А дальше – сон речных извилин
И сенокоса тонкий мёд…
Владимир Набоков
– Так, нам пришла разнарядка из министерства, – объявил в самом начале утренней планёрки с инспекторами пожарной охраны начальник пожарной части, – сегодня проводим рейд.
Коллектив заинтересованно посмотрел на него.
– Работаем с полицейскими, – продолжил и конкретизировал Олег Петрович, – они что-то там ищут. Так что сегодня пойдут с нами по нашим объектам – к каждому прикрепляется по одному человеку.
Коллектив сообщению не обрадовался, но не возражал.
Через полчаса во дворе части офицеры уже встречали коллег, чтобы вместе с ними отправиться с проверками по разным предприятиям.
Внешний вид прибывших полицейских ничем не выдавал в них профессии – все были одеты исключительно «по гражданке», причём с учётом тридцатиградусной жары. С полицейскими пожарные часто работали вместе, но с этими людьми ещё не встречались.
Капитану Фролову достался молодой человек лет двадцати пяти, одетый по случаю зноя в шорты, футболку и пляжные шлёпанцы на босу ногу. В его левом ухе красовалась серьга, макушка была покрашена в снежно-белый цвет, а на левом предплечье приютилась татуировка – выполненная каллиграфическим почерком небольшая синяя надпись из нескольких слов.
– Лейтенант Кортиков, – представился он и протянул ладонь для рукопожатия.
Облачённый в форму, хотя и с коротким рукавом, капитан Фролов позавидовал ему во всех смыслах открытости и приветственно пожал протянутую пятерню с витым серебряным кольцом на среднем пальце.
– А хорошая у вас форма! – похвалил он.
– Нормальная, – ответил лейтенант Кортиков и добавил, – я – Вадик.
– Капитан Фролов, можно Гоша, – сказал Фролов, –давай – по машинам, – и он указал на свой автомобиль, стоявший неподалёку.
«Как же я его, такого хорошего, на объекты поведу?» – подумал он.
Усевшись на переднее сиденье, Вадик назвал несколько адресов, которые ему сегодня надо было осмотреть.
Фролов включил кондиционер и, выезжая с территории части, неформально поинтересовался:
– Что ищете?
– Да так, неважно! – отмахнулся Вадик. – Не обращай внимания, – и он пристально посмотрел на остановившуюся рядом на светофоре машину.
– Я, кстати, поэзией увлекаюсь, стихи Набокова люблю, – пояснительно кивнул Вадик на свою татуировку. – «И сенокоса тонкий мёд…» – без выражения озвучил он текст и добавил, – классно, да?
– Ага, – равнодушно согласился Фролов, подумав: «Каких только чудаков не бывает», восторгам фаната мешать не стал и вопросов не задавал.
– Жарко, сейчас бы на природу, в деревню, на речку! – мечтательно говорил Вадик. – А я ещё Блока люблю, – продолжил он и, едва смутившись, добавил, – особенно раннего.
– «Я вышел в ночь – узнать, понять далёкий шорох, близкий ропот», – произнёс магические слова Вадик, окончательно стушевался и умолк.
В продолжение поездки Вадик вертел по сторонам головой и заинтересованно разглядывал машины.
На проходной базы, у которой они остановились, Фролов показал вахтёру своё удостоверение и попросил провести к директору.
Обычно с плановыми проверками он приходил после предварительного извещения, сейчас же нагрянул неожиданно – как снег на голову, да ещё в сомнительном сопровождении.
– Это со мной, – кивнул он головой в сторону странного Вадика и коротко пояснил, – стажёр.
Стажёр-романтик Вадик, скромно сложив руки на животе, ждал, пока вахтёр с подобострастным выражением в глазах открывал турникет и мимолётно окидывал недоумённым взглядом его серьгу, татуировку и выстриженную покрашенную блондинистую шапочку на макушке.
При известии о прибытии проверки в лице любимого инспектора директор предприятия выскочил из кабинета и с широкой улыбкой приветствовал обоих гостей, шедших к нему по коридору.
– Здравствуйте-здравствуйте! – заискивающе лебезил он. – Неожиданно!
При этом в его мозгу лихорадочно проносились мысли о том, что пожарную стену они, вопреки недавнему предписанию, пока на складе не достроили, и о том, каким возмездием это может лично для него и возглавляемого им предприятия обернуться, и о том, зачем проводится недавно миновавшая и честно выстраданная им инспекция.
Так что внешний вид стажёра его совсем не заинтересовал. Стажёр – он и стажёр. Мало ли что у него там в ухе!
– Ну что? – весело сказал капитан Фролов. – «Пойдёмте в закрома?»
Он любил цитировать Ильфа и Петрова.
– Пойдёмте! – наигранно бодро и с хорошо скрываемой обречённостью отозвался перепуганный, но внешне невозмутимый директор.
Вскоре они подошли к большому ангару.
– И что у нас тут? – спросил инспектор, с удовольствием ступая с раскалённого пышущего жаром асфальта внутрь, в изумительную прохладу огромного помещения.
Директор, держа дистанцию в полшага, боязливо смотрел на «владенья свои», с тоской вспоминал про недостроенную стену, не зная, что ещё окажется не так, и шёл позади проверяющего и стажёра.
Фролов ходил по складу, заглядывал во все уголки, давая возможность коллеге осмотреть помещение в поисках того, что тому было нужно. Они в компании с директором неторопливо обошли весь огромный ангар.
Потом бегло посмотрели другие, менее объёмные помещения.
Капитан Фролов произносил профессиональные замечания и деланно не обращал внимания на стажёра, который двигался с нарочито индифферентным видом, не останавливая ни на чём безразличного взгляда. Директор бесконечно шутил, фонтанировал анекдотами и забавными историями, брызгал обаянием и старался казаться интересным прекраснодушным хозяином, готовым кинуться исполнять любой каприз проверяющих.
– Спасибо, – завершив осмотр, сказал ему на прощание инспектор, – со стеной заканчивайте скорей! В целом всё в норме. Предписание я напишу и пришлю. До свидания!
Директор мысленно выдохнул, воспарил и с явным облегчением подал вспотевшую руку для заключительного рукопожатия.
Стоявший за спиной инспектора стажёр формально тоже пожал директорскую пятерню.
Проверяющие сели в машину и выехали за ворота предприятия.
«Интересно, что он там нашёл?» – думал Фролов, имея в виду Вадика.
Тот же, ничего не объясняя, вытащил из кармана шорт телефон и деловито сказал:
– Приветствую, Михалыч! А пробей-ка ты мне номер…
И Вадик продиктовал автомобильный номер из нескольких букв и цифр.
– Нормально? – повторил он и принялся диктовать дальше.
Таким образом он чётко и разборчиво надиктовал около десятка запомненных машинных номеров. После каждого ответа он стандартно отмечал: «Ясно. Нормально».
Сценарий в точности до мелочей повторился и на втором осмотренном объекте, а после обеда – на третьем. Каждый раз Вадик исправно выдавал наизусть незримому Михалычу десяток увиденных им недавно номеров. Рабочий день благополучно закончился.
Через пару дней во время дежурства капитан Фролов встретил на вызове коллегу из полиции Рябчикова.
– Спасибо за содействие! – сходу поблагодарил тот после приветствий.
– Хорошие у вас работники! – похвалил Фролов своего стажёра. – Что-то я никогда таких не видел.
– А кто с тобой был?
– Вадик, – ответил Фролов, вспомнив вызывающую серьгу в ухе офицера.
– «И сенокоса тонкий мёд»! – оживился Рябчиков и пояснил. – Вадик – молодец. Наши тогда машину нашли, он и отличился.
– Как? – удивился профессиональной прыти Фролов.
– Просто, – ответил Рябчиков, – они в отделе угнанными машинами занимаются. В тот раз с вами всё в районе прошерстили, а к вечеру им поступил сигнал. Настучали, что в гаражном кооперативе есть отстойник, твой «Сенокос» его и вскрыл.
– Как вскрыл? – не понял Фролов.
– Молча! – отозвался Рябчиков. – Он тебе Блока вчера читал? Что-то там про ночь.
– Ну, читал, – не понял логики Фролов.
– Вот они сигнал зафиксировали, а ночью в обход сторожа через забор перелезли, дрелью в двери гаража две дырки просверлили и машину нашли.
– А зачем две? – опять не догнал Фролов.
– Ну, в одну фонариком светят, а в другую смотрят, – разъяснил Рябчиков. – Благодарность объявили твоему стажёру. Молодец, говорят.
– Лихо! – похвалил Фролов любителя поэзии.
– «И сенокоса тонкий мёд…» – повторил Рябчиков любимую строку Вадика.
«Комментарии к частным беседам». – Рига, 2022.