Протагор, учитель ложной мудрости
История философа, учившего всех за деньги
-Здравствуй Сократ, дорогой мой учитель, проходи и садись на самое лучшее место.
– Здравствуй и ты, Платон, ты опять что-то пишешь?
– Да, работаю над очередным диалогом под названием «Протагор».
– Я мог бы упрекнуть тебя, Платон, в необъективности, ведь ты, если честно признаться, недолюбливаешь Протагора за то, что он берет деньги с богатых людей за свои лекции. Ты сам человек с достатком и тебе трудно понять тех, у кого денег не хватает порой даже на кусок хлеба. Но я не стану тебя упрекать ни в чем, потому что все люди несовершенны. Совершенны одни только боги, а человек, который стремится избавиться от всех своих недостатков, может быть обвинен в неуважении к богам.
– Ха-ха-ха, я понял тебя, Сократ, ты только что преподнес мне небольшой, но весьма схожий с оригиналом образчик протагоровой софистики, то есть умения о каждой вещи рассудить двояко.
… Такой или почти такой разговор мог произойти у Сократа с Платоном году этак в 400-м до н.э. где-нибудь в тенистом садике близ Афин. В те античные времена Протагор был главой школы софистов. Первоначально это слово вовсе не носило того негативного смысла, который сложился в общественном мнении после выхода «в свет» диалогов Платона, где тот последовательно и жестко «идейно разгромил» софистов и их вождя, хоть и не опускаясь при этом до того остервенения, с каким несколько позже В.И.Ленин громил в своих трудах всех тех, кто с ним не соглашался.
Британский философ двадцатого века Бертран Рассел пишет, что слово «софист» было равнозначно слову “преподаватель”.
«Софистом был человек, который добывал средства к существованию, передавая молодым людям определенные знания, которые, как тогда думали, могли быть им полезны в практической жизни. Так как общество не обеспечивало подобного образования за общественный счет, то софисты учили только тех, кто имел собственные средства или у кого родители располагали такими средствами. Это обстоятельство придавало деятельности софистов определенный классовый уклон, усугубляемый политической обстановкой того времени. В Афинах и во многих городах Греции демократия торжествовала политическую победу, но ничего не было предпринято для уменьшения богатства членов старых аристократических семей. Именно богатые главным образом и воплощали в себе то, что известно нам как эллинская культура; они имели в своем распоряжении образование и досуг; путешествия же в значительной мере сгладили их традиционные предрассудки, а время, которое они проводили в спорах, отточило их ум. То, что тогда называлось демократией, оставляло институт рабства неприкосновенным. Рабство давало богатым возможность наслаждаться своим богатством, не угнетая свободных граждан».
Рассел, как известно, имел социалистические идеалы, и его неприязнь к афинским богачам вполне понятна. Но суть дела он изложил верно. Пифагор, Сократ, Платон и Аристотель входили в элиту греческого общества, они не испытывали нужды в деньгах никогда. А Протагор был выходцем из низов свободных граждан, отсюда и его мировоззренческий релятивизм и приверженность к старым традиционным ценностям как в религии, так и в общественной жизни.
Парадокс и насмешка истории состоит в том, что если бы сторонники элитарных философов не спихнули бы учение софистов на обочину мирового философского и научного прогресса, то античное общество, включая и преемников греков – римлян – имело бы, по моему разумению, шансы прорваться в индустриальную эпоху, обратившись в поисках истины к эксперименту, который внес бы ясность и определенность в протагоровский мировоззренческий релятивизм. Великий астроном Клавдий Птолемей прекрасно знал гелиоцентрическую модель Аристарха Самосского, но не признавал ее, так как считал, что если бы Земля вертелась вокруг Солнца, то люди и звери упали бы с нее, так как по его мнению, легкие тела притягиваются к ней слабее тяжелых. Ему даже не пришло в голову сделать то, что сделал много лет спустя Галилей – подняться на башню и сбросить с нее несколько предметов, убедившись, что все они падают с одинаковым ускорением. Древним грекам и римлянам многое не пришло в голову, потому что там( в голове) все было заняты догматами великого Аристотеля. Аристотель действительно велик, но догматы не способствуют научно-техническому прогрессу.
Бертран Рассел резонно отметил, что софисты воспитали юридическое сословие античности. До наших дней дошел удивительный рассказ об одном случае из жизни Протагора. Протагор посвятил ему несохранившееся сочинение “Тяжба о плате”, известное нам из сочинений Авла Геллия и Диогена Лаэртского. Великий математик Лейбниц изложил свой вариант решения проблемы в докторской диссертации “Исследование о запутанных казусах в праве”.
Протагор взялся обучить некоего Эватла адвокатскому искусству. Онги заключили договор, по которому ученик обязывается уплатить своему учителю вознаграждение тотчас же после первой же выигранной им тяжбы. Когда Эватл прошел полный курс обучения, Протагор стал ожидать платы, но ученик не торопился выступать на суде защитником. Ему было жалко отдавать Протагору первый гонорар. Тогда Протагор подал на него в суд.
Он рассуждал так: если дело будет им выиграно, то деньги должны быть взысканы на основании судебного приговора; если же тяжба будет им проиграна и, следовательно, выиграна его учеником, то деньги опять-таки должны быть уплачены Эватлом по уговору — платить после первой же выигранной тяжбы, на которой ученик выступит.
Протагору казалось, что его замысел беспроигрышен. А Эватл, напротив, считал иск Протагора совершенно безнадежным. Он рассуждал так: если его присудят к уплате, то он не должен платить по договору — ведь он проиграл свою первую тяжбу; если же дело будет решено в его пользу, то он уже, конечно, не обязан платить — на основании судебного приговора.
На суде Эватл приводил доводы в свою защиту, а Протагор доказывал свою правоту. Судья был в затруднении. В самом деле: выходит ведь, что ученик обязан уплатить вознаграждение лишь в том случае, если он докажет, что не должен платить!
Наконец судья нашел гениальный выход. Он вынес такой приговор, который, нисколько не нарушая уговора между учителем и учеником, в то же время давал учителю возможность получить обусловленное вознаграждение.
Догадайтесь, каков был приговор судьи. Минута на размышление…
Вот ответ:
Приговор гласил: Протагору в иске отказать, но предоставить ему право вторично возбудить дело на новом основании — именно на том, что Эватл выиграл свою первую тяжбу. А вторая тяжба должна уже быть решена бесспорно в пользу учителя. Существуют, конечно, и другие варианты судебного решения, которые зависят от того, что было в те времена выше – частная договоренность или закон.
Сочинения Протагора не дошли до нас, но известны по многочисленным ссылкам на его труды. Он был мастером слова, его афоризмы пережили века. Вот самый знаменитый из них:
«Человек – мера всех вещей».