Почему человек ищет любовь, а находит предательство; создает семью, а находит одиночество; рождает детей и больше не живет своей жизнью; засыпает на руке друга, а просыпается в тюрьме; отдает свое сердце людям, а находит смерть? Что не так с этим миром? Что не так с вами люди? Молчите. Сами не знаете. Тогда давайте спросим у сказки...
Жила была Любовь и надоело ей утираться от плевков, в ее на самом деле милое личико, что смачно слетали с человеческих улыбающихся губ. И вечно сочащиеся раны, на ее белой гладкой спине, не не успевали зарастать, но всегда находились какие нибудь недоношенные выродки дьявола с вытатуированными бровями, с кудрявыми от избытка жира волосами,толстой задницей от поедания папуса и с мачете в неправильно сросшейся руке.
Они не резали спину любви... нет, они лишь день ото дня выколупывали режущий кромкой мачете тонкую пленочку кожи, что нарастала за ночь, и от этого толстозадые получали такое удовольствие, что даже поперхивались собственной слюной. Любовь устала... Любовь устала от зовущих рук, что в конечном итоге всегда оборачивались не руками, а ногами, желая при первой же возможности подставить подножку... Это их любимое занятие - ронять на острые камни, они так жаждут уложить кого-нибудь на эти острые каменные пики-языки.
Вы думаете, что те красные планеты, что вы видите в телескоп, или в созерцаете на иллюстрациях научно популярных книг, содержат какие-нибудь там железо и ржавчину? Конечно же, нет, не будьте наивны, они просто краснеют, краснеют, видя то, что происходит здесь, на земле, со всеми нами, с тобой и со мной.
Любовь устала от всего этого срама и пришла к Богу с поклоном.
- Господи! Дай мне хорошего мужа. Господи, того, кто никогда бы меня не предал, даже если я заболею и если червяки вселятся в мою плоть, и я буду расчесывать их укусы по ночам, но, проснувшись утром, он все равно скажет, что любит меня, потому что я никогда и никому не сделала зла, никогда не отвечала ударом на удар, никогда не мстила и никогда не втыкали ножей в спину, а давала улыбку ребенку, сжимала руки новобрачных, накрывала своими крыльями странника, уснувшего в пустыне под звездами и шептала ему твои сны, О, Господи! Пожалуйста, смилуйся за мое долготерпение, за мою покорность и всепрощение, за те шрамы, что на моей спине, за поломанные и опаленные крылья, за плевки в лицо... О, Господи! Существуешь ли ты и реальна ли я? Помоги мне Святая троица!
- Ты-настоящая, Ты- существуешь, Ты-реальна, если ты чувствуешь боль. Ты настоящая, если ты не озлобляешься,- отвечал ей Бог. - Я тоже существую. Я чувствую то же, что и ты.
- Как твое имя, О Господи?
- Тебе дано знать настоящие имена Святой Троицы: Голод, Холод и Боль. Иди и не робщи, шагай по земле, найди свою пару туфелек, в которых ты сможешь танцевать, и они приведут тебя, к счастью.
Любовь вышла из сердец людей, что они за прятали в дальние, темные уголки своих душ, оставила их так и не пригодившись большинству из них. Она вышла из их сердец, и они даже не заметили... Она ушла... не будучи услышаной, понятой, прочувствованной, прожитой.. ушла паломницей по местам, что всегда казались ей святыми.
И вот она босая, бежала по узкой дорожке; накинутая мешковина закрывала ее наготу. Шел дождь и гладил ее прямые, русые волосы. Ее маленькая грудь вздрагивала от холодного пронизывающего ветра.
Впереди она увидела католический монастырь и засеменила своими ножками по пыльной дороге, что дождь превратил в грязь. Кто-то в похожей мешковине, но перепоясанный по поясу веревкой, выходил из ворот монастыря.
- Как твое имя девица?- спросил приблизившись он к ней.
- Я Любовь. А как ваше имя?
-Я? Я- Религия. Пойдем вместе в мир людей. Я думаю, вместе мы будем хорошая пара.
- Вообще-то я ищу себе мужа - спутника жизни. Тот, кто никогда не предаст, тот кто никогда не променяет меня ни ради денег, ни богатства, но напротив всегда будет любить... всегда, даже несмотря на мои шрамы и опаленные крылья.
- Интересно, продолжай, дитя мое.
- Я попросила у Бога об этой своей мечте, на что он ответил, что я должна не роптать,а шагать по земле, и тогда я найду свою пару туфелек, в которых я смогу танцевать, и они приведут меня, к счастью.
Религия засмеялся глупым глубоким смехом.
- Что ты? Ты разговаривала с Богом? Не смеши меня. Даже со мной он разговаривает через святых пророков. Ну, или на худой конец, через Папу Римского, а тут какая-то девчушка, одетая в мешковину, с босыми грязными ногами и длинными...опаленными...крыльями. Да что это за ерунда? Ну, не может быть такого. Ты понимаешь, что ты сумасшедшая? А насчет туфель, так это ты правильно… Приедем в город, и я найду тебе пару, по твоей ножке. Так уж и быть…
Религия еще долго о чем то спрашивал девушку, щурил глаза, громко смеялся, даже хлопал её по спине, на что она каждый раз прикусывала свой язык от боли, но молчала… На спине у нее были незаживающая раны, но она терпела, не подавая виду,ведь город казался так близко, и ей так хотелось найти свои туфельки, ей так хотелось быть счастливой...
Они зашли в город. Главные ворота были настежь открыты. Прямо на них выбежала курица с сумасшедшими глазами - она была полу ощипана, с кровоподтеком на шее. Курица бежала, и возможно, ей казалось, что за ней кто-то гонится, кухарка или голодающий бездомный, но на самом деле, за ней никто не гнался, ее никто не преследовал - никому в этом городе до нее не было дела.
Бедняки сидели рядом с прилавками,торговцы торговали предметами домашней утвари,а между рядами просачивались редкие жители города, и странная особенность этого поселения была в том, что на всех были их была надеты средневековые маски от чумы в виде клюва.
Религия достал кадильницу из своей каталки, поджег угольки, накидал поверх их ладана: "Вот так! Вот так! Чума ладана боится. Дуй давай!" и Любовь помогла раздуть ему кадило.
Религия махал кадилом из стороны в сторону, звонил, потряхивая маленькими колокольчиками, привязанными к цепочкам кадила, напевая сиплым голосом григорианские хоралы. Любовь шагала рядом с Религией, торговцы кивали, когда религия чадил рядом с их прилавками, а после кидали мелочь его копилку. Так они обошли несколько торговых рядов, затем религия заметил полу сидящего на обочине дороги седого, грязного старика, будто бы им только что вычистили с добрый десяток дымоходных труб в городе. Он начал обхаживать его густым дымом от кадильницы,на что тот, открыв глаза, закричал: "Проваливай отсюда болван! Иди кади своего папу! Мама-кардинальша!"
Религия подергал глазом, огляделся вокруг, будто хотел посчитать, сколько людей слышали это колкое оскорбление...,но людям было все равно- все были заторможены: с медленными с жестикуляциями и тупыми грубыми голосами, доносившимися сквозь клювы
"Отец... Отец святой",- Вдруг послышался женский голос. Любовь и Религия обернулись и увидели обнаженную девушку, лежащую на дороге. Она лежала в пыли, тело ее покрывали язвы, одежда ее валялась рядом..
- Мне жарко, Святой отец, я умираю… Отпустите мне грехи… пожалуйста.
- Тебе нужно исповедоваться в своих грехах, тогда Бог простит тебя. Расскажи мне о своих грехах. За что ты думаешь Бог покарал тебя?
- Я не святая, как и вы..,- отвечала тихим голосом девушка. - Я просто собирала в горах цветы и листья для чая, продавала их здесь же на рынке, но когда я заболела, муж выгнал меня на улицу, чтобы я не заразила его. Все люди сторонятся меня... Пожалуйста, помолитесь обо мне.
- Ты прелюбодействовала. Что твой грех?
- Я не знаю. Я всегда была примерной дочерью, женой и матерью. Я ничего в своей жизни не трогала, кроме своих родителей, мужа, детей и цветов.
- Не лги мне!- чуть не крича,произнес религия. - За что Бог покарал тебя?
Девушка зарыдала, затем закашляла, изо рта у нее вылетело несколько сгустков крови, что она растерла их об пыль.
- Помолитесь за меня, Святой отец! - опять жалобным голосом попросила девушка.
- Помолись за нее!- уже просила Любовь у Религии.
- Она должна мне сначала рассказать о своих грехах!- в ярости вскричал религия и топнул ногой, так что колокольчики на кадиле звякнули.
- Помолитесь же за нее...-уже почти плача вопрошала Любовь.
Девушка вдруг сильно закашляла из ее ушей и носа пошла кровь, она схватилась за горло, затряслась и скончалась.
- Да...,- сказал религия.- Что же делать? - и протер платочком свою бородавку на переносице,- На все воля Божья,- и начал трясти своим кадилом на телом мертвой девушки.
Любовь стояла и плакала. Ей хотелось прикоснуться к телу девушки, обмыть ее тело, одеть ее и даже если возможно оживить.
- Вот тебе и туфельки!- сказал религия и бросил под ноги Любви старые, стертые башмаки, что лежали рядом с умершей от чумы девушки.- Что смотришь одевай? Я тебе говорю, я их уже покадил. Одевайся сейчас же!- вскричал Религия и засмеялся.
Любовь скорее от желания соединиться с умершей девушкой, не получившей последней молитвы, чем от страха перед Религией всунула свои тоненькие ступни в башмаки, и в тот же самый момент, она почувствовала, как языки пламени опалили ее пяты. Она выдернула свои ступни из башмаков и бросилась бежать...
Позади она слышала хриплый, немного визгливый голос религии: "Ты не знаешь Бога, Он не разговаривал с тобой!" Слышался звон кадильных колокольчиков и проклятия Религии: "Бог покарает тебя! Ты оставила лоно святой католической церкви! Участь твоя будет будет ужасна!
Любовь бежала, бежала, не оглядываясь... Она опять босая бежала по дороге, затем по лугу и остановилась только когда достигла реки, потому как дальше было бежать некуда...Любовь подошла к реке чтобы напиться и умыть свое лицо. Она решила войти в саму реку- ей так хотелось смыть с себя воспоминание о встрече с Религией.
Она вошла, не снимая мешковины, хлопая по поверхности воды своими опаленными крылышками. "Господи, ты есть! Есть, но не в монастырях, не в церквях, не в тех монахах, а здесь в реке, в лугу, в дереве, в каждом цветке, в той цветочнице, в каждом камушке, в каждой дождинке, и дуновении ветерка. Ты есть! Господи! Я знаю, я верю ты говорил со мною! "- шептала она, плескаясь в реке.