К 90- летию Аржана Адарова
Я не дам научной оценки его трудов, глубокой оценки как личности, но не могу об этом удивительном и великом Человеке не сказать несколько слов.
Был удивительно тёплый сентябрь 1993 года. В то время я уже печаталась в «Звезде Алтая», но хотелось «идти» дальше. Узнав, что у Аржана Ойинчиновича дача на Заимке ( часть Манжерока), решилась принести свои стихи. Печатала на старой машинке у которой часть букв не пропечатывалась, а часть западала, но варианта не было. Одной было идти не удобно и я позвала подругу. Пройти до усадьбы можно было вдоль Катуни по Воробьёвой тропе, что мы и сделали. Вид был ошеломляющий: золото берёз, нежная зелень сосен, оранжево-красные ягоды рябины и густая бирюза воды. И не удивительно, что этот сказочный берег был заселён в большинстве творческими людьми. Здесь стояла и дача Аржана Адарова.
Шла я с легкостью в теле и с неуловимым трепетом в душе, но у забора вдруг встала в ступор. Страх пронизал от макушки до пят. Но уже назад пути не было, к нам не торопясь шёл человек, сразу узнала – это был Владимир Ойчинович – толкнув калитку шагнула в ограду.
Будучи ещё молоденькой девочкой я ездила в Горно-Алтайск на праздник города. Прямо на площади стоял стол и три мэтра поэзии Аржан Адаров, Паслей Самык, Борис Укачин подписывали свои книги любителям поэтического слова. Тогда я так и не решилась к ним подойти, но, возможно, это было правильно – кому были интересны мои «корявости».
И вот я протягиваю машинописные (если так можно назвать) страницы стихов и что-то несвязное бубню под нос, пытаюсь говорить четче, но голос окончательно сел. Выручает подруга и объясняет, что я прошу посмотреть мои стихи.
Аржан Ойинчинович мягко улыбается, берёт тексты и обещает позднее посмотреть, так как в данное время занят.
Мы идём обратно и я резюмирую: «Обыкновенные чиновники пишут отписки, а такой человек, как Аржан Адаров личность недосягаемая – будет со мной «возиться». Зря я на такое решилась».
А через несколько дней мне пришло приглашение на литературную конференцию, которая состоялась в этом же месяце.
Уже потом я увидела в деле этого замечательного Человека, и особенно трепетное отношение к молодёжи. Мало того, что он прочитывал тексты, он старался очень корректно поправить молодого писателя и дать добрые наставления.
На съезде литераторов Горного Алтая присутствовали и писатели, и представители секретариата Российского союза писателей из Москвы. Гостей он пригласил вечером к себе на дачу. А ко мне обратился, как-то совсем по-простому, чтобы я помогла Гюзель Елемовой ( знакомство с которой переросло в долгие годы нашей дружбы) и ещё двум женщинам накрыть на столы. Я попросила помочь нашу библиотекаря Нину Георгиевну Капустину, помогал и сосед, с которым Аржан Ойинчинович были в хороших дружественных отношениях - Николай Меркурьевич Воробьёв.
Однажды, когда я зашла в Союз Писателей, Аржан Ойинчинович посетовал, что должна приехать делегация Бурятов и надо встретить их должным образом. Тогда мы в своём доме в Манжероке принимали туристов – это был первый опыт сельского туризма, а в стране время финансовой не стабильности. Видя, что он сильно озадачен создавшейся проблемой я предложила провести встречу в нашем доме, но пояснила, что сготовить не смогу.
Он оживился, повеселел: - «Готовить это не проблема! Привезём барана! Приедут наши женщины – они могут всё, такие алтайские блюда сготовят – пальчики оближешь». Сказал он это с таким теплом и уважением, будто говорил о самых близких для него людях. В этом сильном, твёрдом - как горные камни – характере мужчины я увидела трепетное преклонение перед женщиной – матерью, сестрой.
Как-то Гюзель Елемова – поэтесса, диктор, журналист – в которой сочетались две противоположности как «лёд и пламень», стала ему что-то высказывать в резкой форме на очередном заседании писателей, он ей ответил спокойно и тактично – не только умно, но и мудро. Уже через много лет она скажет: «Он меня направил в Москву в Литературный институт, а потом взял работать на радио. Другой бы не смирился с моими «выходками». На сколько же он был культурным и интеллигентным. Он великий Человек!»
В 2005 году в Горный Алтай приезжал Илья Олегович Фоняков первый переводчик Алтайских поэтов на русский язык с женой Эммой Ефремовной и неделю жили в Манжероке. Он искренне сожалел о раннем уходе из жизни Аржана Ойинчиновича, говорил о нём как об ответственном и прекрасном Человеке, давая его творчеству высокую оценку.
Оборачиваясь назад, видишь, на сколько он любил свою малую родину, что в любой ситуации старался её показать только с хорошей стороны.
Бывало, прогуливаясь по берегу Катуни он заходил к нам в гости и я ставила на стол из холодильника банку молока, которое он пил с особым наслаждением. Наверное, потому, что любил в этом мире всё, а главное любил жизнь!
С. Манжерок
Член СП России Мария Образцова