Поль и Жан смотрят на неё с состраданием, Поль осторожно коснулся её руки, погладил её по голове, и – в ответ – благодарный взгляд девочки. Она снова говорит, уже более спокойно, но всё ещё дрожащим голосом):
-- Однажды случилась с нами беда (тяжёлый вздох). В нашем городе произошло землетрясение. Но не простое, а – волшебное. Его Злой Волей своей наслала на нас самая злая колдунья на свете… Марока! (девочка, произнеся это имя, выпрямляется и в глазах её появляется гневный блеск. Видно, как она борется со своим гневом, и, овладев собой, хочет продолжать рассказ, но, внезапно взглянув на братьев, участливо спрашивает их):
-- Не утомила ли я вас, хорошие мои? Мой рассказ так длинен и так (а в будущем – ещё более!) печален…
Жан (бурно):
-- Нет – нет, что ты! Продолжай!
Поль (подхватывает):
-- Мы готовы слушать твою историю сколь угодно долго!!!
Девочка (снова опускает глаза, и секунды через 3 – 4 продолжает рассказывать):
-- Землетрясение понадобилось Мароке, чтобы лишить волшебной силы моего отца, она его ненавидела – ведь он был добр к несчастным людям! – видеть только радостные глаза, только счастливые лица – вот постоянное желание моего папы. Марока же весь мир погрузила бы во тьму, если б у неё хватило на это злой её силы! Когда она видела сияющие глаза человека, которого сделал счастливым мой отец, добрый волшебник Тальорк (в глазах девочки появляется ласковый блеск), … будто нож входил в её чёрное сердце, знавшее всегда одну только ненависть! (глаза девочки становятся колючими).
Рассказчица исчезает, вместо неё появляется старуха с крючковатым носом и кривыми волосатыми ногами (внешний вид полностью соответствует мерзкой сущности колдуньи). Ведьма стоит около своего маленького, словно измазанного сажей, домика, глаза её злобно сверкают, она трясущимися руками открывает дверь домика, не входит, а вваливается в него, и изнутри раздаётся её злобное бормотанье:
Ведьма. – Проклятый Тальрк! Ничего, ещё придёт моё время! Наступит час возмездия за всё добро, которое ты сеял на этой гадкой – гадкой (голос срывается на крик) – гадкой! – земле!
Затем из печной трубы отвратительного домика высовывается голова ведьмы -- лицо с перекошенным ртом.
Братья – Жан и Поль – смотрят во все глаза на колдунью, и – оба -- с отвращением – отворачиваются.
Ведьма со своим домиком исчезает, вновь появляется девочка в часах (братья заулыбались, с_н_о_в_а увидев её) и продолжает рассказывать. Но воспоминания слишком тревожат её, и она, прежде чем продолжить рассказ, пытается стряхнуть с себя тяжесть вспоминаемого. Наконец, распрямив плечи, она –
Девочка (с горькой и страстной силой) –
-- Землетрясение было единственной возможностью колдуньи лишить моего отца волшебной силы. И она добилась своего: для папы наступили страшные дни. Он больше не мог делать добро так как он привык, а ведь это было смыслом и прекрасным оправданием его жизни. Ему стало казаться, что на земле становится темнее, ещё немного и мрак окутает её. Он часто ночами плакал в подушку – я всё слышала – у меня такой острый слух, к тому же тем, кто слышит сердцем страдания ближнего, и слух острый не нужен…
Комната братьев исчезает, вместо неё появляется полутёмная комната, в которой стоят две постели. На одной из них лежит девочка, на другой – пожилой, если не сказать – старый человек. Он ворочается в постели и тихо, стараясь не разбудить дочь – говорит – говорит – говорит, -- речь его кажется бессвязной, но только на первый взгляд – «Вернётся ли ко мне когда-нибудь моя волшебная сила – о злая Марока, что ты сделала со мной – добрые дела, где вы – мои добрые – я же ничего больше делать не умею и не хочу уметь – простите меня, милые люди – что же мне делать дальше… -- речь становится неразборчивой, словно человек бредит наяву.
Полутёмная комната, в которой спят отец и дочь, исчезает, и снова появляется комната братьев -- маленькая девочка на порожке кукушкиного домика и Жан с Полем, слушаюшие её.
Девочка (грустно):
-- Наконец, мой отец, гордый волшебник Тальорк (глаза её загораются гордым огнём и сама она стала будто выше ростом) решился идти к ведьме – просить вернуть ему волшебную силу. Отец пошёл к ведьме не один: я была с ним.
Жан -- ?
Девочка.
-- Почему я была с папой? За несколько дней он ослабел от страданий, и ему трудно было идти одному; кроме того он так любил меня, что почти не расставался со мною, особенно в последние, самые тяжкие, дни. Мой папа иногда прижимал меня к себе, ласково гладил по голове, и смотрел в мои глаза печально – печально… Он ничего не говорил при этом, но я видела, как ему больно. Мне казалось, что если волшебная сила не вернётся к нему, он скоро умрёт. От невозможности творить добро его душа медленно умирала, а если (вдруг лицо её озарила страшная догадка, и она договорила хрипящим шёпотом) – а когда умирает душа, и телу недолго жить остаётся!..
Рассказчица и вся комната братьев исчезает и появляются «апартаменты» колдуньи: кривоногий стол, неотёсанные табуреты и запылённый абажур – на столе её стоит настольная лампа, также занимающая полкомнаты кровать с чёрным одеялом (любимые цвета ведьмы – чёрный и коричневый). И посреди этого «великолепия» -- ведьма – руки в боки.
Ведьма (со злобной радостью в глазах):
-- Добрый и некогда могущественный волшебник Тальорк! (торжествующе) Ты пришёл просить меня о великой милости?
Тальорк.
-- Да…
Марока.
-- Постой, я ещё не договорила! – О великой милости, о том, чтоб я вернула тебе твою волшебную силу?
Тальорк (смиренно, он, гордый, смиренно!):
-- Да, могущественая Марока, именно за этим я и пришёл. Ты всё знаешь заранее, могущественая…
Ведьма (не дав Тальорку договорить, хохочет):
-- Хорошо! (потирает руки). Я выполню твоё желание. Но… с одним условием (хитрый взгляд колдуньи метнулся в сторону дочери волшебника, которая с нескрываемой болью наблюдает за этой сценой). Ты отдашь мне свою дочку. Она будет жить в моих часах вместо кукушки, которой давно уже (повторяет с нажимом) давно уже пора на покой! (вопрошающий взгляд – уже в сторону дочери волшебника). Ты принимаешь моё условие, некогда могущественный волшебник Тальорк?!..
По лицу волшебника текут слёзы.
Звучит голос девочки, живущей в часах:
.
-- Расчёт ведьмы был зловещ и точен – отец мой уже стар и она понимала: не опасно вернуть ему волшебную силу – долго ли он сможет ещё пользоваться ею! Я же, став пленницей часов, буду рабыней колдуньи и никогда! – не смогу продолжать дело отца.
Снова появляется комната братьев. Девочка, скорбным, но каким-то звенящим голосом, продолжает рассказывать Жану и Полю, сочувственно слушающим её:
-- Услышав страшное условие колдуньи, папа покачнулся; и почти тут же его голова, в которой было мало седых волос (несмотря на то, что он был пожилым человеком) стала наполовину белой: он не мог представить своей жизни без меня, его единственной дочери (с раннего детства он заменил мне мать, рано умершую от рака). Но ещё труднее (вот главная трагедия его, доброго волшебника), ещё труднее ему представить, как он будет жить без добрых дел. Неверными шагами (голос девочки прервался, воспоминание живо встало перед нею, и рядом с девочкой, будто на экране телевизора или монитора, возник её отец, неверными шагами подходящий к ней. А голос рассказчицы звучит: -- Покачиваясь от слабости, папа поцеловал меня (человек на экране,перешагнув в комнату братьев, целует в лоб девочку и такая безысходность во всей его фигуре! -- девочка продолжает дрогнувшим голосом) – Поцеловав меня в лоб, сказал с такой скорбью, что сердце моё чуть не разорвалось от муки: «Прости, моя девочка! Пойми – я не мог поступить иначе!» Так он ответил колдунье на её жестокое условие. Попрощавшись со мной таким образом, отец направился к выходу (человек на экране, уже в комнате ведьмы, сильно качаясь, цепляясь руками за всё, что есть в ведьмином доме, ищет выход, не находит его, а колдунья с усмешкой наблюдает за ним. Наконец нашёл дверь, открыл её и исчез). Девочка смотрит на картинку рядом и с задумчивой печалью говорит:
-- Мой папа не хотел видеть дальнейшего: его сердце могло не выдержать.
Комната братьев исчезает. Снова – комната колдуньи.
Колдунья (вполголоса):
Наконец мы отделались от этого старого дурака. (хитро смотрит на девочку). Иди ко мне, моя сладкая крошка! Теперь ты моя! (оглядев её озабоченно). Пожалуй, ты великовата для часов. Придётся тебя укоротить! (берёт свою грязную клюку, цепляет девочку клюкой за шею и начинает что-то бормотать. Девочка становится всё меньше и меньше, и наконец она стала ростом с андерсеновскую Дюймовочку).
Ведьма(кривляясь, пляшет вокруг своей маленькой пленницы):
-- Теперь – марш в часы! Дверца вашего нового жилища открыта и всё уже для вас там приготовлено! Вы слышите, ваше дерьмовое сиятельство? (так лихо отплясывает, что один башмак соскакивает с её ноги и разбивает абажур на ведьмином столе. Внезапно перестала отплясывать и посуровела. Грубо схватила бедного ребёнка за воротник, девочка сопротивляется – ведьма бъёт её по рукам, --сажает девочку в кукушкин домик, на место кукушки).
Снова комната братьев. Девочка – в часах (крупным планом).
Девочка (устало):
-- Я не буду подробно рассказывать вам, как обращалась со мной злая колдунья. Она так издевалась над своей беззащитной пленницей – вспоминать это очень грустно и тяжело: ведьма постоянно оскорбляла меня…
Поль (пытается остановить малышку):
-- Не надо, милая моя, не вспоминай, это всё уже в прошлом, а т_а_к_и_е воспоминания тяжки для души…
Девочка (перебивает его, взгляд её суровый и бесслёзный):
-- Нет, мне надо договорить: она, мерзкая ведьма, постоянно поносила моего отца и ругала всех добрых волшебников на свете… Если же (она заговорила тише и печальней), если же я осмеливалась робко возразить ей, она придумывала (Поль касается руки девочки, этим старается успокоить её хотя бы немного), придумывала мне какое-нибудь наказание – например, оставляла на целый день без еды!
Лицо девочки – крупным планом: не глазах – слёзы.
Поль (вполголоса, словно сам себе говорит):
-- Как же трудно было ребёнку вынести всё это, как трудно! (сокрушённо покачивает головой).
Жан (вынул из кармана маленький носовой платок, вытер слёзы малышки и говорит, обращаясь к ней):
-- Но почему ты не ушла от злой старухи? Что мешало тебе покинуть домик?
Девочка (вздохнув):
-- Ах, чары колдуньи мешали! Если я покидала домик (спускалась по гирьке часов на пол) и уходила хотя бы на небольшое расстояние (глаза её расширились, и возникло впечатление: прежняя тоска вернулась к ней ненадолго), -- вскоре начинала чувствовать такую тоску, так страдала! И только когда (Поль по-прежнему гладит руку малышки) возвращалась в этот… бывший (еле выговорила слово) кукушкин домик, снова начинала чувствовать себя… относительно спокойно…
Жан пытается что-то сказать. Девочка, заметив это, останавливает его жестом: ей надо договорить.
Девочка:
-- Да и куда бы я пошла – такая маленькая? Что бы я делала в огромном, о_г –_ р_о_м_ – н¬¬_о_м (глаза её снова расширились) мире?!
Жан (взволнованно):
-- Но почему твой отец не мог вызволить тебя из плена? Ведь ведьма вернула ему волшебную силу?
Девочка.
-- Таково было условие колдуньи – а папа держит своё слово – такой он человек. Но нежданно – негаданно…
Поль перебивает девочку, коснувшись её руки):
-- Отдохни, пожалуйста, милая, ты так, я вижу это, устала, рассказывая нам свою историю…
Девочка (слабо улыбнувшись):
-- Но я её почти закончила, -- немного совсем осталось. Я (горячо, убеждает) совсем не устала, хорошие мои! (дальше говорит спокойно). Но нежданно – негаданно этому кошмару пришёл конец. Однажды в дом ведьмы (её не было дома) забрался бедно одетый человек с печальным лицом. Его прельстили драгоценные камни, украшающие домик кукушки, и украденные часы он продал в Лавку старинных вещей. Так я оказалась там, а вскоре и (радостно улыбаясь) у вас, хорошие мои!
Вдруг кто-то из братьев неожиданно произнёс слово «папа». Девочка его услышала. Она – вновь – горячо – заговорила.
Девочка:
-- Очень часто, друзья мои, думаю я о моём бедном папе, каково ему без меня – его любимой (единственной! ) дочери! Но как же я могла бы показаться ему на глаза, пока я т_а_к_а_я? Я же знаю папу – он очень страдать будет, если увидит меня т_а_к_о_й, себя винить будет в том, что со мной произошло… 4 – 5 секунд помолчав, она ответила на незаданный вопрос: -- Сможет ли папа снять с меня заклятие? – Нет, не сможет, поскольку не он меня заколдовал…
Девочка присела на корточки, видно всё-таки усталость, которую долго превозмогала, сказалась.
Тишина, которая длится около 10 минут.
И вдруг среди этой тяжёлой тишины раздаётся голос Жана.
Жан (обеспокоенно, девочке):
-- Неужели ничего нельзя сделать, дитя моё, чтоб ты
Поль (подхватывает)
снова выросла и стала нормальной девушкой?!..
Девочка (припоминая)
-- Да, да… Я слышала… слышала… Однажды в соседней комнате… Колдунья со своей подругой. Я всё слышала, всё – у меня же такой острый слух! (восклицает). Ведьма говорила, что я избавлюсь от чар – снова вырасту, если сумею помочь ещё более несчастному, чем я, страдающему существу. (Пылко и страстно). Как я хочу помочь тому, кто несчастней меня! Я очень (Поль внимательно, с нежной улыбкой, посмотрел на девочку) хочу быть достойной моего папы: он ведь так хотел, чтоб я продолжала его дело!..
Фраза остаётся незаконченной – в дверь постучали. Некоторое время все остаются под впечатлением от рассказа девочки, затем Жан осторожными и неуверенными шагами подходит к двери и открывает её На пороге стоит мальчик лет десяти, неухоженный, плохо одетый, с тоскливой мольбой на лице.
Жан (ещё не вышедший из состояния грустной задумчивости):
-- Чего тебе, малыш?
Мальчик (дрожащим голосом):
-- Добрые господа, немного денег, сколько сможете дать… (виновато) Простите, пожалуйсто!
Жан, который стоит рядом с ящиком стола, где лежат деньги, потянулся к ящику, достал несколько бумажек, и, не считая их, протянул мальчику.
Мальчик (кланяясь):
-- Благодарю вас, благородные господа, Бог не оставит вас…
Жан (перебивая мальчика):
-- Почему ты, такой маленький, уже просишь милостыню? Что заставило тебя?
Мальчик, уже собравшийся уходить, неохотно останавливается.
Мальчик (сначала не говорит, а бормочет).
-- Мы с мамой живём вдвоём. Папа погиб два года назад (он был шахтёром). Мама (утирает слёзы, но говорит, понемногу оживляясь) после смерти папы (Господи, храни его душу, пусть ей будет хорошо на небесах), после смерти папы мама стала болеть ей становится всё хуже и хуже и уже целый месяц она не встаёт с постели.
Поль:
-- Как же вы живёте?
Но мальчик уже и так продолжает свой рассказ.
Мальчик.
-- Нам почти нечего есть, и приходится в основном жить тем, что подадут (вздыхает) сердобольные прохожие. Не все, мои добрые господа, далеко не все открывают свои кошельки, некоторые равнодушно проходят мимо. Иногда, правда, ближайшие соседи наши приносят еду, но они люди небогатые, и поэтому помогают редко.
Жан с жалостью смотрит на малыша, но тот будто не замечает этого взгляда. Он – весь – в своём рассказе, и рассказывает всё более и более живо.
Мальчик.
-- То, что подают сердобольные прохожие, едва хватает на пропитание, Со вчерашнего дня я прошу деньги не только на улицах, но и по квартирам хожу, но мамочке принёс… (запнулся, всхлипнул) … совсем немного денег. Одна добрая женщина дала мне два яблока, я так хотел есть (сглатывает слюну), однако оба отдам милой мамочке. А мужчина из другого дома даже на порог меня не пустил (вдруг забеспокоился). Простите, мне пора, благородные господа, мамочка давно меня ждёт! Благодарю вас за ваше милосердие! (Поворачивается, чтоб уходить).
Внезапно Поль останавливает мальчика.
Поль.
-- Подожди, малыш! Я кое-что придумал! Бросается к девочке.( Сбивчиво и
взволнованно): П ослушай! Послушай! Но ведь ты умеешь такие чудесные сказки сказывать! Почему бы тебе…
Девочка, которая внимательно слушала весь рассказ мальчика, поняла. Она наклонила голову и заговорила --
-- Девочка (тоже взволнованно):
--Конечно, конечно, я с радостью постараюсь помочь несчастной женщине! А вдруг мои незамысловатые истории хоть немного утешат душу бедняжки? И сын её (с нежностью взглянула на мальчика), не знающий детства, с удовольствием послушает – дети ведь любят сказки – весёлые, добрые и обязательно с хорошим концом!
Поль (подхватывает):
-- Это же противоестественно – ребёнку не слушать сказки!
Мальчик тем временем, услышав взволнованную речь девочки, заметил её. Он удивлённо и несколько растерянно смотрит на маленькую девочку, стоящую на порожке часового домика.
Наконец удивление исчезает с лица мальчика. Глаза его теплеют: он понял – его маме хотят помочь!
Мальчик (с радостью, но пока ещё неуверенно).
-- Благодарю вас…
Жан (перебивает его).
-- Малыш, веди нас!
Когда они уже на пороге, Жан внезапно останавливается. Немного подумав, он снимает с кукушкиного домика один из бриллиантов и протягивает мальчику.
Жан (спокойно и уверенно):
-- Этого вам хватит, чтобы оплатить услуги врача.
Мальчик (испуганно).
-- Что вы, что…
Жан:
-- Спокойно, малыш. Всё в порядке. Веди нас.
Выходят на улицу.
Жан.
-- Возьмём экипаж?
Мальчик.
-- Мы живём близко.
Уходят.
На экране – крупным планом – Жан, в руках у которого часы – кукушка и девочка на порожке кукушкиного домика и рядом – Поль (он гладит руку малышки, тем самым успокаивая её – она немного волнуется. Они подходят к домику – покосившемуся, с дырявой крышей. Нагнувшись, входят в домик, в нём одна маленькая комнатка, да и та полутёмная. Они видят постель, в ней лежит женщина с худым землистым измождённым лицом.
Мальчик (окликает её):
-- Мама!
Женщина поворачивает голову, в глазах – усталость и безнадёжность, видно – она смирилась со своей судьбой.
Жан:
-- Почему здесь полутемно?
Мальчик:
-- Мамочке вреден яркий свет. Так говорит наш знакомый врач.
Поль:
-- З_н_а_к_о_м_ы_й врач? Почему же он хотя бы не попытается помочь твоей больной маме?
Мальчик (смущённо):
-- Он не берётся лечить её… бесплатно. Это богатый и очень… ко – рыст – ный… в общем – очень любит деньги.
Жан (осуждающе покачал головой. Потом, вспомнив о том, зачем они сюда пришли, обратился к девочке):
-- Начинай, дитя моё!
Девочка, сочувственно посмотрев на женщину, начинает рассказывать. Что говорит – не слышно, только губы шевелятся.
Голос за кадром:
«Девочка рассказала две замечательные истории и стала рассказывать историю любви ручья и бабочки: он журчал – пел ей нежные песенки о том, как она прекрасна и как он любит её – легко – весело порхающую, а бабочка, слушая песенки ручья, порхала ещё легче, ещё веселей, ещё радостней».
Девочка (вдохновенно, весело улыбаясь):
-- Если бы у неё не было крылышек, они бы наверняка выросли от таких славных песенок! (закончив историю и продолжая весело улыбаться, делает книксен).
Неожиданно в комнате, в которой стало немного светлей, появляется красивая бабочка – она вылетела из сказки. Бабочка коснулась крылышками щёк больной, и все вдруг увидели, как последние следы болезни исчезают с лица её: больная спит, но не тем тяжёлым сном, который приносит ещё большее изнурение и телу, и душе, а – впервые за долгое время – спит со спокойной улыбкой на лице: наверное, женщине снятся хорошие светлые сны.
Через несколько секунд все видят, как девочка, живущая в часах, словно в беспамятстве, глядя прямо перед собою, выходит из домика кукушки, спускается на пол, делает три шага, и… начинает быстро расти, и уже перед изумлёнными людьми (Поль не может оторвать влюблённого взгляда от девушки, Жан крякнул от изумления, мальчик удивлённо открыл рот) стоит высокая, стройная, красивая девушка.
Девушка (подаёт братьям обе руки (Полю – левую, Жану – правую, улыбнувшись ласково):
-- Спасибо вам, хорошие мои, за заботу и внимание! Я никогда их не забуду! (пожимает руку мальчику, сердечно: Пусть твоя мамочка, мой хороший, никогда – никогда больше не болеет! (Обращаясь к женщине, которая твёрдо, на своих ногах, стоит посреди комнаты и улыбается своей спасительнице глазами): Давайте же откроем ставни!
Ставни тут же растворяются сами, в комнате становится светло – светло, и все смеются, радуясь воскрешённому свету.
Комната исцелённой женщины и её сына исчезает, и остаётся одна девушка.
Девушка (с радостной взволнованностью):
-- Вскоре Поль женился на мне: добрый и ласковый, он стал моим прекрасным принцем, которого несколько лет уже неосознанно ждало моё юное сердце. Мой отец, могущественный волшебник Тальорк, с радостью благословил нас – меня и Поля. Он, чьё сердце давно не знало радости, на свадьбе широко улыбался и молодо подмигивал нам.
Через 9 месяцев у нас родился сын, которого назвали Жаном, в честь нашего дорогого старшего брата (он был на свадьбе посажённым отцом).
Вдруг интонация девушки (точнее, молодой женщины (у неё сейчас ещё более благородный – облагороженный замужеством и материнством – вид) меняется: она говорит гневно:
-- А что же стало с колдуньей? – хотите вы, наверно, знать. Как
только она узнала, что её бывшая пленница избавилась от чар, более того – вышла замуж за любимого человека, родила ребёнка, и – счастлива, сердце ведьмы… тут раздаётся скрежет – это скрежещут зубы колдуньи – самой же её давно уже нет на свете. Молодая женщина взмахивает рукой, и скрежет прекращается. Она объясняет зрителям: -- Этот скрежет – из прошлого. Затем продолжает свой рассказ: …сердце колдуньи, и без того злое, переполнилось такой ненавистью, такой безысходной злобой, что колдунья умерла.
Через месяц нашей с Полем свадьбы женился и наш старший брат – Жан: на исцелённой мною (слова «исцелённой мною» говорит несколько смущённо) женщине. Он стал хорошим отчимом для её сына, который почти сразу же стал называть его папой.
Снова звучит Голос за сценой:
« Вот и конец нашей сказки, в которой много печального, но конец хороший. Будем надеяться, что никогда больше злые колдуны и недобрые чародеи не вмешаются в их жизнь, и они будут (молодая женщина мягко улыбается) всегда – всегда счастливы!
Молодая женщина поворачивается и уходит. Вдали, на голубой полянке, ждёт её любящий муж Поль и выросший (лет 5 – 6) сын. Они, втроём, взявшись за руки, исчезают – на фоне голубого безоблачного неба. И вслед за этим на экране появляется слово «Конец».
2005, 2007 г.г.; доработал в 2022 г.