Глава четвёртая из неоконченного романа "Век фарисеев".
На следующий день начались соревнования на первенство Москвы среди юношей.
Свой первый бой Стас закончил досрочно, отправив своего соперника в нокаут уже в первом раунде. Но Кузьмич, его тренер, остался им недоволен.
- Ты пропустил в начале боя три ощутимых удара по корпусу, - ворчал он, стягивая с его рук перчатки. - Потому что не сосредоточился. Следующий твой противник будет посильнее и поопытнее. Я тебя о нем позже проинформирую.
Переодевшись, Стас позвонил домой. Трубку взяла Глаша и сообщила, что маму еще не выписали, но Вячеслав Сергеевич уже наказал своему шоферу подогнать машину завтра утром, чтобы забрать Анну Иннокентьевну из больницы.
Вернувшись в спортзал после звонка, он присел на скамейку, думая о том, как завтра после боя он сразу поедет домой и свидится с мамой. Он не сомневался, что этот поединок он выиграет, так как Кузьмич накануне сказал ему:
- Рыжикова не бойся. Он долго думает, прежде чем идти в атаку, и ты его подлови именно в тот момент, когда он задумается. Бей своим коронным апперкотом в подбородок, и не тяни до второго раунда.
Всё случилось так, как и предполагал Кузьмич. Теперь он был доволен и похлопал Стаса по плечу:
- Если так будешь действовать и дальше, то до полуфинала точно дойдешь. А уж в там тебя ждет серьёзный противник, Костя Трунов из «Динамо». Я тебе о нем позже расскажу. У него секретов много, но и у нас кое-что в запасе тоже есть.
Стас уже собрался идти в раздевалку, когда Кузьмич остановил его:
- Слушая, мне сторож сказал, что ты здесь на матах ночуешь. С чего бы это? Что-то дома стряслось? С родителями рассорился?
Кузьмич почти угадал, но Стас поспешил успокоить его:
- Нет, просто добираться мне сюда по утрам долго и трудно, автобусы переполнены, в метро тоже не протолкнешься . Вот я решил…
- Хорошо решил, но на матах спать, чай, тоже не слишком удобно. Я дам тебе ключ от тренерской, там у нас диван есть. Будешь спать там. Идёт?
- Спасибо. Но я думаю, что сегодня буду ночевать дома. Ведь послезавтра Новый Год, Боев у нас до второго января больше не будет, вот я отосплюсь теперь на мягкой постели.
- Но ключ всё-таки держи на всякий случай. Мало ли что может случиться.
Спеша поскорей увидеть маму, Стас взял такси и через полчаса был дома.
Мама лежала на диване в гостиной и читала книгу. Он издали прочел её автора и название: «Лев Толстой, «Война и мир».
Он присел рядом на диван и поцеловал маму в щеку. Она улыбнулась и, отложив книгу в сторону, провела рукой по его его лицу:
- А у тебя на скуле синяк… Болит?
- Нет, уже не болит… Я выиграл уже два боя, и оба досрочно. Второго января будет третий. Кузьмич говорит, что я должен быть в форме, иначе противник меня накажет.
- Тогда иди на кухню, Глаша тебя накормит. А я сейчас встану и тоже приду. Мне после больницы всё время хочется есть.
- Значит, ты уже совсем поправилась?
- Совсем и навсегда. А прилегла я, чтобы почитать в тепле. Топят-то у нас неважно. Говорят, где-то трубы лопнули. Ты ночевать дома будешь?
- Да, а после Нового Года, вероятно, снова буду оставаться в спортзале.
Ты не беспокойся, теперь я буду спать на диване в тренерской. Мне Кузьмич разрешил и даже ключи от комнаты дал. Мне так удобнее: утром проснулся и сразу – на тренировку.
- Хорошо, делай так, как лучше для тебя. Новый Год мы идем встречать к Мещеряковым. Ты пойдешь с нами?
- Нет, буду отсыпаться. Если бы ты знала, как я всё время хочу спать.
- Хорошо, отсыпайся. А сейчас идем завтракать.
Они позавтракали вместе вкусными блинами с абрикосовым вареньем, выпили чаю, и мама снова легла в постель: в квартире было действительно холодно. Вскоре она уснула, а Стас вслед за ней провалился в сон, сидя за столом на кухне.
В предновогодний день ему никто не позвонил, и Стал был этому несказанно рад. Значит, его друзья, думал он, понимают, что их звонки могут помешать готовиться к боям, на которых будет решаться очень важное: быть ему чемпионом или нет.
Новый, 1955-й год Стас встретил один в пустой квартире. Он дождался, когда по радио прозвенели куранты и прозвучал гимн. Потом долго не мог уснуть, потому что наверху было шумно, играла гармошка и потолок в гостиной трясся от плясок. Но затем всё стихло, он сладко уснул и проспал до полудня, без сновидений и тревог.