The sky с картин и скал
на скатерти искал...
По дороге с работы Дарья зашла в супермаркет, загрузилась продуктами, дотащила их до дома, поднялась на пятый этаж, зашла в квартиру, выгрузила продукты, часть убрала в холодильник, часть разложила по кухонным полкам, накормила кота, поставила мобильник на зарядку, приготовила себе ужин, покушала, выпила крепкого ароматного чая с бергамотом, помыла посуду и уютно устроилась в кресле за столиком наедине с планшетом...
Сегодня опять к ней на авторскую зашёл тот самый узнаваемо-незнакомый автор с очередным свежим экспромтом. На его аватарке по прежнему не менялся безлюдный морской пейзаж с чайками.
Дарья задумчиво прочитала его стихи в тексте рецензии и попыталась представить себе того автора в виде стройного молодого юноши с интеллигентным выражением лица под шляпой - брюнета в старомодном пляжном костюме, декламирующего ей свои стихи романтичным тенором на берегу моря. Она представила себя загорающей в шезлонге на пляже вблизи лениво набегающих на песчаную кромку берега пенящихся волн и мечтательно замерла перед экраном планшета...
Дарья опять не ответила тому странно настойчивому автору. Полистала по диагонали своих избранных, лаконично, вежливо, выборочно поблагодарила некоторых из них за привычно восторженные и лаконичные реплики в рецензиях, задумчиво сосредоточилась на незаконченном вчера сонете, но Муза в этот раз не почтила Дарью своим посещением.
Дарья вышла из сети, включила музцентр, уютно устроилась в кресле с макраме под чарующие звуки морского прибоя с призывными криками чаек...
Очнувшись от дремотного оцепенения, Дарья встала с кресла, выключила музцентр, чтобы убрать за котом, снять мобильник с зарядки, принять душ, высушить феном и причесать роскошные и длинные рыжие волосы, мельком глянуть в зеркало, полить цветы, достать из-под дивана игрушку (опять кот заигрался), позвонить сыну и услышать длинные безответные гудки по мобильнику, печально вздохнув и мысленно посетовав на забывающего ей позвонить и вечно занятого в делах и заботах об этой... развязной и вульгарной девице из продуктового бутика, мимо которого она проходила по утрам на склад, заполненный мешками с мукой, солью и сахаром, к обшарпанному холодильнику с дрожжами, чтобы одеть фартук кладовщицы...
Впервые с Виктором Дарья встретилась в престижной технической библиотеке, где она работала серо-сонной архивной мышкой в очках, куда её удачно устроил муж. И Виктор был так удивительно похож на погибшего в ДТП любимого супруга, с потерей которого ей очень тяжело было смириться, что она потеряла покой и сон. Когда по сарафанному радио она узнала место работы Виктора, что он женат, имеет двоих детей, то после недолгих колебаний взвесила все за и против, уволилась из библиотеки и устроилась на работу в хлебопекарню...
И она должна была молча и изо дня в день терпеть эти наглые ухмылки и сальные шуточки пропахших потом ухажёров-грузчиков только ради того, чтобы с тайной надеждой, с замирающим сердцем и украдкой уже в который раз проводить призывно-ждущим взглядом стройного и плечистого инженера-механика Виктора, споро и деловито проходящего в рабочей спецовке мимо распахнутых настежь широких дверей склада...
***
Олег, в очередной раз не дождавшись ответа от Дарьи, наклонился всем телом к компьютерному столику, схватил зубами кружку, жадно отпил воды, поудобнее откинулся на спинку инвалидного кресла. Затем он, ловко нажимая на клавиши большими пальцами ног, кликнул следующие по списку стихи Дарьи и начал печатать в окошке рецензии очередной стихотворный экспромт. Мягко и неслышно по ковру подкралась рыжая кошка Даша, обиженно муркнула, запрыгнула и улеглась к Олегу на колени...
Поэтический дар в нём проснулся ещё в госпитале, когда Олег очнулся от беспамятства после седьмой по счёту операции. В госпиталь он попал израненным осколками мины, разорвавшейся рядом с ним прямо в окопе. Врачи долго и упорно боролись за его жизнь, но руки ему не спасли.