Как-то Ане пришло странное и неожиданное письмо. Было оно из другой, уже забывающейся жизни. Писал очень немолодой человек из Израиля. Он рассказывал, как впервые увидел Аню 43 года назад в Ташкенте, она помогала ему с оформлением каких-то бумаг в ЖЭКе. Описание себя молодой можно было бы посчитать лестным, если бы не налет мужской похоти. Писавший рассказал, как 10 лет назад он увидел передачу, в которой привлекательная пожилая женщина в Гонолулу давала интервью московской журналистке. Он долго не мог понять, откуда он ее знает, а потом вспомнил ту давнишнюю ташкентскую встречу и подивился, как из той молодой «кобылки», как он ее назвал в письме, вышла «самодостаточная дама, уверенная в себе».
Аня вспомнила его. Зиновий Смолич, начальник геолого-разведывательной экспедиции, где работал ее тогдашний муж. Аня уже более 30 лет жила за океаном, но связи с Ташкентом не потеряла и решила послать это письмо своей подруге, тоже работавшей под началом Зиновия. Подруга ответила одним предложением: «Павлин он и есть павлин».
Так совпало, что через пару дней Ане позвонила еще одна ташкентская знакомая Нина Павловна, Нинпална. Приятельнице уже далеко за 80, она больна и живет в Чикаго, а в те далекие времена её муж работал в той же геологической экспедиции. Не заговорить о Зиновии просто не получилось.
- Страшный человек этот Зиновий, - сказала Нинпална, задыхаясь от волнения. И рассказала историю его жизни.
Мать Зиновия, Эсфирь Смолич, родила его без отца, фамилию дала свою. Работа машинисткой не давала возможности на обеспеченное детство, и Зиновий рано понял, что полагаться надо только на себя и идти вперед, чего бы это ни стоило. Он женился на дочке из профессорской семьи, студентке консерватории. Гаянэ закончила ее с отличием и стала прекрасной пианисткой.
Ее ценили везде, кроме дома. Там ей надлежало обеспечивать комфортную жизнь мужу: вовремя погладить рубашку, выжать сок и сварить бульон. Свой особый подход к питанию он объяснял нарушением его режима во время работы в геологических партиях. Тихая Гаянэ стала домашней рабыней. Потом родился сын, забравший часть внимания жены. Семейный быт набирал отрицательные обороты.
И тут в жизнь Зиновия впорхнула молодая, красивая Верочка. Она легко оставила своего серенького мужа ради яркого, стройного и интеллигентного начальника экспедиции. Сын тем временем подрастал, тянулся к отцу, любил бывать в его новой семье, но Верочка очень скоро дала понять, что эти визиты нежелательны. Кончилось всё тем, что подросток, настроенный отцом против родной матери и получивший отказ от мачехи, сбежал из дома, начал фарцевать и сбывать наркотики. Его арестовали и сослали в лагерь в Учкудук, известный урановыми рудниками. Там он вскоре заболел, не выдержали легкие. Гаянэ в отчаянии продавала что могла, чтобы покупать дорогие лекарства. Сын не выжил. Вслед за ним, убитая горем, ушла и Гаянэ.
Тем временем Смолич переехал с Верочкой в Израиль «поднимать геологию на исторической Родине». Видимо, к тому времени, когда он туда добрался, геология уже поднялась сама, и на работу по специальности он так и не устроился. Им дали скромную квартирку, небольшое пособие и иногда подкидывали случайные заработки. Верочка долго на чужбине не прожила. У нее случился рак головного мозга. Похоронить на еврейском кладбище Верочку не разрешили. Пришлось влезть в долги и купить ей место за оградой кладбища. Он пробовал жениться, но всякий раз что-то не складывалось…
Зиновий, зачем-то написавший Ане письмо, уже готов был разменять десятый десяток. Ушла былая стать, пошатнулось здоровье, рассыпались родственные и дружеские связи. Осталось только врожденное высокомерие, убежденность в собственной непогрешимости и умение прятать колкости в шелухе интеллигентных слов. Он стоял на краю своей несостоявшейся жизни, распушив поблекший павлиний хвост.