Цветок граната ч. 1

               
                Подруги.
                Узра 1995 год.
                ч.1
 
 Её нашли на железнодорожной насыпи в ранний утренний час путевые
 обходчицы Настя и Марина. Недавно отошёл товарняк, мерное постукивание
 которого постепенно отдалялось и вновь вступала в свои права тишина.
 Смена заканчивалась, оставалось вернуться на станцию, отметиться в журнале
 о конце смены, и домой.               
 – Ой, что это там? – Заметив неясный предмет, воскликнула Марина и,
 приглядевшись растерянно произнесла – девушка?  
 – Похоже, что так – ответила Настя.
 Спешно подойдя к ней и осмотрев, поняли – жива. 
 – Да она вся в крови, в больницу её надо, – сбрасывая с себя куртку –
 сказала Марина. Соорудив из куртки некое подобие носилок и уложив девушку,
 женщины торопливо направились к райцентру, благо ноша была не тяжёлая,
 да, и путь не столь далёкий.               
 – Совсем молоденькая, это что же, её с товарняка сбросили что ли, –
 раздумывала вслух Настя.               
 – Скорее всего – ответила Марина, крепче ухватываясь за конец куртки.
   
 Они были неразлучными подругами, прожившими всю жизнь в небольшом таёжном
 посёлке Узра.  В нём десятка два домов с огородами, где доживали свой век
 старожилы, вот и вся Узра. Настя, потеряв мужа, долго страдавшего туберкулёзом,
 осталась одна, а Марина в замужестве так и не побывала. Жениха сбила машина,
 спасти его не удалось. Так в одиночку и осталась горевать свой век.
 Прошли годы, невесёлая судьба сроднила женщин, и они не представляли своей
 жизни друг без друга.
 При райцентре находилась небольшая железнодорожная станция, где подруги Марина
 Макаровна и Настасья Семёновна проработали всю жизнь. Добравшись, наконец, до
 приёмного покоя больницы, уложили девушку на кушетке. Медсестра немедля
 побежала за врачом.
 – Лицо-то какое побитое, Бог ты мой! А косища, ты глянь Насть! Не из наших она
 видно, и одежда непонятная, не по сезону тоненькое платье и шаровары, у нас
 такие не носят, – может цыганка – воскликнула Марина.      
 – Нет, не похожа на цыганку, нет у них кос таких, но точно не из наших, что же
 с тобой случилось, девонька? – задумчиво разглядывая несчастную, произнесла
 Настя, – а одежда и впрямь необычная, слишком нарядная с блёстками на красном
 шёлке, как индианка.
 
 Вскоре подошёл доктор и девушку увезли в смотровую.               
 – Откуда нашли? – На ходу спросил он.
 – С насыпи подобрали и сразу сюда.
 –Ладно, разберёмся, – торопливо проговорил врач, скрываясь в палате
 интенсивной терапии.
 Женщины вернулись домой, обе думали об одном, о найденной девчонке.
 – Давай на днях в больницу к ней заглянем, а Насть?
 – Обязательно зайдём, – поддержала Марину подруга. 
 Но проведать девушку им удалось не так быстро, подруг затаскали следователи
 сначала милиции, потом прокуратуры, они давали объяснения, показывали место   
 её обнаружения, снова что-то поясняли, по всему было видно, что следствие по
 этому запутанному делу заходит в тупик.
 
 Оказавшись, наконец, в больнице от медсестры они узнали страшные подробности.
 Девушка была жестоко избита, всё тело чёрное от кровоподтёков и ссадин, сломаны
 два ребра, в голове глубокая рана, видимо оказывала сопротивление, отчего на
 левой руке вывихнуты несколько пальцев, на правой поломан безымянный.
 – На операции с ней случилась клиническая смерть, еле откачали, спасибо
 Андреичу, торопливо закончила медсестра. 
 – Сделали всё что смогли, но уже более двух недель её состояние стабильно
 тяжёлое, в сознание не приходит, никаких сведений о ней следствием не найдено
 и что с ней делать дальше не знаем. Ну, ещё пару недель здесь полежит,
 а потом куда, ума не приложу, хоть к себе домой забирай, – сетовал Андреич,
 так все звали в райцентре доктора.
 Подруги были шокированы услышанным.
 – А можно к ней зайти?  спросила Марина.
 – Нет, девчата нельзя в реанимацию.

 Прошло несколько недель. Подруги время от времени наведывались в больницу
 узнать о найдёныше, но к девушке долгое время не допускали, хотя и перевели в
 палату. Наконец в один из дней Андреич скупо улыбнувшись, разрешил подругам
 заглянуть к ней, – но только на пару минут, спит она – добавил доктор.
 Увидев пострадавшую, женщины остановились около кровати.
 – Совсем ребёнок и столько горя пережила, ой, смотри Насть она ж седая!
 Белая прядь резко контрастировала на смоляно-чёрном фоне волос.  
 – Смотреть без слёз нельзя – тихо всхлипнула Марина, – а косу-то зачем срезали?               
 –  Невозможно было распутать, – ответила медсестра,– на голове рана, волосы все
 в крови, склеились в колтун ни смыть, ни расплести не смогли, вот и отрезали.
 
 Возвращались домой потрясённые и подавленные. Дома Марина никак не могла
 уснуть, кто ж ты девочка, родители твои сбились с ног, наверное, в поисках,
 а те гады где, эх, попади они мне, разорвала бы без всякой жалости, думала она.
 Проворочавшись на кровати, Марина встала, взглянула на часы, время три часа,
 за окном темно, пора собираться на работу, мысленно сказала она себе.
 Наскоро одевшись, вышла из дому, Настя шла к ней навстречу.
 – Ты видать всю ночь не спала? – Приветствуя подругу, поинтересовалась Настя.
 – Да, тяжёлая ночь была, перед глазами лицо девчушки не сходит.  Душа за неё
 изболелась. Да и ты смотрю не лучше ночь провела? – заметила Марина.
 – Угадала, – усмехнулась Настя.
 
 Они привычно шли по видавшей виды узкоколейке, среди раскинувшегося по обе
 стороны леса, встречавшего женщин густой тягучей свежестью осеннего утра.
 Рабочий день прошёл без происшествий, сдав смену подруги зашли в магазин,
 купить продукты, где им встретилась медсестра.
 – Вы слышали новость, подброшенка вчера пришла в себя, – торопливо сказала она.
 – Да что ты говоришь?! К ней зайти можно?
 – Лучше завтра, слабая она совсем, даже следователи не смогли с ней поговорить,
 – протараторила медсестра и зашла в аптеку.
 Следующий день был выходной, но Марина решила пойти в райцентр, проведать
 бедную девушку, судьба которой сильно затронула её сердце.
 Доктор подтвердил, что она открыла глаза, но ещё не заговорила.
 – Такое впечатление, что у ней утрачен речевой рефлекс, может на фоне стресса.
 Боюсь, что в прежнее состояние её быстро вернуть не удастся, – тяжело вздохнув,
 закончил Андреич. На просьбу зайти к ней, врач не возражал.

 Женщина подошла к палате, взялась за ручку двери и приостановилась,
 почувствовав лёгкое волнение, что это со мной, подумала она с удивлением,
 неужто испугалась и, отогнав сомнения вошла. Теперь при свете дня она могла
 спокойно рассмотреть девушку, какая же ты красавица, залюбовавшись ею,
 подумала Марина, присев на краешек кровати. Невольные слёзы выступили из глаз
 женщины, – как же ты, девонька попала в лапы нелюдей, – неожиданно для себя
 произнесла она вслух.
 В лице девушки прошло еле заметное движение и глаза её медленно открылись.
 Сначала взгляд был едва осмыслен, она смотрела перед собой, не моргая, затем
 медленно переместился на женщину.
 – Что моя хорошая, пришла в себя? Ну, наконец-то, – воскликнула та, – сейчас
 доктора позову, засуетилась Марина, но взгляд девушки остановил её, как будто
 требовал остаться.

 – Ты хочешь сказать что-то, да? Ну, говори, моя родненькая, говори.
 Не получается? Ничего, ничего скоро ты выздоровеешь, у нас врачи знаешь какие
 сильные, не смотри, что городок маленький, они и не таких поднимали…
 Но слова вдруг застряли в её горле, Марина увидела, в глазах несчастной такую
 невыразимую горечь и боль, что сердце женщины сжалось и дышать на мгновение
 стало трудно, ей нестерпимо захотелось обнять девочку, пожалеть, прижать к
 своей груди. Что это со мной, поразилась Макаровна нахлынувшему чувству к
 совершенно постороннему человеку, она привстала чтобы позвать на помощь, но
 девушка задержала руку Марины своей тяжёлой от гипса рукой.
 – Хорошо, я не уйду, поняла тебя, поняла. Давай тогда познакомимся, меня зовут
 Марина Макаровна, я в этих местах с рождения живу, а ты откуда? Не можешь
 сказать, да? Ладно, ты не бойся, так бывает, потом всё пройдёт, вот увидишь,   
 а пока меня слушай, и женщина стала рассказывать о своей нелёгкой жизни.
 
 Девушка с вниманием впитывала каждое слово Марины.
 В палату зашёл доктор и молча наблюдал за происходящим, раз так слушает,
 значит русскую речь понимает, а это уже очень хорошо, следователь обещал
 помочь с неврологом, да и психолога бы сюда не помешало, хотя Макаровна,
 судя по реакции больной справляется вполне с этой ролью, надо попросить её
 приходить сюда почаще и с этими думами подошёл к кровати.
 – Как вы тут? Познакомились смотрю, очень хорошо! Скоро будем понемногу
 вставать. Что, удивилась? Пора моя хорошая, больше месяца прошло, как ты здесь,
 а пальчики сейчас освободим, – и с этими словами он ловко разрезал гипс на
 левой руке, – а правую откроем попозже.
 Девушка сначала сосредоточенно наблюдала за процедурой, но почувствовав
 необычайную лёгкость руки, изменилась в лице, глаза её вспыхнули благодарными
 лучиками и тут же погасли, как будто кто-то отключил. Она послушно выполняла
 команды Андреича, шевеля поочерёдно пальцами, пыталась сжать кулачок, но ей не
 удавалось, пальцы отказывались слушаться.

 – Так, всё, не спеши, немного поработала, теперь дай руке отдых, курс массажа
 пройдёшь и восстановятся твои пальчики, а сейчас спать, – приказал он и
 незаметно подав знак Марине, вышел вместе с ней.
 Озабоченным тоном Андреич поделился с ней своими опасениями относительно
 пациентки, о том, что никаких сведений о ней установить не удалось и теперь
 её нужно оформлять в какое-то учреждение для лиц без определённого места
 жительства, а что с ней там будет, страшно представить, в больнице держать
 больше нельзя, второй месяц заканчивается, Аделаида уже рвёт и мечет.

 Аделаида Борисовна, главный врач областной больницы, узнала о подброшенке, так
 прозвали девушку местные жители, от следователя прокуратуры. Как любой
 администратор, она старалась, как можно быстрее отделаться от проблемы, ведь
 длительное нахождение такой тяжёлой больной в стационаре портило статистику в
 отчётности, поэтому и нашла ближайший приют для бездомных.
 – Но самое главное, – продолжал врач, – это потеря чувствительности нижних
 конечностей у девочки, боюсь не сможет она ходить.
 Встревоженная Макаровна вернулась в посёлок и сразу к Насте. Подруга поджидала
 её, заварив чай со смородиновым листом, в вазочке душистое земляничное варенье.
 По лицу Марины, было видно, как она взволнована. Торопливо глотнув обжигающий
 чай, она рассказала о девушке. Выслушав подругу Настя поняла, Марина приняла
 решение.

 Андреич был расстроен, его прогноз подтвердил невролог, ноги у девушки отказали
 на фоне сильнейшего стресса, также и с речью, на восстановление нужно время, а
 его нет, завтра её увозят из больницы в приют. Эх, Аделаида, что ж ты такая
 непреклонная, мысленно обратился к сокурснице Андреич, ведь жизнь девчонки
 окончательно загубят в этом приюте. Дверь кабинета неожиданно открылась, и
 влетевшая медсестра сообщила, что к нему идёт Аделаида Борисовна.
 Незваная гостья не заставила себя долго ждать.      –
 Ну, где твой найдёныш? – Поздоровавшись спросила Аделаида, – подготовил к
 выписке?
 – Да подготовил, подготовил, но не по-человечески это, недолеченную везти
 куда-то, невесть куда, – возмущался Андреич, сопровождая Аделаиду в палату к
 пациентке, – даже неизвестно откуда она.  
 –  Слушай, сердобольный ты мой, мне твоя благотворительность уже во где, –
 выразительно проведя ребром руки по горлу, ответила начальница, – откуда
 средства на её лечение, ты подумал? Ведь ей специальное лечение нужно, –
 заходя в палату, продолжала она, – нет у нас такой возмо…
 Словно поперхнувшись она замолчала на мгновение, уставившись на девушку, –
 возможности, – наконец произнесла она.
 Девушка смотрела на неё широко открытыми глазами, в которых сквозь слёзы
 плескался страх.

 – Дайте-ка мне анамнез, Павел Андреич?  – Неожиданно обратилась к врачу
 Аделаида. Она редко так официально обращалась к однокурснику, только в особых
 ситуациях. В этот раз был тот самый случай. 
 В тягостной тишине она просмотрела историю болезни и ещё раз взглянув на
 пациентку, направилась к выходу. В полном молчании коллеги дошли до кабинета.
 – Что собираешься делать, Паша?
 – Что делать? Помощь от тебя ждать, на поддержку твою надеяться буду, – ответил
 Андреич.               
 Сменив суровый тон, она сказала: – ладно, придумаем что-нибудь с твоей
 подопечной, – и добавила в сердцах – какая же тварь с ней так?        
 – Спасибо, Адушка, –  ласково назвал сокурсницу Андреич, как её называли в
 студенчестве. А этих гадов ищут, не может быть, чтобы не нашли.


Продолжение следует...

ноябрь 2022 г.