Время на миг замерло, оно стало похоже на тягучее, горькое, слизкое месиво, которое напоминало болотную тварь из страшилок. Оно тянулось так медленно, что казалось, что нет абсолютно ничего, что могло бы облегчить это состояние. Это долгое и мучительное бремя обременяло своей тяжестью и наводило лишь на одни и те же мысли. Нехорошие мысли, но Арсения к этому привыкла. Она была сама по себе сгустком, сплетенным из нервов и усталости. Она была подобно сломанной кукле, которая на вид вроде ничего, но на самом деле в ней чего-то не хватает.
Арсения – это имя для нее было чужим и не вызывало ни каких положительных эмоций. Ее назвали так ни думая, ни о чем просто захотелось вот и все. Но ей было все ровно. Ей было безразлично абсолютно всё в этой жизни. Она просто существовала в этом мире, работа возвращалась домой. У нее была такая же жизнь, как у миллионов вокруг, до одного дня, который изменил абсолютно всё и запустил обратный отсчет.
В тот день, ее подруга Мила нашла хорошую вакансия музейного работника, которую нашла совершенно случайно и уговаривала Арсению, уволится с предыдущей работы консультанта и пойти работать в музей. Работая уже третий месяц Арсения, разбирала архив музея и нашла в самом дальнем углу одного из шкафов, коробку. Она на вид была не больше книжки, вся перевязанная черной и красной веревкой, которые были переплетены как паутина маленькими узлами. Коробка была слишком легкая, будто внутри нее пусто.
Арсения спросила у своего руководителя, что ей с ней делать. Юлия повертела в руках эту коробку, потрясла ее и попыталась ножницами разрезать веревку, но лезвие даже не поранило ткань сковывающую коробку.
– Если сможешь, распутай все эти узлы, а если нет, то просто оставь, где нибудь в углу.
Арсения отложила коробку подумав, вернутся к ней позже. Ближе к вечеру, когда уже совсем стемнело, но до конца рабочего дня оставалось еще два часа, Арсения решила, что попытается распутать эти узелки на коробке. Ей было интересно, что же внутри нее лежит, если человек пытался эта так усердно спрятать от чужих глаз. Может там письмо или фотография? Но чем дольше Арсения пыталась распутать эти узелки, тем запутывала их еще сильнее и постепенно это стало ее затягивать, она уже можно сказать по пояс стояла в болоте и погружалась в него все глубже сама того не замечая. И она даже ни обратила внимание, что часы уже отсчитали десять часов вечера.
Весь этот день Арсения хотела, как можно скорее вернуться домой, а сейчас так сильно задержалась. Немного подумав, она решила, что это глупо пытаться распутать и открыть эту коробку, и решила просто убрать ее в дальний угол и забыть, но забыть оказалось не так просто, как она могла себе представить.
Всю ночь ей снилась эта коробка, она звала ее и хотела, чтобы в нее заглянули. Всю ночь эти сны терзали Арсению, не давая ей покоя, они ее мучили, причиняя нестерпимую боль. Не физическую, не эмоциональную, а душевную, где бы не находилась душа, ее словно рвали сотни воронов на части, пытаясь поглотить и сжечь, как клочок ненужной бумаги, чтобы после рассеять пепел по раскаленной лаве, чтобы даже там она не обрела покой, продолжая страдать от этой пытки. Вот что чувствовала Арсения.
Утром, придя на работу, она была бледная и измученная. За одну ночь она будто постарела лет на пять. Несколько дней ее мучили кошмары. Везде что-то напоминало ей об этой коробке. Веревки, которые она находила на полу с несколькими узлами, пустые коробки, появляющиеся из неоткуда. Всё напоминало ей ней…
Через месяц Арсения, найдя коробку в углу шкафа, она попыталась разрезать веревки, но ни одни ножницы, ни один нож, не смог этого сделать. Из чего же они были сделаны, оставалось загадкой.
Сидя и распутывая узелки, она услышала, как что-то разбилось. Подняв голову, она увидела, как директор музея Максим Викторович, разбил чашку с кофе и с ужасом смотрит на коробку.
– Так она всё еще здесь… – озадаченно произнес он. – Я надеялся, что ее выбросили…
– А что в этой коробке? Ее так усердно перевязали, будто не хотели, чтобы ее кто нибудь открыл.
– Я и сам не знаю, что в ней. Помню, как одна из сотрудниц лет двенадцать назад нашла ее, но так и не смогла распутать эти странные узлы. А потом она… хотя неважно, Ангелина сама виновата в том, что случилось. Убери эту коробку, нет, лучше выброси ее, всё ровно в ней нет ничего ценного.
Арсения вздрогнула, она уже не раз слышала имя Ангелины и историю о том, как она случайно упала с лестницы. Многие слышали, что при этом она кричала какие-то ужасные вещи, что она больше так не может жить и в таком духе. Это была странная история, никто толком не понял, что произошло, теперь оказываться это событие было связанно с этой коробкой.
Арсению насторожило, что именно она нашла эту коробку, как и Ангелина в свое время. Арсения никогда не была особо впечатлительной, но сейчас ей становилось не по себе, и она даже стала думать, что проклята. Может, так оно и было, а может, и нет, но мысль об этом раскаленным гвоздем вколачивалось в ее сознание, причиняя адскую боль.
Положив коробку на дно шкафа, в самый дальний угол, Арсения хотела было уже уйти, но что-то остановило ее, невидимая паутина обвила ее ноги, не давая сдвинутся с места. И теперь уже ей стало по-настоящему страшно. Обернувшись и внимательно посмотрев на шкаф, в котором лежала коробка, Арсения, сделала то, что никогда бы не сделала в другой ситуации, она достала коробку и попыталась разорвать веревку голыми руками. Ей было необходимо узнать, что же внутри нее находится. По тонким длинным пальцам текла кровь, но она не чувствовала боли, ее глаза безумно светились, они сияли иными измерениями и были просто прекрасны в самом кошмарном смысле.
Арсения будто лишилась рассудка, не понимая, что делает и зачем. В разные стороны летели капли крови, оставляя багряные капли везде. Ее ногти стали ломаться, больно впиваясь в картон коробки, но у нее ничего не получалось. Даже приоткрыть ее, она не могла.
Это было каким-то наваждением. Всё чего она хотела это просто заглянуть внутрь и всё. Незнание чего либо, порой может свести с ума, если об этом постоянно думать. Арсения была слишком слабым человеком, чтобы выжить в этом обществе. Она была готова сломаться, как фарфоровая роза, которую слишком сильно сжали в руке. Она ни заслуживала право на счастье, потому, что не могла его добиться. Кто-то не делал ничего и при этом получал всё, как ее подруга Мила, благодаря которой она и работает здесь, еще только родившись, она знала, что всю жизнь будет с лёгкостью, парить на глади воды не запачкав своих ножек, а Арсения шла по грязи, падая и с трудом поднимаясь на ноги…
Когда наваждение немного отступило и Арсения, осознала, что происходит, она отбросила коробку, и посмотрела на свои дрожащие пальцы, которые были почти до костей изрезаны.
– Это и есть сумасшествие… – охрипшим голосом прошептала она и выбежала из душной комнаты. Ей был необходим свежий воздух.
Но оказавшись на лестницу, она поскользнулась на скользких ступеньках и полетела вниз к своей судьбе…
Максим Викторович за всем внимательно наблюдал, и одобрительно кивнул. Пока внизу собрались люди вскрикивая от ужаса, он поднял коробку. Улыбаясь Максим Викторович, погладив ее и надавив на маленькие узелки, снял все путы и открыл ее. Внутри коробка была пуста.
– Это уже шестнадцатая жертва любопытства, которая не смогла смириться с тем, что не может узнать, что же внутри. Как это глупо. Хотя месяц это не так уж и долго, но я думал, она не пойдет на мою провокацию, и будет просто игнорировать знаки, напоминающие ей о моем сокровище.
Ангелина почти полгода мучилась, пытаясь разузнать, что же внутри. Но ни кто их них даже не догадался попытаться не распутывать узелки, а надавливать на них. Или хоть кто нибудь сжег бы ее, нет. Они так не делали. Ангелина была первой, а Арсения стала… думаю еще не последней. Дальше всё будет только интереснее, ведь у нас снова появилась вакансия…