Запомнилась из юности фраза отца: - А я паровоз поднимал! – так отреагировал на моё очередное хвастовство, не помню уж на какое. И глядя в мои изумлённые очи, добавил: - Но не поднял!
* * *
После университета по распределению я попал в небольшой украинский городок на механический завод – одно из предприятий ВПК. Будучи активистом-комсоргом группы на физико-техническом факультете, вступать в ряды коммунистической партии не помышлял, по внутренним предубеждениям, хотя от общественной нагрузки никогда не отлынивал: стремился помогать сокурсникам на экзаменах, организовал соцсоревнование между двумя группами, что позволило отстающим по успеваемости студентам на протяжении двух лет получать стипендии. Ездил в стройотряд и так далее...
Но это осталось в прошлом. На заводе, как молодой специалист, в должности инженера-технолога 3 категории проявлял интерес к совершенствованию старых и разработке новых технологических процессов по механической обработке узлов и деталей – комплектующих баллистических ракет большой дальности. Особенно помогали мне в освоении специализации непосредственный наставник техсектора – к нему я был прикреплён, как помощник – и старший мастер участка, партиец со стажем, с которым при необходимости общался по нескольку раз на день.
Вот этот-то партиец и заприметил мою устремлённость через рационализацию как можно скорее внедрять любые новшества на производственном участке, улучшая условия труда, и именно он предложил вступить в партию – через три месяца моей бурной деятельности! Для меня это стало неожиданностью. Отказываться было нерезонно, но я и не считал себя готовым к такому шагу! Предубеждение складывалось с юного возраста, потому что отец был коммунистом, да и тесть (к тому времени я был женат и имел ребёнка) возглавлял партийную организацию в одном из крупных строительных трестов.
Как всех, в школе принимали нас в октябрята, а затем в пионеры, и я с гордостью носил октябрятскую звёздочку и пионерский галстук. А в комсомол меня и сестру, за хорошую успеваемость и примерное поведение приняли раньше срока. И тоже было приятно сменить алый галстук на комсомольский значок. Энтузиазма в те годы хватало, ведь мы были молоды и полны сил и надежд на светлое будущее!
И понимали так, как нам втолковывали – мы строители коммунизма в лучшей на планете стране! Поэтому беззаветно верили старшим товарищам и учителям. А дома разговоры на экономические или политические ситуации в мире не велись. Зато я рос, видел и понимал, какими льготами обладают партийцы, особенно это проявлялось в привилегиях для номенклатуры, карьерном росте и прочем. Меня не удивляло, что беспартийным на руководящие должности попасть практически было невозможно. Вот эта-та несправедливость и расслоение в обществе на членов КПСС и “остальных” меня как раз внутренне и тормозила: равноправность, провозглашённая партией, не соответствовала действительности!
Одни жили "при коммунизме", другие продолжали его строить... Строили строили, да так и не построили...
К тому же, знал не понаслышке, как в отдельных случаях приходится распинаться перед начальством – партийным руководством – ради тех самых привилегий!
* * *
Поскольку должной реакции на предложение от меня не последовало, партиец со стажем тоже не спешил, – методично предлагал подумать. Я не давал согласия, но и не говорил прямо, что надо бы повременить. Мне очень не хотелось что-либо менять во взаимоотношениях со старшим мастером, так как приходилось с ним непосредственно решать разные технические вопросы, а доброжелательность в такой ситуации – основное! Пытался уйти от разговора о вступлении в партию.
Он же настаивал: подготовил характеристику и рекомендацию со своей стороны, а также переговорил с парторгом цеха и уговорил ещё одного партийца дать мне вторую рекомендацию! Своими решительными действиями по сути “прижал меня к стенке”! И мне ничего не оставалось, как согласиться стать кандидатом в члены КПСС! Я думал так: «Ведь кандидат – ещё не член партии, может сладится в дальнейшем, и что-то изменится!»
Я пошёл на собеседование со вторым партийцем, приготовившим лист бумаги и ручку для написания рекомендации, недоумевая, зачем это делаю? Карьеру мне надо было строить по-честному, а не пользуясь привилегиями партийцев! Да и не хотел, если сказать правдивее, связываться с карьеристами-коммунистами.
Задал товарищ-партиец пару вопросов. Первый касался моей «подноготной» – кто такой, краткое содержание уже прочитанной им характеристики; второй же вопрос касался мотива для вступления в ряды КПСС! И тут я как раз смекнул, что могу ему ответить «в лоб»: - Хочу, – говорю, – карьеру сделать себе, как партиец!
Даже не могу передать выражение лица и выпученные глаза! Тот отпустил меня восвояси, не стал писать рекомендацию, пошёл выяснять у старшего мастера, кого тот ему прислал?! Данная история дошла и до парторга цеха! Неприятность!
* * *
Но я же ничего «заумного» не придумывал! Сказал как есть, ибо полагал, что для карьерного роста большинство партийцев как раз и вступали в партию!
После этого «курьёза» мой партиец со стажем немного охладел, искать другого товарища для рекомендации не стал. Я же, в свою очередь, дабы «уладить» такое недоразумение, пообещал найти ему кандидата для вступления в ряды КПСС…
И буквально через месяц под руку такой подвернулся, случайно! Прибыло к нам на завод пополнение молодых специалистов из Жданова (ныне Мариуполь). Я в тот период жил в заводском общежитии (временно), и шумная компания из трёх человек завалилась к нам в комнату знакомиться – как полагается, с закуской и выпивкой! Наутро им предстоял поход в отдел кадров для собеседования.
За ужином разговорились, и один из них, еврей по национальности, спрашивал у нас совета, у «бывалых», проработавших на заводе с полгода(!) – каким образом быстрее всего можно сделать карьеру? Вот тогда-то я ему на полном серьёзе порекомендовал: во-первых, идти только в наш цех, где начальник цеха – самый молодой из всех начальников цехов на заводе (то есть, тоже карьерист!), и самое главное, – немедленно вступить в ряды КПСС!! Сказал, что возможность такая как раз назрела! И рассказал, как надо осторожно вести себя с партийцами!
Всё именно так и случилось: прямо хоть кино снимай!
* * *
Этот молодой специалист-карьерист сделал себе карьеру невиданную: никто ни до него, ни после не умудрился повторить такого успеха. Через полгода он стал старшим мастером участка, а вскорости – зам. начальника цеха по производству. Нередко в отсутствие начальника цеха оставался за него руководителем. Потом начальник цеха пошёл на повышение – заместителем директора по производству, и этот еврей по национальности стал начальником нашего цеха!
Как-то раз, случайно оказавшись с ним наедине, я спросил: - А помнишь с чего всё началось? И он ответил мне: - Ты не знаешь, сколько здоровья мне это стоило!
Действительно, располнел он – в кресло не помещался! Тучным стал за короткий срок. Был нарушен обмен веществ – что-то с печенью…
Спирт шёл в те времена не только на технические нужды…
Он всецело зависел от своего стремления построить карьеру, не был обременён семьёй, - поглощён производственным процессом: дневал и ночевал на заводе. Находился в системе "красных директоров", где существовали главные принципы руководителей того времени: среди "своих" - круговая порука, а в кругу подчинённых - метод "кнута и пряника". Не мог отказать ни в чём старшим начальникам, товарищам-коммунистам.
Ко мне он всегда относился снисходительно. И на том спасибо!
Времена в стране с приходом М.С.Горбачёва менялись стремительно. Наша пара карьеристов вышла на следующий виток: старший товарищ возглавил смежный завод ВПК, а его «протеже» сел в кресло зам. директора по производству! Только по ширине кресло заменили на полуторное…
Они “росли” семимильными шагами друг за другом. Потом, уже после развала СССР, старшего товарища забрали в Киев министром, туда перебралась и добрая когорта руководителей с нашего завода, но уже в непрофильную организацию – по торговле устаревшим вооружением. Страна катилась под откос…
Из кресла министра старший товарищ перебрался в Европу на ПМЖ, а младшему не удалось: внезапно умер вместе с ещё одним сотоварищем с нашего завода – в один день. Жаль, хорошие парни были! Выпивка сгубила. Не было им и сорока…