. С Л У Х И
Вы слышали, Филипп Киркоров –
Свинья, кастрированный боров.
И Басков, будто, трансвестит,
Так горничная говорит.
Небезызвестный Стас Михайлов
По паспорту – хохол Брехайло,
И на сегодняшний момент
По женской части – импотент.
Валерия без фонограммы
Не спела ни одной программы.
“Бамбук” Буйнов почти оглох
И стал совсем рассудком плох.
Давно забытый всеми Градский
Построил дом свиданий бл*дский.
Билан сидит на наркоте –
И “глюки” ловит в темноте.
На сцене репер Вася Баста
Совсем не выглядит зубасто,
На ухо нацепил серьгу
И клеит дурня за деньгу.
Баклан какой-то, Миша Бублик,
Поёт шансон – куплет за рублик,
Но только этот примитив
Не тянет и на конфетти.
И Бублик ни на что не тянет,
Пусть хоть баранкой с маком станет.
Другое дело – Джигурда.
В СИЗО * его: “ Иди сюда!!! ”
Всей камерой употребили,
Неделю – день и ночь – долбили.
Зад раздолбали весь в дупло
И проводили вон тепло.
Другие тут же подобрали,
Ещё неделю хором "драли".
Просыпалась с небес мука –
Пошёл Никита по рукам. . .
Валерий Сюткин сам признался,
Что онанизмом занимался.
Ну, а Миладзе Константин
Эдиту Пьеху совратил.
Распутина ушла с эстрады,
Чему завистницы все рады.
Бой-френд от Бабкиной сбежал –
Бомонд московский месяц ржал.
Земфира – с понтом, экстрималка –
В “Мак Дональдсе” из катафалка
С колёс купила бутерброд!
Не оценил честной народ.
Аллегровой годков не мало,
Но птицу счастья не поймала,
По ходу, и надежд уж нет –
Умчал их в даль кабриолет.
Азиза – мутная подруга
И как-то выпала из круга,
Смазливая ещё на вид
На “трёх вокзалах” в ночь “бомбит”.
Варум “красавца” отхватила,
Но явно ей не подфартило;
Агутин – бабник и кабель –
Слинял с шалавой в Коктебель.
Латышская путана Лайма
Под Паулса ложилась тайно,
Но от него не понесла –
Маэстро музыка спасла.
Леонтьев, пусть и нарочито,
Стал самой первою “кончитой”.
Он был советский, свой, родной;
Народ его звал: “Голубой”.
Хазанов техникум окончил,
Но “кулинар” был так, не очень,
Лизал партийные зады
И рвался в первые ряды.
Другой участник тех “баталий”,
Любитель женских гениталий,
Развратник старый Винокур
Теперь смешит в деревне кур.
Лев Лещенко – понтярщик видный,
Продажной оказался гнидой,
За что был в кабинеты вхож
И пел в Кремле. . . Ядрёна вошь!
Таких как он по всей России,
Продажных, сотни голосили;
И продолжают голосить,
Раз некому с тех гнид спросить.
За ними молодая поросль
Разбрызгивала звуков морось.
Истошно блеял Салтыков,
Как будто рядом сто волков.
Стонали девки в микрофоны,
Рвались надутые гандоны.
Ничтожество, Гребенщиков,
Изображал гробовщиков
На пОхоронах коммунизма
Со вставленною в жопу клизмой;
И как продукт эпохи той,
Собою сам являл отстой.
Всё было плохо, но не очень –
Прогноз апокалипсиса не точен.
В Антарктике сияли льды,
В Крыму цвели себе сады.
Григорий Лепс, из новых пташек,
Уделал певчих старикашек;
У них – “заслуженных” – песок
Из жопы сыплется в носок.
Газманов тридцать лет на сцене –
А ничего нет, кроме пены:
Ни мыслей нет, ни скакунов. . .
Сам – кляча старая давно.
Кобзон, подлюка, что удумал –
Присел на лавку членом думы;
Зарплата в кошелёк течёт,
И всё, ведь, за народный счёт.
Помойный пудель Николаев
Изводит домочадцев лаем.
Антонов на глазах зачах,
В ночи дуркует при свечах.
Крутой, как стало вдруг известно,
Был с криминалом связан тесно.
Серов “кукушку” всю отпил,
Денатурат его добил.
Забрёл в такие дали Макаревич,
Где не ступал ногой Иван-царевич.
И там ему снесло “чердак” –
Продал буржуям родину, мудак.
Дают знать старые занозы
И мрачные на жизнь прогнозы.
Что сделал с миром “Интернет”?!
Чего в сети той только нет?!
Проснулись жители планеты
И пробуют найти ответы.
Как за волной бежит волна –
Земля вся слухами полна.
2018 г.
+ + + + + +
* СИЗО – следственный изолятор.