Бар Тайфун
В городке, где я жил уже целых пять лет, найти работу было несложно. И я сначала даже подумал: вон она – моя гавань, про которую так любят сочинять душевные песни философски настроенные барды. Бегают туда-сюда по городку трамваи, жители преимущественно – люди дружелюбные, ритм жизни – неспешный и убаюкивающий. Целых два года я работал преподавателем классической гитары в местном доме культуры, ученики меня любили, руководство – ценило и прощало периодические запои. Холостому мужику в возрасте за тридцать прощается вообще многое, да и стоило только приспособиться под темп жизни городка – все встало на свои места. Через два года я, порядком подустав от гитарных переборов, устроился работать в магазин стройматериалов и еще два года жизни пролетели как один день. Квартира, благодаря которой я здесь и очутился, приобрела вполне достойный вид, я купил машину и уже пару месяцев крутил роман с Аней, она работала напротив моего магазина. Работала тоже продавщицей, так что по субботам, когда я просыпался и шел на кухню холодильник был доверху забит пивом и припасами.
Тишь, гладь и благодать. Спасибо деду со стороны матери, которого я никогда не видел и который оставил мне жилплощадь в этом райском филиале. И все как-то само собой расписалось на долгие годы вперед, и говорила мне Аня про грядущую свадьбу как про нечто само собой разумеющееся, и уже нашлись у нее крепкие и надежные связи в детском саду и школе. Мне оставлось только жить и не поднимать голову выше положенного. Классическая гитара уже давно стояла в шкафу и признаков жизни не подавала.
А на пятый год моего пребывания здесь человек по имени Тимофей решил открыть заведение с живой музыкой. Не с кабацкой, а именно с живой. И потребовалась ему рок-группа, которую найти здесь было так же просто, как иголку в стоге сена. Что было дальше – я рассказывал всего паре человек, да и то под видом того, что пересказываю сюжет фильма. Отправляться в известное место для прохождения лечения головы вовсе не хотелось, да и городок я тот покинул после событий, о которых сейчас расскажу.
- Ты, вроде бы, на гитаре играешь? – это был понедельник, Костя, наш водитель, защел в магазин, поздоровался и сходу озадачил меня вопросом.
- Играл раньше.
- Нормально играешь?
- Говорю: раньше играл, классику.
- А, понятно. Тогда не подойдешь.
- Куда не подойду?
- Тут рок-бар будут открывать через месяц. Директор приезжал, сам – из столицы. Я шабашил у них на прошлой неделе, он подошел, спросил: типа, есть тут гитаристы у вас, чтобы рок играли? А я только тебя и знаю.
- Нет, я классику играл.
- Я так и понял. Но, если что, я ему рассказал про тебя.
День прошел в рутинной работе и ничем от других подобных дней не отличался. И уже вечером, когда я собирался домой, Костя вновь подошел ко мне и сказал:
- Насчет разговора утреннего: вон тот мужик стоит. Который рок-бар открывать будет. Поздороваться хочет.
Я вышел на улицу: у дверей стоял мужчина в кожаной куртке и джинсах, небритый, лет сорока на вид. Он протянул мне руку: на среднем пальце я заметил серебряный перстень.
- Тимофей.
Я представился.
- Тебе говорили, наверное: я у вас тут рок-бар открываю скоро. Улица Ленина, дом восемь.
- Да, Костя рассказал.
- Я весь город прочесал: рок вообще никто не играет. Как говорится: хоть из-под земли людей доставай... – тут он неожиданно рассмеялся.
- Да какой тут рок. Вон: старушки в доме культуры поют...
- Хор старушек в рок-баре? Смелая мысль... – я внимательно его слушал и еще более внимательно разглядывал. Надо же: человек из самой столицы в нашем захолустье. Сложно описать: но повеяло с его появлением какой-то немыслимой свободой, мысль о которой давно уже мне не приходила в голову. И чем больше он говорил, тем дальше уходила у меня из головы Аня, с которой мы должны были сегодня встретиться и субботняя баня на даче у Кирилла Сергеевича, человека в городке уважаемого. Без пяти минут депутата. Тимофей говорил следующее:
- Слушай, тут такое дело: ритм-секцию я найду...
- Кого?
- Барабанщика с басистом.
- Понятно...
- Ты поешь?
- На пьянках только.
- Нужен гитарист и вокалист. Играть: ритм-н-блюз, рок-н-ролл, импровизировать подольше...
Я, кажется, что-то пытался отвечать, отнекиваться, но слова сами по себе застревали в горле.
- Гитару и комбик я тебе подгоню завтра, звук нормальный будет, ты не переживай...
Если я за что-то и переживал, так это за то, что чувство реальности происходящего начало меня покидать.
- Держи... – Тимофей протянул мне компакт-диск с черной обложкой. Я открыл его: диск был с черным напылением с какими-то серебристыми искорками.
- Это...
- Это ты дома сегодня послушай. Гитара дома есть?
- Есть, классическая.
- Фигня какая... Вот, держи еще... – он вытащил из кармана два медиатора и подал мне.
- Я завтра в обед к тебе заеду, покажешь материал...
Тимофей ушел. Я стоял возле магазина, оглушенный, с компакт-диском в одной руке и медиаторами – в другой.
На музыкальном центре в моей уже не вполне холостяцкий берлоге лежала стопка дисков: Аня щедро разбавила мою скудную коллекцию разными «Романтик коллекшенс» и хитами Овсиенко и Булановой. Включалось это по праздникам, слушал я это без малейшего интереса. Да и после стольких лет игры на классической гитаре музыка начала вызывать чуть ли не отвращение. Я повертел в руках компакт-диск, который вручил мне Тимофей, усмехнулся:
- Давай, послушаем... Гость столичный... Рок-бар он, видите ли, открывает...
Прежде чем из колонок донесся первый гитарный аккорд я успел сесть на диван.
Примерно через час, плохо соображая что именно происходит, я сидел на том же диване с гитарой в руках. Сыграв несколько риффов я исполнил быстрое соло. Еще раз включил третий трек с диска, дослушал его до конца. Откашлялся и запел негромко, аккомпанируя себе на старой моей классической гитаре. Ночь пролетела незаметно. К утру все 13 треков с диска я подобрал полностью и еще добавил вариаций от себя. В чувство меня привел писк будильника. Слово проснувшись, я уставлся на него.
- Да что ж такое-то... Как бес вселился... – я выключил будильник, отложил гитару в сторону, облокотился на спинку дивана и мгновенно уснул.
Проснулся я от звонка в дверь. Часы показывали 13.13
Тимофей зашел в квартиру.
- Наподбирал? – сразу перешел он к делу.
- Вроде бы...
- Да не скромничай ты. Давай, исполняй... – вел он себя естественно, без намека на хамство, а так, как-будто были мы с ним знакомы уже давно и он вдруг зашел меня навестить. И вновь испытал я чувство спокойствия и свободы. Тимофей сидел на стуле посреди зала, пока я играл и внимательно слушал.
- Нет слов... – сказал он, когда я, отыграв все, что услышал на диске, поднялся н ноги и потянулся – затекла спина. – Талантище. Комбик и гитару вечером тебе привезут. Вот, кстати, и познакомишься.
- С кем это?
- Шурик и Стас – барабанщик с басистом. Сегодня ночью приехали как раз.
- Больно быстро чего-то...
- А зачем тянуть? Быстрее познакомитесь – быстрее дело пойдет.
- Мне на работу надо, проспал я.
- Был я там, не переживай. С директором твоим пообщался, неделя выходных у тебя. И вот еще... – он положил несколько крупных купюр на стол. – Это тебе. За концерт. Я прямо офигел. Если честно. Талант у тебя, конечно...
- Да... Диск просто хороший... – выдавил я из себя.
- Диск-то? Диск – да, хороший... Давай-ка его сюда, кстати.
Я вытащил диск из центра и отдал Тимофею.
- Коллекционная вещь... – как бы оправдываясь сказал он. – Я бы подарил, но не могу.
- Я бы на кассету переписал.
- В другой раз как-нибудь Ладно, поехал я. Жди гостей.
- А это... Саша и Стас: чего купить-то? Они что пьют?
- Ничего они не пьют. Непьющие давно... – ответил Тимофей, выходя из квартиры. – А вот себе – купи чего хочешь.
Парни, как ни странно, мне понравились сразу. Каждый был индивидуально особенным, если можно так выразиться. Стас, басист, принес маленький басовый комбик, который потом всю неделю стоял у меня в квартире, на плече у него висела бас-гитара в чехле явно кустарной работы, будно сшитая из зеленоватой мешковины. Был он высокого роста, молчалив и суров, говорил мало, изрекая какие-то афоризмы. Шура, барабанщик, принес с собой гитарный комбик, который Тимофей приобрел для меня и гитару в новеньком кофре. От выпивки и закуски оба решительно отказались, чем несказанно меня удивили, но я промолчал.
- Давай играть... – отрывисто сказал Стас.
- Я вам на стуле подстучу... – доставая барабанные палочки сказал Шура. – Шуметь не будем, а то соседи сбегутся.
- Да ничего страшного...
- Погнали... – Стас начал наигрывать басовую партию.
Никогда до этого я не играл на электрогитаре. Но, стоило мне взять ее в руки, как возникло ощущение, что играл я на ней всю жизнь. Играли мы негромко, до полуночи. В полночь парни поднялись, попрощались и ушли. Выпив водки и в одиночку закусывая бутербродами я подумал, что жизнь как-то крайне интересно сделала кульбит. Я спал до обеда, а вечером парни снова пришли и мы снова репетировали. Аня звонила несколько раз, но я сбрасывал звонки.
Так пролетела неделя. Дважды приезжал Тимофей, привозил продуктов и денег. Прослушав одну из репетиций, сказал:
- Самое то...
- Криво все на хрен... – проворчал Стас, косясь на Шуру. – Даже на стуле криво стучит.
- Злой ты человек, Станислав... – ответил Шура. – Интеллектуально неполноценный, как я посмотрю...
Все рассмеялись, кроме Стаса.
- А клуб когда поедем смотреть? – спросил я Тимофея. Была глубокая ночь, он и парни уже стояли за дверью. – Мне, кстати, с работы ни разу не звонили.
- А чего звонить. У меня ты теперь работаешь... – от неожиданности я потерял дар речи.
- Два концерта в неделю. Зарплата – выше твоей в два раза. Ты просто играй, на вот тебе еще... – он протянул мне несколько дисков. – На слух – нормально снимаешь?
- Да как-то само получается.
- А в клуб на следующей неделе поедем. Пошли, бойцы невидимого фронта... – Шура помахал мне напоследок и я вновь остался в одиночестве.
Выходить из квартиры совершенно не хотелось. Я играл на гитаре, ел, спал, дожидался появления ритм-секции и ждал того дня, когда попаду в клуб по адресу улица Ленина, дом номер восемь.
Открытие клуба состоялось 31 октября. Афиши висели повсюду.
- Ну ты, братан, давай там... Весь район же придет... – я выходил из подъезда и ко мне подошел Чуранин, неоднократно сидевший мужик, седой, в возрасте. – Я же помню, все ты тут с гитарой-то бегал, с детьми там бренчал... А тут: и заведение солидное, и главный там у них... Как звать-то его?
- Тимофей.
- Тима, ага, точно, вспомнил. Базарили мы с ним. Давай, в общем, успехов тебе. Особенно творческих.
Открытие я прекрасно помню, а вот следующий год – не особенно. Стас зря переживал: Шура играл отлично. Никакого волнения я не испытывал: выходил и играл. Каждую пятницу клуб был забит битком, люди, стоило нам выйти на сцену, вставали из-за столиков, бросая недоеденную пиццу или что там он ели и пили – и устремлялись к сцене.
Я играл все. Хендрикса, Дорз, Битлз, Роллинг Стоунз. Играл соло по десять минут. В паузах бежал к бару, выпивал стакан виски и снова бежал на сцену. С ритм-секцией мы пересекались только на репетициях, причем парни знали весь материал до того, как я начинал о нем говорить. Тимофей навещал нас аккуратно два раза в неделю и проводил с нами не больше часа. Ни Стаса, ни Шуру в городе я не видел ни разу, когда удавалось прогуляться с новой подружкой, звали ее Ольга.
- Ну и как тебе – быть девушкой рок-звезды? – мы с ней сидели в парке, я пил пиво, она рассматривала покупки. Я как раз купил новую футболку с Виктором Цоем.
- Офигенно... – ответила Ольга. – Размер, вроде твой... Дома померишь еще раз. Знаешь только что?
- Чего?
- Прикольно там, конечно. Только этот, как его...
- Тима?
- Да, Тимофей. Руки у него ледянущие. И сам он какой-то как не от мира сего.
- Ты чего несешь?
- А которые с тобой играют: их же тут и не видит больше никто и нигде. Они где живут-то?
- А я и не спрашивал.
- Так спроси.
- Тебе это зачем вообще?
- Я с твоей Анькой общалась. Слушай: ты же раньше и не играл ничего такого. Ты когда научился-то?
- Да не поверишь. За одну ночь.
- За одну ночь?
- Ну да. Диск послушал – и как-то само по себе и пошло.
Ольга молчала. Потом сказала:
- Да забудь. Пошли домой. Футболку мерять.
Рок-бар под названием «ТАЙФУН» набирал обороты чуть ли не с каждой неделей. Конкурентов у нас не было. Изредка в программу Тимофей включал раскрашенных и отчаянно кривляющихся вокалисток, которые занимались при доме культуры. Ведущих было двое.
Повторюсь: с того момента как мы встретились с Тимофеем у магазина и до той зимней ночи, когда мы втроем; я, Шура и Стас первый раз поговорили обо всем на свете прошел целый год.
Год состоял не только из концертов. Тимофей привозил мне журналы про рок-музыку, записи концертов. Я жил в неком параллельном мире, где, кроме Ольги, обитали только он сам, Стас и Шура. Репетировали мы уже в клубе. И каждый раз меня поражало то, что ребята на концертах не пили не то, что алкоголь, но даже воду.
- Шура, махни? – предложил я как-то раз.
- Не,не хочу. Дома ел. А пить не буду.
Спросить, где парни живут я собирался неоднократно, но каждый раз меня что-то останавливало.
В декабре снега уже выпало достаточно, чтобы даже самая темная улица казалась светлее. Шуру и Стаса после концертов обычно забирал Тимофей, сажал в машину и они уезжали в неизвестном направлении. Тот концерт запомнился мне тем, что во-первых – я выпил больше обычного, во-вторых – мы накануне поссорились с Ольгой. А в третьих – Тимофей, вопреки сложившийся традиции, не приехал в положенное время. И на звонки не отвечал. Публика уже вся разошлась, мы втроем вышли на улицу и наблюдали за снегопадом.
- Где он? – угрюмо спросил Стас. Я поеживался от холода, а парни стояли на морозе в одних футболках и только и делали, что осматривались по сторонам.
- Ни разу же такого не было... – Шура покрутил барабанную палочку между пальцев. – Куда он делся?
- Может, сами доедете? – предложил я. – Давайте такси вызову?
- Нет... – Стас с каким-то удивлением посмотрел на меня. – Какое такси? Сейчас приедет и заберет.
- Ну, как знаете... - я закурил. Через несколько минут на улицу вышла Нина, администратор.
- Ребята, вы уезжаете или как? Мы закрываемся.
Мы перглянулись с парнями.
- Тьфу ты... – Стас сплюнул. – Вызывай свое такси.
- Я с вами тоже прокачусь тогда?
- Не надо... – Шура уже шел к бару, но остановился и обернулся. – Дали же деньги, езжай на другом.
Тем не менее поехали мы на одном такси. Второго в этот вечер просто не нашлось.
Такси остановилось на самой окраине города.
- Давай, гитарист, пока... – Шура протянул мне руку. – Завтра – выходной, послезавтра увидимся.
- Бывай... – кивнул мне Станислав, выбираясь из машины.
Я попрощался, но, когда машина отъехала за поворот, сказал водителю:
- Стой. Тормози, говорю.
- Чего случилось? – обернулся водитель.
- Я выхожу. Сколько там с меня?
- Двести. Ты же говорил...
- Передумал. Держи деньги.
- Уверен?
- Уверен.
Я вышел из машины и побежал назад, туда, где только что попрощался со Стасом и Шурой.
Окраина, где я оказался представляла собой пустырь. Никакого жилья здесь не было и в помине – поле, покрытое снегом и трасса неподалеку. Не составляло никакого труда разглядеть на снегу следы двух пар ног, они уходили в поле. Я пошел по ним. Сейчас, вспоминая это, я понимаю, что если бы не выпил столько после концерта, то ни за что не рискнул бы глубокой ночь, в мороз, идти по полю, выслеживая сам не знаю кого.
Я внимательно смотрел по сторонам: парни не могли уйти далеко, но никого вокруг не было. Следы вели по направлению к кирпичному строению: кажется, когда-то здесь была конюшня. Я уже начал ее обходить, но тут услышал знакомые голоса, остановился, прислонился к кирпичной кладке и прислушался. Говорил Станислав.
- Хороший был вечерок.
- Это точно... – отвечал Саша. – Знаешь, я бы вообще со сцены не слезал. Прямо там и жил бы.
- Ну ты пошутил...
Оба рассмеялись и от этого смеха меня словно окатили ледяной водой. Голова мгновенно прояснилась.
- Звони еще раз.
- Ну вот же – звоню.
Они переминались с ноги на ногу, хрустел снег, потом Шура радостно вскрикнул:
- Я это... Ну ты чего? Ты где?
Он слушал с минуту, потом сказал:
- Ладно, понял. Ты бы хоть человека прислал. Ждем, за конюшней мы. Этот – отсыпаться уехал. Не знаю, как он коньки еще не отбросил – столько бухать. Заездил ты его... Да знаю, что не мое дело. Нам-то что – мы свое уже отбегали. Давай...
Осторожно, чтобы не выдать себя, я выглянул из-за угла конюшни.
Стас и Шура, вернее, люди, отдаленно их напоминающие, стояли метрах в тридцати от меня. Я не предполагал, что покойники, получившие возможность заново ходить по земле и при этом представшие передо мной в истинном своем виде, будут двигаться и разговаривать именно так. Счастье, что лица их я видел издали, а заметь они меня – я бы сразу отправился на тот свет от ужаса.
- И все-таки: спасибо Тимохе... – сказал Шура. Он снял капюшон и лысая его голова, синюшная, в каких-то пятнах до сих пор стоит у меня перед глазами. – А представь: если бы мы музыкантами не были? Вот был бы ты этим... трактористом... Да кому бы ты был нужен – назад тебя вытаскивать?
- Чего ты заладил одно и то же каждый раз... – проворчал Станислав. Глаз у него не было вовсе – две черные впадины в голом черепе. – Повезло – значит повезло. А Тимофей – это настоящий мужик. Дал слово – держит слово. Ты сам-то – в каком году?
- В девяносто втором. В кабаке тут зарезали по пьяни, после банкета, из-за бабы схлестнулись. Вот дурак, было бы из-за чего... А ты? Ты же не местный?
- Нет, конечно. С Подмосковья. Это вы тут – голытьба колхозная. Я, Шурик, за кордоном в таких оркестрах играл – тебя бы и близко не подпустили...
- Прям уж – не подпустили бы...
- Конечно, не подпустили. Кривой ты. И при жизни кривой был, да и сейчас так играть и не научишься никак. А ведь второй шанс дали.
- Да пошел ты, козел старый...
- Сам – пошел...
Сверкнули фары, к конюшне подъезжала машина. Я отпрянул за угол, с трудом перевел дыхание. Тимофей крикнул:
- Жмуры, давайте быстрее...
- Тима, ну ты чего...
- Да священник тут докопался...
- Грохнули его, что ли?
- Сам уедет скоро. Повышение по службе. Другого пришлют, поумнее. Как отыграли-то?
- Да нормально...
- Рок-н-ролл, мужики, удлиняет жизнь...
Под общий смех машина развернулась и они уехали.
В городке, где я сейчас живу, все тихо и спокойно. Есть тут камерный оркестр, хожу периодически его послушать. Женюсь я через месяц, заявление подали вчера, Ирина работает в библиотеке, я – там же, сторожем. Скромно, конечно, зато тихо и спокойно.
Недавно у кого-то на улице в машине заиграл Хендрикс. Здесь такое не слушают, так что я сразу выскочил на балкон.
Машина постояла недолго у подъезда, потом свернула за угол. По тихим улицам неслись давно забытые мною звуки.
Если это Тимофей – то он зря приезжал. Не в том я возрасте. Да и говорить нам не о чем: играть я разучился сразу, как только покинул город, где открыли бар «ТАЙФУН».
13 ноября 2022 г.