Острый, словно лезвие, козырёк крыши врезался в голые ступни. Раскинув руки, она балансировала, рискуя оступиться и сорваться вниз. Страха не было, был восторг. Головокружительный. Нащупав кончиком большого пальца ноги заострённую твердь, пружиня, сделала ещё один шаг. Кровельный металл ослепил солнечным бликом, и она зажмурилась.
Леденящий холод коснулся спины, чья-то невидимая рука подтолкнула. Её качнуло вперёд. Чтобы устоять, она откинулась назад, замахала руками, открыла глаза. Густая матовая тень выпорхнула из-за спины и… Она проснулась.
Сейчас она чувствовала тот же холод за спиной. Женщина в чёрном бархатном плаще подошла сзади и протянула бокал.
— Вы должны это выпить.
— Что это? Вино? Я не пью.
— Вы должны выпить. Без этого не откроется портал. И я не смогу помочь вам с вашей проблемой.
— Мне не нужна помощь.
— Зачем же вы пришли? — в голосе ведуньи появились нотки недовольства.
— Я только хотела узнать, есть ли у нас с ним будущее, и какое оно. Будем ли мы вместе? И нужно ли нам быть вместе? Вы разложили карты, так скажите, что они показали.
— Расклад ничего просто так не покажет. Расклад — это ритуал, инструмент, чтобы настроиться на принятие информации. Информация идёт не из карт, а из космоса через вас. Вы проводник. Вино вас расслабит и поможет мне считать посыл.
При любых обстоятельствах никогда ничего не пить и не есть в незнакомых местах, тем более у подозреваемого — этому правилу Лена следовала неукоснительно. Она сразу отказалась от кексов, которые ей любезно предложила хозяйка перед ритуалом. Хотя выглядели кексы очень аппетитно, она даже незаметно сглотнула набежавшую слюну.
— Спасибо, я на диете.
Хозяйка не настаивала. Аккуратно выложенные на старинное блюдо кексы так и остались лежать в залитом солнцем тамбуре, делящим коридор на две комнаты.
Но сейчас, отказ выпить вызвал у ведуньи лёгкое раздражение, и оно не укрылось от опытного глаза следователя.
— Я не могу… Я сейчас принимаю антибиотики, и врач меня строго предупредил, ни в коем случае не совмещать их с алкоголем.
Ведунья вскинула худосочную руку к наехавшему на лицо капюшону и потёрла мочку уха. Секундный жест обнажил часть руки и позволил разглядеть тонкие пальцы и кожу тыльной стороны ладони, очень нежную, почти младенческую. Эта кожа никак не вязалась с тем впечатлением, которое пыталась создать ведунья. Она старалась скрыть свой реальный возраст, желая, видимо, выдать себя за старуху. Отсюда и нарочито скрипучие нотки, которые то появлялись, то исчезали в голосе; и широкие полы поглощающей фигуру накидки; и позволяющий скрыть лицо капюшон.
Пока что ничего подозрительного в поведении колдуньи не наблюдалось. Обычное разводилово с банальным набором магических атрибутов, какие она видела не раз. Однажды с сестрой ей довелось посетить одного экстрасенса. Правда, тот был настоящий, и его влияние на себе она ощутила, не говоря уже о реакции сестры, впавшей в настоящий транс и мотая головой, будто та была на шарнирах.
— А моя бабушка гадала без всякого вина, — Лена решила вывести хозяйку на эмоции. Может так удастся хоть что-нибудь узнать. — И угадывала.
— Я не угадываю, я считываю информацию, — ведунья не отнимала руку от ушной раковины. — Мне нужен поток сознания, не замутнённого глупыми мыслями, которые роятся у вас в голове. Ваше сознание замусорено…
В этот момент в сумочке завибрировал телефон. Лена мысленно чертыхнулась. Ведь сказала же, чтоб не звонили, что сама маякнёт, если понадобится помощь.
— Что это? Телефон? Я же предупреждала, чтобы выключили.
— Я… Я выключила… Думала, что выключила… Наверное, ошиблась…
— Вы всё испортили. Уходите. Деньги я вам не отдам. — Но как же так? Вы же мне ничего не сказали? Руку смотрели, карты разложили, слова непонятные говорили…
— Это заклинания. — Ведунья нервно сгребла веер разложенных на столе карт. — Сеанс не состоялся по вашей вине.
— Вы меня обманули. Вы шаралатанка! Я пожалуюсь в милицию.
При слове «милиция» колдунья напряглась и опустила руку. Несколько секунд она молчала, обдумывая, как поступить, потом дунула на свечу. Пламя погасло, и в комнате воцарился мрак.
Глаза медленно привыкали к темноте, вычерчивая силуэт колдуньи. Лена встала из-за стола и двинулась к двери.
— Нет у вас будущего и быть не может. Одна будешь. Всегда одна. Уходи.
Будто стая голодных вампиров вонзилась ей в спину острыми зубами. Казавшийся до этого приятным аромат комнаты вызвал тошноту и удушье. Лена толкнула дверь, шагнула и оказалась в тамбуре. Блик солнечного луча на зеркальном блюде резанул по глазам и ослепил. Она непроизвольно зажмурилась и тут же открыла глаза. Кексы. Она уловила нарушенный порядок. Стоявшие стройным кружком, теперь они валялись в хаотичном беспорядке, и их заметно поубавилось. Вполовину. Кто-то здесь был. Стоял под дверью. Подслушивал.
Она толкнула следующую дверь, быстро прошла через холл и вышла во двор. Никого. Выдохнула и направилась к калитке. Справа что-то хрустнуло, она оглянулась и увидела в маленьком окошке деревянной пристройки лицо. Молодой человек с глупым, как ей показалось, выражением глаз смотрел на неё с ухмылкой и жевал. Его взгляд был неприятным, оценивающе-похотливым. Так вот кто стоял под дверью. Вот кто подслушивал. Вот кто съел кексы.
Он перестал жевать и осклабился. Даже отсюда, издалека, она разглядела застрявшие мякиши коричневого теста в промежутках жёлтых нечищеных зубов и крошки, прилипшие к слюнявым полоскам губ и подбородку. А может и не разглядела. Может воображение дорисовало то, что должно было вызывать безотчётное отвращение к этому подозрительному человеку.
Лена отвернулась и толкнула калитку.
Вы прочли отрывок из детектива Елены Касаткиной "Солнце на блюде". Полностью книгу читайте на Литрес, Ридеро и Амазон.