Учимся любить и ненавидеть
Главное- без желания мстить
Чтобы друга шутя не обидеть,
На врага в сердце месть не растить.
Не видя за собой ничего предосудительного, Тая понимала, что разительно
отличается от своих сверсниц. Только не могла понять- в какую сторону:
влево или вправо, в плохую или в хорошую?
Она не хотела обижать близких ей людей своенравностью поведения, но и себя
не хотела подчинять абсурдным правилам. Так и моталась туда-сюда в поступках
и мыслях, о которых говорили, что они у неё, как молнии.
- Такие же светящиеся!?
- Нет, как зигзаги.
И то-правда. Ей всегда ставили в укор, да и сама она замечала, что
разговаривая с кем-либо, мысленно уходила от темы разговора, думала в это
время о чём-то другом, опережая повествование рассказчика; заскакивая вперёд,
отвечала на ещё непоставленный вопрос.
Умного собеседника это не удивляло, глупого- раздражало.
Тая не считала себя особенной, но иногда её желания удивляли близких ей
людей, а её при этом поражало их удивление. Отличаясь своими желаниями от
желаний других людей, чтобы успокоить собственное удивлённое раздражение, Тая
объясняла свою непохожесть подобными рассуждениями.
- Странные люди. Почему я должна любить сало и пиво, если я зимой душу
отдам за мороженные ранетки и квашенную большими кусками капусту? Если для
меня яблоки предпочтительнее картошки, а огурец- лапше...
И почему в восемнадцать лет я должна, вдруг, резко повзрослеть?
Может я до старости?.. А что до старости? Ах, пускай старые думают о
старости, а мне только шестнадцать лет.
Поэтому о Тайке ходили мнения диаметральные. Она принимала о себе
рассуждения со спокойствием опытного психолога, пока не зная, что такие
вообще в жизни существуют.
А на ворчанье матери она отвечала: "Почему у меня в друзьях должен быть
только один парень? У меня их вон- целая орава. Зато у меня одна подруга-
тёзка".
Вот так. Лицом они отличались, но одеваться старались в одинаковые юбки
и платья. Но эти их прибамбасы продолжались до лет- тринадцати, а потом
притворяться сёстрами надоело, тем более сестёр не называют одним и тем же
именем.
В школе Тайка была очень скромной, тихо отвечала на вопросы и это не
нравилось учителям. В техникуме (куда она поступила после школы) она
превратилась в бойкую студентку и это тоже не нравилось некоторым : старосте
группы, иногородним одногруппникам и комсоргу. В отместку за это, Тайка,
прекратив платить членские взносы, вышла из состава комсомолок, за что её
раскритиковали в стенгазете.
На их писанину в газете она чихала: "Что-то же надо писать в бумажке,
которую лепят на стену".
"Мой пример очень даже пригодился, не пришлось байку высасывать из пальца"-
парировала бойкая студентка на усмешки местных подсивал, нисколько
не смущаясь их осуждением.
Дома Тая была обычной дочерью, любящей близких, наваристые щи, малосольную
селёдку и помпот из сухофруктов. Отношения с матерью не отличались от
отношений матери и дочери в неполной семье, но мать с правом опытного
родителя не раз предупреждала дочь; "Смотри, в подоле не принеси".
Как это бывает- Тайка не знала, даже не разу близко мужские брюки не видала,
но догадывалась по чужим пузатым тёткам, что дети берутся оттуда.
Поэтому всё время втягивала в себя живот, боясь, что тот раздуется и там
заведётся ребёнок. И только в техникуме начала понимать, что для появления
ребёнка нужен каким-то образом мужчина. А что и как?.. Ни бум-бум.
И приглашённая на студенческом вечере парнем на танец, еле дышала, робея
от его прикосновений. Она недоумевала- что ему понравилось: она или её
новый костюм, одетый первый раз, но в котором Тая впоследствии стала ходить
каждый день на занятия. Но этот парень ещё раз пригласил на танец, а потом
пошёл провожать её до дома.
Новизна впечатлений от близости парня в танце, его желание топать в вечерней
темноте до её дома обрушили на девушку массу вопросов, на которые у неё
не находилось ответов. Он, как ни странно не уточнял, а спросить было
не у кого, мать сама в этих тонкостях не разбиралась.
Она была неискушённа, прямолинейна, добродушна до наивности и подозрительна
одновременно. Если она кому-то верила, то верила до конца.
Если в чём-то сомневалась, то убедить её в этом не имело смысла-всё равно
бесполезно.
Такие натуры и хороши и опасны одновременно или иначе: как хороши, так и
опасны.
И потому новоиспечённая студентка Тая продолжала удивляться, что Сашка (так
его звали)выбрал именно её, стоящую в середине стайки сокурсниц, глядящих
на танцующие пары, ожидая приглашения...
Она не ждала, просто глазела, когда почувствовала, как кто-то, дотронувшись
до её руки, позвал танцевать.
Так в продолжающемся удивлении, как в тумане пролетела пара недель
скромных, недолгих свиданий, на одном из которых он обслюнявил её губы своим
ртом. И опять Тайка удивилась, сравнивая собственное ощущение с киношными
впечатлениями от подобной процедуры.
Ей не понравился произошедший факт, но она не хотела, чтобы он это понял
и застеснявшись уткнулась в его плечо, стараясь промокнуть влагу на губах
его же пиджаком.
Ни матери, ни подруге Тайка об этом не сказала, но поняла, что целоваться-
это слюняво.
Стоял ноябрь-предвестник серьёзных морозов, но и ближайшие вечера
не отличались зноем. Мёрзнуть на улице им не хотелось и свои свидания они
коротали под крышей какого-нибудь жилого дома или собственного техникума.
И вот однажды на свидании, которое они на этот раз проводили в пустой
аудитории их же техникума, (у него был ключ от кабинета) Сашка сказал ей
не понятные на первый взгляд слова: "Будь моей".
Тайка сделала вид, что не поняла, а сама в ту же секунду, в тот же миг,
уловив смысл его просьбы, ответила: "Я и так твоя".
- Нет, не совсем.
Он не смог расстегнуть крючки на её юбке, а она сама ему не помогала.
Дальнейший диалог не дал искусителю результата. Он остался не солоно
нахлебавшись, а обескураженной девушке пришлось покидать стены техникума
через окно актового зала первого этажа, так как к этому времени сторож
запер входную дверь, не подозревая, что в одном из кабинетов притаилась
парочка.
Двойной стресс дал о себе знать. Тайка ходила то ли грустная, то ли
задумчивая, обдумывая обе произошедшие ситуации.
Она боялась, что прознают про их, прктически ночное проникновение в учебное
заведение и было стыдно за его просьбу.
Озабоченная девушка не знала что теперь делать и как Сашке смотреть в глаза,
к счастью новое свидание он пока не назначал.
А смотреть в глаза не пришлось, пока она раздумывала, к ней на перемене
подошла знакомая студентка и...
- Тая, у тебя с Сашкой что-то было?
- Да было: мы целовались.
- Да не то...
- А в чём дело?
"Он назначил мне свидание"- ответила она.
Тайка вдруг опомнилась: "Да, пожалуйста. Я его не держу".
Конечно, поняв молчание дружка сообщением сокурсницы, Тайка не воодушевилась,
но теперь она хоть точно знала что к чему: оказывается, не получив от неё
желаемого, он срочно, не теряя времени переметнулся к другой.
"Пусть ему будет стыдно, а не мне"- бодро провозгласила своё впечатление
от предательства парня и несостоявшейся любви.
Обескураженная девушка ждала объяснений, а у него то, что мог ей сказать,
было не для её ушей. Она хотела услышать ответ, а ему сказать было нечего.
Но ей всё равно не давало покоя почему он молча, не объясняя ничего бросил её.
Хоть бы одним словом что-то пояснил. И отчаянная Тайка, доверившись одной
преподавательнице, поинтересовалась у ней о нём. Через день та тихонько
передала его слова: "Она маленькая. Пусть повзрослеет".
- А, вон оказывается в чём дело.
Но через неделю совершенно случайно Тайка услышала про саму себя такое, что
никак не вязалось с его ответом преподавательнице о её невзрослости.
О чём доверительно шушукались девчонки и ухмылялись парни, глядя в её сторону
называлось ложью, которую мог распустить про неё только тот, кто знал всю
суть тайного момента и не желал выглядеть перед дружками профаном.
И эта про неё сплетня огорчала Тайку больше, чем сам факт его неудавшейся
попытки. Её удручало несоответствие правды и лжи, но она, приклеев на лицо
удыбку и независимость, окунулась в студенческую жизнь с головой, не теряя её
ни от одного последующего дружка.
"И пусть, если я тогда не сняла трусы, считает меня маленькой и не взрослой,
но за ложь я докажу тебе какая я. Или я- не Тайка!" мысленно пообещала себе
обиженная девушка.
Пролетел учебный год вместе с весной и летом. Наступила следующая осень
с начавшимися занятиями в техникуме. Приехали и расселились иногородние и
Сашка в их числе.
Тая до сих пор не могла равнодушно смотреть на Сашку, она не шарахалась
от него, но старалась не попадаться ему на глаза.
Применял ли он в своём посёлке приёмы мужания, но что-то подсказывало Тае,
что и там, на свою просьбу- "быть его"- он получал согласие.
Другие её не интересовали, она не ревновала, она жаждала сатисфакции.
Промелькнув раза два перед его взором в выгодном свете, Тайка решила, что
подходящее время для мщения настало.
Телефон вахтёра общаги, где жил Сашка, был почти рядом с комнатой его
пребывания. На Тайкину просьбу позвать такого-то студента из такой-то
комнаты, он явился, не запылился.
Проворковав в телефонную трубку, что впечетлена его видом, хотела бы
встретиться и визуально познакомиться ближе, встрепенула в нём надежду
на былые победы над женщинами: "речь последняя ему приглянулась по всему".
Тайкин голос по телефону он не узнал или... забыл.
На вечернюю встречу недалеко от общаги он пришёл, в чём она убедилась,
подсматривая сей исторический момент из-за угла соседнего здания.
Через пол-часа, оглядываясь по сторонам, он вернулся в общагу.
Следующую удочку с просьбой позвать Сашку к телефону, Тайка закинула сразу
после занятий, начиная разговор с обвинений.
- Александр, ты почему не пришёл? Я разочарована. У меня были большие планы.
"Я был,- оправдывался он, - а какие планы?"
- Скажу при встрече, Ваш брат это любит.
- Когда?
- В семнадцать пятнадцать, там же. Ты не забыл, как я выгляжу?
Вспомни: я ещё стояла рядом с твоей бывшей пассией- Раечкой.
- Да-да, помню такую.
- До втречи.
Напоминание внешнего облика девушки-беляночки с пышненькими формами и
грудью почто третьего размера, сбило Сашкино дыхание с обычного ритма,
учащая бьение сердца, убыстряя кровоток, естественно устремляющийся
в нижнюю часть тела. Не помня себя он рванул на свидание.
Второе свидание имело тот же итог. Сашка вёл себя более нервозно.
Тайка не стала тянуть резину, перезвонила ему к восьми часам вечера и опять
сразу напустилась на него.
- Два раза обманывать девушку-это сверх меры.
- Я был.
- Где?
- Там же.
- Во сколько?
- В семнадцать пятнадцать.
- Ну ты даёшь! Я назначала в пятнадцать- семнадцать.
Ты всё перепутал. Потому что до двух тридцати дня у меня занятия и с этого
времени перекусить и прийти к тебе на свидание- как раз занимает минут
тридцать-сорок и значит я успеваю к пятнадцати-семнадцати.
Ну что? Хотя бы извинился.
- Извини.
- Я перезвоню. Ты не против?
- Не против.
Тайке было как никогда весело. Ей нравилось играть в прятки и создавать
загадку, ей нравилось водить за нос своего обидчика. Упиваясь собственной
победой, она порхала в коридорах учебного заведения, игриво напуская на себя
загадочность, что конечно заставило обратить на себя внимание подруг, парней
и Сашку в том числе.
Она замечала, как он упорно, изподтишка её разглядывал. Тайка торжествовала,
но пока не была удовлетворена сполна.
А Сашка ходил в недоумении, явно увлечён навязанной игрой, стараясь
разглядеть "незнакомку", назначающую ему свидания, но как на зло та,
которой она представлялась, не попадалась на глаза.
Он терялся в догадках, стараясь понять настоящую причину несостоявшихся
свиданий. Азарт разоблачения заставлял его соглашаться на новые встречи.
Нетерпение свербило мозг, пускающий знакомые, пульсирующие ощущения совершенно
в противоположную от головы сторону. Обе головы его не слушались...
В субботу утром, вызвав Сашку к телефону, обрадовала его, что придёт
в общагу на субботние танцы.
- Я буду в крепдешиновом, тонком, красном платье.
"О!"- вымолвил он в трубку, мысленно ощущая в своих руках сквозь тонкую
ткань платья её тело.
Танцы были в разгаре, Сашка стоял в вестибюле и глазел на танцующих
в ожидании девушки в красном платье. Красного платья пока не было.
Был красный гарусный шарф, развевающийся на шее Тайки, с упоением танцующей
с парнем вальс. Тайка не скрываясь танцевала в простеньком платье, улыбалась
и даже хохатала во весь рот, не стесняясь.
Он уже хотел подойти к ней с уточняющим вопросом... и хорошо, что не подошёл.
Уж очень у неё был вызывающе счастливый вид, а красный шарф перекочевал
на шею другой девушки и развевался так же красиво, как и на...
Красное платье не появилось.
Его, оказывается не дошили ей-той, которая хотела сразить Сашку наповал своим
соблазнительным видом, но она взяла красный шарф, а его у неё бесцеремонно
умыкнула одногруппница, а у той забрала Тайка.
- А я- расстроенная вернулась домой.
Было ещё несостоявшееся свидание, на которое Сашка, видите ли пришёл
не туда, куда нужно: ему странным образом удалось перепутать трамвайные
остановки. По её словам это ей как раз понятно, ведь он иногородний.
На пятую встречу Тайка его позвала убедительным тоном, до конца не веря
что Сашка согласится прийти, но на слова: "Выходи, я подъеду сейчас на машине,
шофёра-брата спроважу, а мы помилуемся в машине".
Эта замануха, обещающая чувственное удовольствие, убедила его и он выбежал
к условленному месту в туфлях и лёгкой куртке, чтобы при необходимости была
возможность быстрее раздеться.
Веря в возможность свидания, он прежде всего хотел поквитаться
за несостоявшиеся крепкими поцелуями и жёсткими, бесстыдными объятиями,
а потому не стал упоковываться тёплой одеждой, мечтая ощущать своим телом
её, давно желанное тело.
Тайка созерцала его притопывающего и прихлопывающего чтобы не окалеть
в последний, ноябрьский вечер из стоящего поодоль такси.
Через день на её звонок ответил чужой, мужской голос.
- Сашка не может подойти, у него ангина.
Больше она ему не звонила, месть состоялась, Тайка была удовлетворена.
Его возмущённых слов и возможно матерков она не желала слышать, понимая, что
время смягчает обиды. Да и она, назначая и не являясь на свидания, скорее
хотела порезвиться, чем просто мстить.
Пролетел декабрь и в январе на новогоднем, студенческом вечере сама
подошла к нему и улыбаясь, иронично спросила.
- Правда ходят слухи про твои несостоявшиеся свидания? Какая это деваха
водила тебя за нос?
- Ходят? Не слышал.
- Ходят, ходят. Так же, как ходили про меня после того, как ты от меня
переметнулся к Райке с параллельного. Ты же оказывается ещё тот Казанова.
Девушку не отпускаешь, не сделав её женщиной. Ты распустил про меня слух,
потому что тебе было стыдно перед своими дружками, что прошлый раз со мной
у тебя получился облом, как и нынче на всех десяти свиданиях.
- Не десяти, а пяти. Так это?...
- Да, дружок, ты правильно догадался. Это была я. Но я только возвращала
тебе то, чем ты окатил меня раньше. За ту попытку я не в обиде, но
ложь- это подлость.
И какая разница: пять или... могло быть десять свиданий.
Я просто тебя пожалела.