–––КРАСНАЯ ЗОНА–––
Я стояла на краю Красной постковидной Зоны, точнее в точке ее замерзания, где она превращалась в бесконечные белые ряды белых безымянных могил, уходящих в белое небо, за бесконечный белый горизонт. Мне почему-то не было страшно
Мне сегодня страшно.
Оттого, что они не исчезли.
Они закоченели во мне.
И передо мной.
Белые
среди
янтарно-алой
осени.
Безымянные.
С какой тайной я столкнулась?!
…Это "выпало" из воспоминаний. Несколько раз перечитала, пока вспомнила, что речь идет о событиях 2-летней давности, когда ездили мы к COVID'ному захоронению. Не специально, конечно. Пришлось так.
––-КОФЕЙНАЯ ЧАШКА––-
Была у нас подруга по имени Марго. Прекрасная и ни на кого не похожая. Зеленоглазая. Не то мальчишка, не то женщина.
Она легко переплывала Гатчинские озера в оба конца, сутками могла вести машину в любую погоду и всегда появлялась, когда было трудно.
Она шутила и хохотала так, что мертвый улыбнется.
Нет-нет, она была, конечно же, 100-процентной женщиной, эта зелёноглазая Марго.
Однажды она даже родила мальчишку, красивого, как принц, и которого все мы сразу и бесконечно полюбили.
Но потом Марго не стало. И сына ее тоже.
И прошло много-много лет. Но только сегодня я вернулась к нарушенной её появлением у нас старой семейной традиции – пить кофе из кофейных чашек.
А к чему бы это – не знаю.
–––ДЕПРЕСНЯК––-
...Гуляев увозил моего щенка Глорию Феррари. К себе на травку, которой не было в Ленинграде. До субботы. "А ты отдохни немного".
Заботливо так…
Молчала. Улыбалась. Надо, так надо… В последний момент Глория рванулась с чужих рук вниз, ко мне. Суровая, а вдруг принялась облизывать мое еще сухое лицо.
А я закаменела в предчувствии…. Закаменела.
Одна мысль: подловили нечистые!
И как только уехали, рвануло!
Выла не своим голосом, давясь, чтобы не услышали, шатало меня по комнатам, из конца в конец, пока не поняла: ищу веревку.
Хожу, давясь диким нечеловеческим звериным криком, не могу найти.
– Мама! Мама, где ты?
Все погибли, мама! И сын, и муж! Я снова одна.
Мама!
Но далеко мама. Далеко.
Там, откуда еще никто не возвращался.
Не выдержала – позвонила: верните Глорию Феррари.
– Хорошо, – сказали мне. – Завтра же.
Надо только пе—ре—жи—ть ночь.
...
НЕ ВЕРНУЛИ. ПРОДАЛИ.
–––КОТ-БАЮН–––
"Осень... Прозрачное утро..." На Целину мы не попали - не успели, а вот в институтском выезде на картошку я однажды побывала. 12 дней неведомой жизни!
Русская печь, в которой пекли нам такие ароматные хлеба! Бабушка, говорившая на странном диалекте, который понимала только младшая внучка, и утверждавшая, что это – русский язык...
Поля до горизонта, а на заре – ледяная вода из колодезного ведра...
А через 12 дней кое-кого из нас, и меня тоже, выдернули из этой грядки в институт – начинались тренировки нашей сборной.
Я, как Кот-Баюн, – за одну ниточку потяну, целый ковер вышью.
(миниатюры)
Ольга Ланская
Санкт-Петербург