2. "Война и мир", можно сказать, пропитан юмором, а точнее, иронией. Уловить его нелегко, как нелегко (речь идет не о том очевидном юморе, примеры которого мы привели выше) уловить и толстовскую философию (хотя в отличие от юмора с философией Лев Николаевич лез в каждую бочку затычка) и его эпизм (который сказывается отнюдь не в размерах "Войны и мира", а в особом духе романа). Но чтобы уловить юмор писателя вовсе не нужно быть семи пядей во лбу или обладать каким-то исключительным чувством вкуса. Нужно просто читать писателя по-особому.
Есть в немецком языке такое слово gelassen. Значений масса. Если посмотреть в словарь, то прежде всего подается "невозмутимый, спокойный, рассудительный". Но gelassen -- это еще и "отвязанный", чтобы не сказать "отмороженный" ("а нам все по барабану"). А еще и "безвольный, апатичный". Вот эти два последних значения как раз и приближают нас к идее, как нужно читать Л. Толстого, чтобы увидеть его юмор.
Но все же до перехода к примерам еще раз задержимся на слове gelassen. Любителем его употребления был немецкий философ Хайдеггер. Вот как объясняет смысл этого понятия один из его комментаторов Бибихин:
"gelassen от глагола lassen — 1) оставлять, бросать, переставать, 2) дать (возможность) делать что-то, позволить, разрешить, не мешать. Весь этот куст значений присутствует в Gelassenheit — в состоянии, в кото¬ром человек оставляет «вещи в покое», сам остается в покое, оставляет все идти своим ходом (имеется в виду скорее не «оставим кесарю кесарево», а недеяние даосов, познавших путь мира — дао). Вещи и дела мира наконец оставляют человека в покое не потому, что человек изымается из переплетения вещей, а благодаря тому, что человек занимает другую позицию по отношению к ним. В отрешенности наличествует отпущенность, отвязанность (от злобы дня), «отволенность» (когда можно избавиться от необходимости хотеть и применять волю для достижения), таким образом, отрешенность — это еще и освобождение от хотения и желаний".
К сказанному добавим, что gelassen -- это значит также быть предоставленным течению. Ты плывешь по реке, а она уж сама тебя вынесет, куда надо. Но плывешь не безвольно, а пошевеливая веслом, как бы сообразуя свою волю и намерения с течением. Вот так и надо читать Толстого, не напрягая своего внимания (вдумчивое чтение -- это скорее проникновение в чужую мысль методом взлома: нашел отмычку, отпер ларец, а одновременно и замок попортил) и уж ни в коем случае не вычитывая оттуда, что пытаешься вложить в читаемый текст: так по большей части читают критики и литературоведы.