Гермоген был правящим архиереем Казанской епархии, с 1598 года - митрополитом. Вся жизнь святителя до Смутного времени была связана с Казанью. Здесь (около 1530 года) он родился, здесь начал свое служение приходским священником, здесь стал свидетелем явления и обретения Казанской иконы Божией Матери в 1579 году.
Впоследствии он составил сказание о явлении этой иконы и совершившихся от нее чудесах. А произошло это следующим образом: в 1579 году страшный пожар опустошил половину Казанского кремля с прилегающей к нему частью города. И мусульмане заговорили, будто это русский Бог немилостив к людям и пожаром показал свой гнев на них. «Вера Христова, — отмечал летописец, — стала притчею и поруганием». Именно тогда и произошло чудо.
Девятилетней девочке, стрелецкой дочери Матрене, явилась во сне Богородица и повелела искать на пепелище сгоревшего дома свою икону. Девочке никто не верил, но вот 8 июля (по старому стилю), устав от бесплодных хождений по городским властям, мать Матрены сама взяла заступ и пошла копать на указанном месте. В начале она ничего не находила, но вот приступила копать на месте, где раньше находилась печь, и тут на метровой глубине вдруг наткнулась на икону, завернутую в ветхий рукав мужской одежды из вишневого сукна. Лик Пречистой был светел и ясен, словно икона была только что написана.
Образ торжественно перенесли в приходскую церковь Николы Тульского, настоятелем которой был Гермоген. О случившемся сообщили царю и Иван Грозный повелел выстроить на месте обретения иконы женский монастырь на сорок инокинь. И первыми приняли пострижение в этом монастыре отроковица Матрена вместе со своей матерью. В обитель делались обильные подарки - утварью, образами, ризами; чудотворная икона была обложена царскими дарами — золотом, драгоценными камнями, жемчугом.
***
Время патриаршества Гермогена (1606-1612 гг.) пришлось на период Смутного времени. У страны в те годы не стало ни государственной власти, ни боеспособной армии. Были разрушены все структуры управления, все сословные и хозяйственные связи. Бояре и дворяне, купцы и посадские, крестьяне и холопы, ратные люди и казаки - все были вовлечены в бесконечную войну за сословные, корпоративные и просто эгоистические интересы.
Все выступали под знаменем «своего» царя против «ненастоящего», меняя себе «царей» в зависимости от выгоды. Выбор был богатый. Против Василия Шуйского, поставленного боярами на царство после убийства агента Ватикана Лжедмитрия, выступил Лжедмитрий II, получивший прозвище «Тушинский вор». Кроме того было множество мелких самозванцев: «царевич Август», «царевич Федька», «царевич Лаврентий», «царевичи» - Семен, Василий, Клементий, Брошка и Мартынка. Всюду по стране слонялись вооруженные банды, терроризируя население. Человеческое достоинство и жизнь ничего не стоили. Люди искали спасения в городах. Деревни и села были разрушены и сожжены. Народ голодал.
Рядом была Польша, точнее - польско-литовское государство Речь Посполита. Этим богатым государством, заключавшим в своих пределах огромные территории западной и южной Руси, правила могущественная знать. Ее образ жизни с вечным праздничным разгулом и кричащей роскошью привлекал к себе многие знатные западно-русские фамилии, превратив их представителей в поляков и католиков. Из Польши и явился на погибель Годуновым «запущенный» в Москву самозванец, объявивший себя чудесно спасшимся царевичем Дмитрием. Поначалу московские бояре видели в нем свою марионетку, но они просчитались: за Лжедмитрием стояли иные кукловоды - куда более сильные. Вот что писал самозванцу папа Римский: «Верь, ты предназначен от Бога, чтоб под твоим водительством москвитяне возвратились в лоно своей духовной матери, простирающей к ним свои объятия. И ничем столь ты не сможешь возблагодарить Господа за оказанные тебе милости, как твоим старанием и ревностию, чтобы подвластные тебе народы приняли католическую веру».
Воцарившись в Москве, Лжедмитрий учредил на западный манер Сенат, и митрополит Казанский Гермоген вместе с другим высшим духовенством был назначен в этот сенат, занимая второе место после патриарха и третье после царя. Здесь он вскоре показал себя мужественным защитником Церкви Православной.
Тайный католик Лжедмитрий решил жениться на польке-католичке Марине Мнишек; он просил благословения венчаться с ней без принятия ею предварительно святого крещения по православному обряду, просил, кроме того, допустить устройство в Москве католических костелов. Эти заявления самозванца стояли в совершенном противоречии со взглядом Русской Церкви того времени на латинян, как «злых еретиков», которых принимать в лоно Православия можно только после перекрещивания.
Несмотря на это, патриарх Игнатий, ставленник Лжедмитрия, дал беспрекословное согласие. Прочие власти молчали из-за боязни опалы. Тогда возвысил свой голос митрополит Казанский Гермоген. Поддерживаемый епископом Коломенским Иосифом и некоторыми протоиереями, он безбоязненно заявил самозванцу: «Не подобает христианскому царю брать некрещеную и вводить во святую церковь и строить римские костелы. Не делай так, царь, потому, что никто из прежних царей так не делал, а ты хочешь сделать». За это Лжедмитрий подверг Гермогена опале. Святитель был сослан в Казань. Было приказано лишить его сана и заключить в монастырь, но исполнению этого помешала гибель самозванца.
***
Боярская партия поняла, что отнюдь не ее ставленником является новый царь, да и население Москвы стало явно ощущать дух католической и иноземной оккупации. 14 мая 1606 года группа бояр, возглавляемых князем Василием Ивановичем Шуйским, подняла восстание, уничтожившее самозванца. Представитель рода Рюриковичей (суздальская ветвь) Василий Шуйский был избран царем. Епископы лишили святительского сана пособника самозванца патриарха Игнатия. Собор поставил на патриаршую кафедру митрополита Гермогена. Началось доблестное служение Гермогена-патриарха, в котором он все свои силы отдал спасению церкви и Отечества.
Первые же месяцы царствования Василия Шуйского обнаружили слабость его власти, он не имел сил и авторитета для поддержания в стране твердого государственного порядка. В провинции ширились слухи о чудесном спасении царя Дмитрия, росло брожение. Чтобы успокоить эти слухи, по приказу царя в Москву из Углича с великим торжеством были перенесены нетленные мощи царевича-отрока Дмитрия. Патриарх Гермоген учредил церковное празднование царевича три раза в год: день рождения, убиения и перенесения мощей. Кроме того, святейший патриарх приказал по всем храмам анафематствовать самозванца Гришку Отрепьева.
Но изгнать дух самозванства никак не удавалось. Призрак мнимо спасенного царевича продолжал будоражить страну, поднимал людей на бунт, собирал в воровские шайки. С трудом подавив восстание под предводительством Болотникова, московское правительство столкнулось с еще более страшной угрозой. Объявившийся на южных рубежах Лжедмитрий II с помощью поляков собрал под свои знамена огромное разношерстное войско. Самозванец осадил столицу, расположившись лагерем в подмосковном селе Тушине.
В самой Москве сторонники самозванца предприняли попытку низложить царя Василия. Толпа мятежников требовала от патриарха Гермогена признать избрание Шуйского незаконным. Твердость, с которой патриарх выступил в защиту Шуйского, позволила тому удержаться на престоле. Однако ненадолго.. Разгром в июне 1610 года под Смоленском русского войска, посланного против поляков царем Василием, решил его судьбу. В Москве снова начались волнения. Вновь патриарх пытался защитить царя, убеждая толпу, что «Бог за измену накажет Россию». На этот раз спасти Шуйского ему не удалось. Царь Василий IV Иоаннович Шуйский 17 (27) июля 1610 был низложен частью боярства и насильственно пострижен в монахи (он сам отказался произносить монашеские обеты, за него это делал другой человек). Затем, в сентябре 1610 года, он был выдан польскому гетману Станиславу Жолкевскому, который в октябре вывез его под Смоленск, а позднее в Польшу.
В Москве установилась власть Семибоярщины. Затем бояре, боясь Лжедмитрия Второго, стоявшего в Тушине, стали уговаривать Патриарха благословить на царство польского королевича Владислава, сына Сигизмунда Третьего. Патриарх стоял на том, что благословит Владислава, только при условии перехода королевича в Православие: «Если королевич крестится и будет в православной вере, то я вас благословляю; если не оставит латинской ереси, то от него во всем московском государстве будет нарушена православная вера, и да не будет тогда на вас нашего благословения».
В сентябре 1610 года также из- за страха перед Тушинским вором бояре впустили в Москву отряды польского военачальника Жолкевского. Король Сигизмунд потребовал сдачи Смоленска и дал понять, что рассчитывает царствовать в Москве сам, вместо своего сына, и без каких-либо предварительных условий. О принятии Православия не было уже и речи, а Польша должна была поглотить Россию. Бояре послушно составили грамоту, в которой российская сторона соглашалась во всем положиться на польскую волю.
Эту грамоту 5 декабря 1610 года они предложили подписать патриарху Гермогену. Святитель категорически отказался и пообещал, что если в Москве явится неправославный царь и оттуда не выведут польские войска, то он начнет поднимать русские города на сопротивление. На следующий же день патриарх в церковной проповеди обратился к народу с призывом стоять за православную веру, идти на Москву и «страдать до смерти». После этого к нему была приставлена стража. Почему патриарх Гермоген так защищал православную Русь от католической экспансии? Он хорошо понимал, что католичество, латинство - ересь, ложное учение. Патриарх открыто заявил о себе как о противнике поляков, и в глазах русских людей, оказавшихся перед лицом иноземного ига, он явился последней надеждой.
***
После выступления патриарха уже давно начавшееся в городах стихийное движение за независимость, стало принимать организованные формы. Этому способствовал и энергичный рязанский воевода Прокопий Ляпунов. Между городами началась переписка с обсуждением необходимых мер, причем к патриарху обращались как к духовному центру сопротивления. В переписке города часто на него ссылались. В одном из таких писем ярославцы писали: «Гермоген стал за веру и Православие и нам всем велел до конца стоять. Ежели бы он не сделал сего досточудного дела - погибло бы все».
В марте 1611 г. Салтыков и Гонсевский явились к патриарху. “Это ты по городам посылал граматы”, говорил ему Салтыков, “ты приказывал всем собираться да итти на Москву. Отпиши им, чтобы не ходили”. Патриарх безбоязненно ответствовал: “Если ты, все изменники и поляки выйдете из Москвы вон, я отпишу к своим, чтобы вернулись. Если же вы останетесь, то всех благословляю помереть за православную веру. Вижу ея поругание, вижу разорение святых церквей, слышу в Кремле латынское пение и не могу терпеть”. Заговорил тогда Гонсевский: “Ты, Гермоген, главный заводчик сего возмущения. Тебе не пройдет это даром. Не думай, что тебя охранит твой сан”.
После этого патриарх заключен был под стражу. Его заключили в темницу в подвале Чудова монастыря и пленение становилось все более мучительным. Ему не давали нормальной человеческой пищи, а бросали сноп овса. Патриарх находили возможность рассылать из заточения с верными людьми письма, с призывом встать за Православие.
В этот раз штурм Москвы не удался. Погиб Прокопий Ляпунов, среди воевод не было единодушия. Пришлось все начинать заново, но освобождение Москвы было уже лишь вопросом времени.
Когда слух о движении нижегородцев достиг Москвы, бояре—изменники потребовали, чтобы патриарх послал в Нижний грамоты с запрещением ратным людям идти под Москву. Он же, великий государь-исповедник, сказал им: «Да будут благословенны те, которые идут на очищение Московского государства, а вы, окаянные московские изменники, будьте прокляты».
После этого «злые и немилостивые приставники изменничьи начали морить» великого узника голодом. Они «бросали в темницу страдальцу Христову нечеловеческую пищу: на неделю сноп овса и мало воды». В августе 1611 года патриарх тайно передал на волю свое последнее письмо. В нем он, как и прежде, призывал все силы отдать освобождению России и души положить за веру. Святитель принял мученическую кончину от голода 17 февраля/2 марта 1612 года. Он предал честную душу в руки Божии и был погребен в Москве, в монастыре Чуда Архистратига Михаила.
По распоряжению святого Гермогена из Казани в подмосковные полки была принесена икона Казанской Божией Матери. Осеняемые ее благодатным заступлением, ополченцы 22 октября 1612 года взяли Китай-город, а 26 октября сдался и Кремль. С радостью и благодарностью ко Господу вошли русские люди в очищенную от иноземцев национальную твердыню. Одно лишь омрачало светлую радость — кончина патриарха.
Когда освободители вошли в Успенский собор, то первая мысль их была о почившем первосвятителе. Дом Пречистой Богородицы как бы говорил им: «Отнялась моя красота, раздралась моя завеса, затворились уста от еретического хуления, померкла доброта. Дикий вепрь схватил пастыря моих овец, тлетворные звери осквернили плод моих уст. Многими скорбями удалил от меня моего словословника и моих людей учителя, затворили его в темном гробе и устав положили его молчанию».
Полководец князь Хворостинин, бывший опричник царя Ивана Грозного, придя в Чудов монастырь, спрашивал немногочисленную оставшуюся в обители братию: «Где положили пострадавшего от еретиков за Христа учителя нашего? Где воин и заступник веры нашей?» Когда князю показали могилу первосвятителя, он «плакася зело у гроба патриарха».
Список литературы:
1. Жилкин В. Русский дом №5, 2002, 1 марта 2004 г.
2. Вадковская Г. Патриарх Гермоген - защитник Православия. Проза.ру. http://proza.ru/2020/02/28/1791
3. Житие священномученика Гермогена http://saints.ru/e/2mrsvtErmogen.html
4. Н. Тальберг, История Русской Церкви, Киев 2007 г, с. 317-318
5. Флоря Б. Н. Василий Иоаннович Шуйский // Православная энциклопедия. — М., 2004. — Т. VII : «Варшавская епархия — Веротерпимость». — С. 196—200.