Беклярбек восстановил Мухаммед-Булака в Сарае ещё в начале года. Черкес бежал в Хаджи-Тархан, надеясь спрятаться в своей твердыни. Но там уже сидел сторонник Мамая Салча. Тогда беглец ушёл за Итиль, больше о нём никто не слышал.
Оставив Мухаммед-Булака в столице, Мамай откочевал с основным войском к Приазовью для контроля всех подвластных ему территорий. Урусия тревожила сейчас гораздо больше, чем сыгнакский улусбек и также домогающиеся ханского престола Шибаниды-Чингисиды из Сибири. Татарское государство в целом и Мамай в частности потеряли значительный источник дохода и влияния. Мало того, вчерашние данники замышляли перейти к контрнаступлению. Беклярбек знал о двух съездах уруских князей и слышал о службе Дмитру одного из братьев подольских Кориатовичей. Он понял из этого, что наступление будет вестись широким фронтом. Возможно к нему присоединятся венгерские полчища, ведь ещё один Кориатович (кажется, его звали Фёдором) являлся вельможей тамошнего хана и и мог влиять на него в пользу родовых интересов.
В разгар тяжких дум к Мамаю прибыла делегация от Михаила Тверского. Возглавлял её покинувший московскую службу вельможа. Беклярбек не обрадовался тому, что они обещали заплатить за милость после сбора дани. Но в сложившихся обстоятельствах выбирать не приходилось, так как кроме Твери никто из уруских правителей ехать в Орду не собирался. Мамай выдал ярлык и обещал поддержать Михаила оружием в случае московской агрессии.
-Года четыре назад, когда ваш нынешний господин представал передо мной лично, - сказал Мамай послам, - я предлагал взять с собой отряды моих багатуров. Михаил отказался — и вот результат!
С этими словами он отпустил тверскую делегацию, оставив при себе Ивана Вельяминова, который своими знаниями мог пригодиться при открытом конфликте с Москвой. На самом деле полноценно воевать с ней Мамай не хотел. Он надеялся, что до этого не дойдёт. Тем не менее, Москву следовало как-то ослабить, очень уж она возвысилась. Мамай рассчитывал сделать это руками Литвы и Твери. Пусть бы они нанесли Москве поражение, отобрали бы у неё Владимирский улус и расстроили Переславльскую коалицию. Но пусть бы Москва сохранилась для противовеса Твери и стоящей за её спиной Литвы.
Необходим баланс нескольких уруских юртов, равных друг другу и поэтому ищущих покровительство у нас, - объяснял Мамай. - Так было при старых ханах, не допускающих усиление кого-то одного. Лишь прельстившийся богатыми подношениями Чанибек качнул весы в сторону Москвы, а смута позволила ей закрепиться в статусе особенной державы.
В июле Кильдибек выгнал Мухаммед-Булака из столицы и провозгласил ханом себя. Имея заботы посерьёзнее, Мамай снова решил не торопиться с отвоёвыванием Сарая. Ханский город стал утрачивать свою сакральную значимость после стольких переворотов. Обладание им давало, по большому счёту, лишь номинальную власть.