НА "ПЯТЁРКУ" ВТРОЁМ
27.04.90. Пятница. День двадцать первый.
Дежурный Коля начал кормить в 2.20. Каша рисовая, крутая. А вот чай жиденький-жиденький, снеговой, препротивный. И началась некоторая напряжёнка с сахаром.
Вышли в 4.25. Первая ходка – 30 минут. Кулуар от ночёвки кажется очень крутым, эдакая белая стена. Но когда пошли, постепенно стало ясно, что не так страшен этот белый откос. Идём по направлению понижения в гребне справа от вершины. Погода пока неплохая. Лёгкий минус, Ветерок всё больше по верхам и тепловатый наощупь. Кулуар, по которому идём камнепадный, но, слава богу, не лавиноопасный. Наст недурной. Солнышке редко, но проглядывает.
За завтраком жевали и придумывали мифологическое божество ЗИМЫ. Получился мужчина по имени ПОЛЯРИС. Отец, естественно, ЗЕВС. А мать – некая юная его наложница, любившая бродить по олимпийским снегам в сверхкороткой тунике и босиком, ибо кровь её кипела в жилах. А вот имя ей не придумалось.
5.05 – 5.35. (30 мин). Преодолели самое крутое место. Градусов 40. Остался последний взлёт примерно градусов под 30. И мы увидим цирк и гору самым отчётливым образом. В нашей лощине ветерок порывами до 8 м/сек. А вокруг Оче-нырда – облака, облака, облака. Так что когда залезем. ни тундры, ни Константинова камня, скорее всего, не увидим.
5.50 – 6.20. (30 мин). Мы в цирке под перевалом, что от горы справа. Здесь реально круто и подниматься придётся по боковому отрогу.
6.40 – 7.15. (35 мин). Лезли по отрогу прямо в лоб. Примерно половину пути одолели. Я иду в кошках – красота! А мужики мои упрямые и ленивые – не хотят надевать кошки. Хорошо, что Конь взял ледоруб, пошёл впереди и рубил ступени. Без них вообще бы была полная хана.
7.30 – 8.20. (50 мин). Всё! Мы на гребне. Чуть выше перевальной седловины. Формально – это перевал. А в реальности – фига с маслом. Глянул я вниз, а там – ОТВЕС. Верёвки и верёвки вешать и вешать. Но это ведь Оче-нырд! Нельзя через понижение в гребне, зато можно отлично по отрожку просто ножками, ножками (в кошках, разумеется) до самого подножия.
Видно вдаль сверху неплохо, но не идеально. Над тундрой мутные облака. Понятно только, что снега очень мало. Преобладающий цвет рыже-чёрный. Вот наковыряемся-то!
В 11.50 ушли на гору Нэтем-пэ (1338). Вершина – небольшой скальный пупок, на котором стоит грубый деревянный триангул. Я снял ребят на ч/б и на слайды. Потом Коля снял меня. Ветрило изрядно. Пробирало только так. Сняли записку группы каких-то москвичей, которые были вчера (!). Записка лежала в корпусе пустой сигнальной ракеты. Ракету мы изъяли (сувенир!), заменив её на мирный стаканчик из-под плёнки «Орво».
Господи! Вот сейчас – сию секунду! – маленькая но яркая радость. На корпусе ракеты под завинченным колпачком обнаружилась ещё одна записка…от ДИМЫ ТИУНОВА ! Да-да! От моего давнего лыжного товарища! Москвичи, видимо, её не нашли. А я открутил колпачок машинально. Вот такая нежданная-негаданная весточка от хорошего человека. Весточка не без загадки. Как Дима сюда попал! Насколько я знаю, в этом сезоне он собирался на Вайгач. Но было всё равно очень радостно.
Вернулись к палатке в 13.25. Лежим, ждём чая. А у меня, если честно, все физические силы словно испарились. Не хочу и не могу (!) двигать ни ногами, ни руками. Склоняюсь к мысли заночевать прямо здесь. Спустимся завтра поутру, по холодочку. А сейчас ОЧЕНЬ хочется жрать…
Наконец напились чаю с мёдом и закусили, чем завхоз порадовал. Я лежал и развлекал ребят байками о своём неудачном походике с Чуковым. Времени было три часа с копейками. Пока ели я всё-таки понял, что нужно идти, а не ночевать на гребне. И вот я заканчиваю свой трёп и уже готовлюсь скомандовать: «Выходим!», как вдруг снаружи послышались какие тихие-тихие, но явственные голоса. Мы вылезли. И точно, на вершине 1223, что на север от Нэтем-пэ, виднелись люди. Это довольно далеко от нашего лагеря. Мы поорали, они тоже что-то поорали и исчезли. Мы залезли в свою шестиклиночку, начали укладываться. Внезапно голоса гораздо более близкие раздались прямо над нами, будто с неба. Я выглянул из тубуса – никого, покрутил головой – никого. Через некоторое время опять голоса. Вылезаю полностью, орлы за мной – НИКОГО! Стоим, озираемся, недоумеваем. И вдруг с маленького пупырика, что прямо за «спиной» нашей палатки спускаются несколько фигур в красных пуховках. Ясное дело – наш брат лыжный турист!
Подошли, поздоровались, познакомились. Москвичи. Школа высшей туристской подготовки (ВТП). Три группы. Совершают зачётную пятёрку. По плану сегодня – траверс массива Оче-нырд. Вот где пересеклись! А если бы мы уже вниз свалили – разошлись бы, как корабли в тумане. И не узнали бы друг о друге. Записку одной из групп мы и сняли днём. Посмотрели их карту. Маршрут у них солидный, пятёрка с превышением. А ребята они бойкие, сразу выцыганили у нас литр бензина. Налили. Мы уже на выходе – не жалко. Но когда Коля попробовал разжиться сахаром – не выгорело.
А я сотворил между тем важное дело. Выбрал двух мужиков и попросил третьего сфотографировать рязанцев и двоих москвичей вместе, на фоне палатки, как будто мы члены одной группы. Мне для отчёта ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно было общее фото ПЯТЕРЫХ, как записано в маршрутке. Так что двух этих московских статистов и засъёмщика мне сам бог Полярис (которого мы выдумали) послал. А то я шёл, и отсутствие возможности сделать «фотодокумент» всё время тянуло душу и напрягало. Не ненцев же за «косопузых» выдавать! А вот сейчас всё получилось тип-топ! Будем считать, что москвичи «отработали» литр бензина. После фальсификации, ребята заспешили догонять своих, которые уже ушли на Нэтем-пэ, чтобы спуститься затем к озеру Оче-ты на сбор трёх групп, назначенный на сегодняшний вечер.
А мы вышли следом. Сначала поднялись на небольшую гребневую горку, приспустились и стали выбирать самый удобный и безопасный кулуар для спуска. Их было три, разделённых голыми скальными грядками. Сами кулуары были забиты тугим, тяжелым, мокрым снегом, который СОВЕРШЕННО не держал веса наших тел. Кроме того было изрядно круто и пустить волокуши в свободный полёт было невозможно. Их бы гарантированно разбило о камни. Пришлось укоротить «поводки» и спускать, держа перед собой. В итоге мы выбрали самый левый кулуар, наладили кошки, приторочили лыжи и ринулись вниз. Обе палки в левой руке, постромка волокуши в правой. Было 16.45…
……………………………………………………
19.45. Мы давно уже внизу. Лагерь стоит готовый к ночи. Костя варит молочную гречку. И чай, конечно. А Коля готовит спирт. Да, мы все хотим выпить за нечто, которое сидит внутри нас и шепчет: «Ну, вот всё и кончилось. Всё опасное уже за спиной…». И вообще, такое ощущение витает, будто мы уже дома. А до дома (вернее, до железной дороги) нам ещё, как минимум, трое суток по голой тундре.
А на спуске было вот что.
…Мы ринулись вниз… Общая длина кулуара – не более 200 метров. Высота по вертикали, которую мы должны были сбросить – метров 60-70. Крутизна переменная, в среднем, – под 40 градусов. Но местами было и под 50. Первый шаг сделал Конь. И сразу провалился по колени. Вторым двинулся Коля. Я слегка замешкался со своей «подружкой» на коротком поводке. А когда переступил черту, пустив волокушу вперед, сразу понял, что будет «весело». Следы Коня, широкие и глубокие, тянули направо, ближе к отрытым камням. Наверное, в этом было нечто инстинктивное – быть поближе к незыблемости. Уже на третьем шаге я понял, что идти след в след не получится. Костя самый рослый из нас и длина его шага, да ещё на таком крутом склоне, никак не подходила мне, И я пошёл своим путём. То есть начал тропить по целине, более вертикально, по «линии падения воды», ближе к середине кулуара, И всё бы ничего, если бы не стал «ухать» не по колени, а до самой «развилки», да. А местами почти и до пупка. Снег был отчаянно рыхлый и мокрый. И меня он не хотел держать НИКАК. И все мои штаны, и верхние болоньевые, и вторые брезентовые, и нательные шерстяные уже были мокры. Насквозь. Я култыхался, продираясь к заветному подножию, и думал о мокрых лавинах. Действительно, если ТАКОЙ снег – водоносный и сверхтяжёлый – сорвётся лавиной, шансы на спасение – НУЛЕВЫЕ. И даже «минус нулевые». Гарантированно.
В одном памятном месте я забарахтался вконец и всерьёз. Просел так глубоко, что никак не мог выдернуть из снеговой ямы ни одну из ног. Ни верхнюю по склону, как требовала механика движения, ни нижнюю, чтобы хотя бы соединить их. Виноват, конечно, был сам – сделал слишком широкий шаг. Не рассчитал. На крутых спусках это бывает. (Да ещё плюс любимая «жучка» на поводке, «весело» тянущая покувыркаться). Пришлось замереть в раскоряченной позиции «полушпагата» и посоображать головкой, а затем изрядно покопаться в снегу, пока я не «добыл» верхнюю любимую конечность и не приставил её с нижней. Выкрутился, в общем. И опять закултыхал «по линии падения воды» Но уже как-то веселее. (И тут я обязан воздать великую хвалу замечательной игре под названием спортивный бадминтон, благодаря которой у меня очень приличная растяжка. Если бы не она…).
Конь к этому времени преодолел уже больше половина крутизны и кажется, готовился отстегнуть волокушу. На его высоте это было уже можно. Коля тоже шёл своей тропой, стараясь быть ближе к скалкам. Всё было в порядке. Группа успешно совершала спуск. Вскоре и я достиг той степени выположенности, когда можно было отпустить любимую «животинку» порезвиться на белом «газоне» цирка горы Нэтем-пэ. Ах, как резво и весело она рванулась с поводка! И благополучно присоединилась к своим товаркам.
***
20.00. И мы дёрнули за успешный спуск с самого высокого «километровика» хребта Оче-нырд, самого полярного участка Уральских гор, разделяющих континент ЕВРАЗИЯ, на две столь неравные части. Кстати, сейчас мы сидим в Европе, а ещё вчера топтали Азию.
И повторили: за будущее успешное одоление трехсуточного участка тундры до железки. (Естественно в режиме МОЛЕНИЯ).
И закусили тем, что завхоз ниспослал. А потом – заснули. СЛАДКО.
28.04.90. Суббота. День двадцать второй.
6.20 –6.50. (30 мин). Банный день. Погода опять антиполярная. Полновесное, матёрое, весеннее солнце. И ни ветерка, ни морозишка. Сейчас опять всё расквасит, расколбасит и потекут наши вожделенные, но не рождённые насты талой водицей…
Спали тепло, но ОЧЕНЬ сыро. Чувствовалась она физически весьма не слабо. А мокры мы были после спуска – НЕОСЛОВЛЯЕМО! Я отжимал ВСЁ, что было на мне: подбахильники, чуни, носки, штаны, трусы и т.д. и т.д. Вплоть до носовых платков, лежавших в карманах. Жаль, что ботинки невозможно было отжать. Но ничего! Если солнышко утреннее добредёт до обеда беспорочно, мы всё-всё просушим! Насквозь и глубже!
Итак, погода дивная (по гражданским меркам, разумеется). Сил полно. Продуктов тоже (минус сахар). Бензин есть. Надо бечь, бечь и бечь!
7.00 – 7.30. (30 мин). Небольшая ходочка. Через 10 минут Конь не выдержал и стал раздеваться. Не на ходу, конечно, а сбрасывая рюкзак и догоняя потом. И ещё более «ужаревая» при этом. Действительно, солнце такое, что ЖАРА буквально заливает и переполняет тело. А уж про совокупные литры пота, которыми мы просаливаем нашу лыжню, я молчу.
7.50 – 8.20. (30 мин). Ж-А-Р-К-О… Всего третья ходка, а мужики уже хотят ЖРАТЬ. А Коля жаждет тундры. Всё спрашивает, где она? когда дойдём? Что ему тундра эта? Нахлебаемся ещё.
8.50 – 9.25. (35 мин). Спустились в долину Большой Кары, к зарослям ивняка и чозений, то есть, можно сказать, – к местным ЛЕСАМ. Конечно, редким, сквозистым, но где наблюдается всё-таки какая-никакая, полуусловная, прозрачненькая, но ТЕНЬ. Сейчас сидим как раз у одинокой, высокой, довольно ветвистой ветлы и пытаемся укрыться от солнца. Жарко и солоно. В глазницах плещется пот. И щиплет. Но скольжение приличное. Надо идти дальше. Взял магнитный азимут на Хальмер-ю – 245 градусов.
9.55 – 10.10. Да-да всего 15 минут. Потому что на 15-й минуте вышли к крупногалечной отмели на берегу Кары возле огромной полыньи. И я вдруг понял, что нестерпимо сильно хочу окунуться в эти живо струящиеся ледяные воды. И спросил в пространство: «А не искупнуться ли нам, мужики?» Действительно, всего за 15 минут во всём теле стоял такой жар, что… И Коля мгновенно откликнулся: «А давайте!». Конь же, помолчав немного, сказал: «Я не буду».
«А МЫ БУДЕМ!»
И мы начали процедуру. Сбросили рюкзаки, растормошили их, всё влажные со вчерашнего дня вещи раскинули на камнях подсушиться, а для купания достали мыло и полотенца. Потом не спеша и нестеснительно растелешились догола и … ИСКУПАЛИСЬ! То есть зашли по колена, слегка намылились в нужных местах и несколько раз резко присели-окунулись. Не с головой. А Коля даже, немного проплыл брассом против течения. (И самое главное было при этом – не упустить мыло!).
БОЖЕ! КАК ЖЕ ЭТО БЫЛО ХОРОШО!!!
Действительно, МГНОВЕННОЕ исчезновение мучительного жара – божественное чувство! (А Конь, между прочим, всё наши пляжные экзерсисы зафотографировал).
А ведь расскажи кому, что 28 апреля лыжники-антиморжисты открыли «купальный сезон» в глубоком Заполярье, вряд ли поверят. Полагаю, в этом стихийно-инстинктивном «заныре», если вдуматься, есть нечто символическое. Ей-богу, есть!
14.00. Проснулись… Господи, кто мог предположить, что бывает такая ЖАРА! У нас в палатке просто маленькая Сахара в полдень. И на воле тоже жарынь. Всё наше барахлишко просохло до ломкого треска на сгибах. Особенно носки, которые мы после омовения простирнули. Как ладно и приятно сейчас они облегают ступню! Сижу на камешке, обуваюсь, а мимо бежит и бежит чёрная вода Большой Кары, и с лёгким шорохом со дна её полыньи вдруг всплывают причудливые льдины… Неужели два часа назад я купался в ЭТОЙ реке?
14.55 – 15.35. (40 мин). Господи!!! Опять жгучий и солёный пылающий ад! Будто и не было воскресительного купания. Идти почти невозможно. Хорошо, что через 5 минут после начала ходки, мы наткнулись на старую-престарую, заледенелую, чужую лыжню. Это нас и спасло и позволило полноценно прошмурыгать целых 40 минут. Присели (прилегли!) отдохнуть на чистый, сухой, тёплый бугорок и враз разомлели… А наш завхоз сразу же за личную «заначную» колбасу и сухарь. Лежит и жуёт. Честно скажу, на 22-й день похода это несколько раздражает.
(Продолжение следует)