В период службы в авиационной части Хабаровска, после посещения Вятского детского дома, встречи со многими детдомовцами, братом и его семьёй Мергасим Диастинов решил разыскать брата Сайдана. «Где же Сайдан?» - этот вопрос всегда его беспокоил. Из далёкого Хабаровска постоянно звонил Сабану, отправлял письма. Интересовался, нет ли новостей о старшем брате. Ждал ответа из Йошкар-Олы: из адресного бюро, органов Внутренних дел. Одновременно тревожился состоянием здоровья Сабана. Он понимал: работать на тракторе, челюстном погрузчике, опасно, тяжело. Видел рабочее место Сабана: невидимые стены елового и соснового леса, мох и травы, непроходимые кустарники. Трактор Сабана сильный, упрямый, как и он сам. Всегда преодолевал и побеждал упорное сопротивление сосен-великанов. Сабан на работе очень уставал, но никогда и никому об этом не жаловался. Рядом с ним рубила лес Вера, по силе и сноровке не уступавшая любому мужчине.
- Хорошо, что Вера сейчас временно не работает. Хлопот хватает и по уходу за маленькой Алей, и по домашнему хозяйству, -думал Гасим.
Гасим и Сабан давно ищут брата Сайдана, который бесследно пропал после службы в Выборге. Братья вместе побывали на родине в Куяре, исходили-изъездили различные инстанции в Йошкар-Оле - безрезультатно. Сайдана нигде не было. В Куяре братьям рассказали о жизни тринадцатилетнего мальчика-сироты, о его борьбе за кусок хлеба. Вместе со взрослыми на железной дороге кувалдой колотил костыли, соединял рельс со шпалами. Соседи помогали ему чем могли: то поношенные сапоги или валенки дадут, то фуфайку принесут. После семейного обеда или ужина останется каша, суп - ему, мальчишке. Однажды Сайдан сильно заболел, на простуды, царапины, как он считал, мелкие болезни не обращал внимания, бежал на работу. А тут заболел серьёзно. Высокая температура, бросило в жар, к кому обратиться? Встал, хотел сходить за лекарством - не может идти, шатает. Морозно. На улицу нос не высунешь. Поесть бы чего-нибудь - шаром покати, ничего нет, даже хлеба. Летом на своём участке перед окном посадил два ведра картошки, получил два мешка, съел до Нового года. Научился варить картошку и кашу. Помнит, как это делала мама. Может испечь блины. У соседей Хабибул-линых покупал молоко. Утром перед работой выпьет стакан молока, вечером - стакан. Вечером суп на обед сварит. Чтобы суп не испортился, кастрюлю поставит в сени. Съел суп, денег хватит на хлеб и лекарство. Сходить бы за хлебом, лекарством -невмоготу. Выкарабкался по стенке больной шестнадцатилетний подросток в сени. Открыл двери, переступил порог, видит: соседка Зульфия бежит к нему, решила навестить больного, в руках держит тарелку с горяченькими кулебяками. Прикрытыми беленьким полотенцем. Он снова вспомнил маму, как увидел Зульфию, похожую на неё улыбкой, повадками жестами. В эти дни Сайдан не переставал думать о матери. Как её не хватает! Братья в детдоме, им неплохо.
- Я один, уже взрослый, обязательно справлюсь, не хныкать! - часто повторял Сайдан. И на этот раз шептал, в мыслях обращался к матери и отцу, чтобы они помогли сыну встать на ноги.
Зульфия юноше смерила температуру, в доме затопила печку (дрова Сайдан заготовил летом), сбегала в аптеку, парня накормила кулебяками, напоила чаем с малиновым вареньем. Зульфия в доме вымыла пол. Тепло и уютно. Парень пошёл на поправку. Утром и вечером подростка навещали соседи. Для Сай-дана тётя Фаузия, соседка Хабибуллина, приготовила своё «лекарство» - самогонку с мёдом и малиной, поила по вечерам, перед сном. Водки он вообще не пил, даже не пробовал. Он не раз наблюдал, как взрослые в магазине за водкой в очереди стояли. Он тоже из кармана достал свой скудный кошелёк, посчитал деньги, хотел купить бутылку водки, но раздумал. Решил: «До зарплаты неделя, лучше куплю хлеба и молока. Тем более через полчаса - на работу».
Только один раз напился, за что себя ругал на чём свет стоит. Друг по работе пригласил на день рождения и напоил. Тогда не понимал, водкой или самогонкой его угощают, не разбирался, разницы не чувствовал. На торжестве наелся вкусных русских пирогов с рыбой, каких-то салатов, солёностей. Не ел их прежде. Сестра друга не спускала глаз с него. Как и он, кареглазая, смуглая, с ямочками на щеках, длинными чёрными волосами. Она парня проводила домой и стыдила за водку. Ещё в детстве, при жизни родителей, смуглянка мальчишке Сайдану строила глазки везде, где бы ни встречала его, скромного тихоню. Встанут вдвоём с Анькой Годовой, «невестой» Гасима, под окном, дразнятся:
- Эй, выходите, женихи! Тили-тили тесто, жених и невеста!
Всякое случалось в жизни подростка Сайдана, но о своих братьях помнил всегда. Съездил в Октябрьское, где Сабан учился на тракториста, к младшему брату в детдом - один раз: денег ему на дорогу всё не хватало. Очень скучал по Гасиму. После работы открывал семейный альбом с немногими фотографиями, подолгу разглядывал отца, которому подражал во всём, матери, чьи черты лица полностью перенял, братьев, которых очень любил.
Не встретились со старшим братом Сабан и Гасим, но из органов Внутренних дел Марийской республики получили трагическое сообщение, что Диастинов Сайдан Салахович погиб. Как и при каких обстоятельствах - в короткой записке ничего не сказано. Хорошо, что рядом с Гасимом в это трудное время был его друг по службе Михаил Шевченко. Друзья поспешили в телеком авиачасти, заказали срочные переговоры с Сабаном. Сабан был дома, только что он вечерним автобусом вернулся из Йошкар-Олы, по пути заехал в Куяр, где он узнал о последних днях недолгой жизни старшего брата Сайдана. Об этом Сабан подробно рассказал Гасиму, что Сайдан три года отслужил в Вооружённых силах страны под Ленинградом, вернулся сержантом не в Куяр, на родину, а к другу Петру. Друг по армейской службе уговорил Сайдана, скромного парня, поехать к нему в деревню, недалеко от Йошкар-Олы. Он родителям написал:
- Мама и папа, домой я еду не один. Принимайте нас с другом Сайданом. Все три года с ним были вместе, служили в одной роте, делили всё пополам. Считайте его моим братом-близнецом. Мы с ним похожи не только внешне, но и характерами...
Привыкший жить самостоятельно, Сайдан в семье Петра погостил недельку, уехал к себе в Куяр, устроился на ту же работу, но уже не «костыли точить», а связистом.
В каждые выходные ездил в деревню к другу Петру, к его родителям. Те встречали его как родного.
Был большой праздник. Вся деревня гуляла. Сайдан к таким гуляньям не привык. Он в доме друга прилёг на диван и вздремнул. Неожиданно в дом ворвалась ватага пьяных мужиков. Не разобравшись, по ошибке один из них вонзил нож в сердце спящего человека. Сайдан был ранен смертельно. Тяжело на душе! Было ли счастье в этой короткой жизни? Наверно, да.
Старший брат радовался за Сабана, что тот получил специальность тракториста, начал работать и мечтал поехать к нему в гости. Был доволен успехами, хорошей учёбой в ремесленном училище младшего брата. Мергасим подрос, стал подтянутым, красивым парнем. Встретились они год назад в Волжске. Тогда Сайдан ехал в Куяр всего на десять дней. Он дал телеграмму Гасиму. Встреча длилась всего пять минут. Последняя встреча братьев. Сайдан даже успел заехать к Сабану всего на одну ночь. Жизнь братьев складывалась неплохо.
- Что ещё мне нужно? Скоро и я отслужу, буду работать по армейской специальности связистом и женюсь на землячке-смуг-лянке. До скорой встречи, дорогой мой брат! Я вас с Сабаном очень люблю! Успехов тебе и Сабану. Гасим, съезди к нему, передай огромный привет. Пиши, брат! - попрощался сержант Диастинов Сайдан Салахович, довольный встречей с братом, возвращаясь на службу в Выборг. Передал Гасиму кусочек копчёной колбасы, который держал в руке.
Давно нет Сайдана, но он жив в мыслях, памяти племянниц, племянников, людей, знавших его.
- Съездить бы нам с тобой на могилу к Сайдану, - предложил Сабан жене Вере, - узнать бы, где он похоронен, где убит. Никто не знает.
- Съезди, Сабан, один. С кем маленькую Алю оставим? И за скотиной надо присматривать, кто будет за всем следить? Огород, скотина. Никто не согласится, так что езжай один.
- Меня и начальник лесоучастка Павел Иванович Хуртин отпустит, я один-то смогу ли? Ведь не найду. В Куяре точного адреса, куда, в какую деревню Сайдан ездил, никто не сказал. Вот такое дело, Вера.
- Гасим бы справился, когда он теперь сюда приедет? Хаба-ровск-то отсюда далеко что ли?
- На краю света, - ответил Сабан, - вот что значит без образования. Географии совсем не знаешь.
- Не знаю. Что теперь делать? Съезди-ка, Сабан, вдруг найдёшь деревню, где убили Сайдана.
Сабан места себе не находил. Сходил в правление лесоучастка, где ему посоветовали ещё раз обратиться в Министерство внутренних дел республики.
- На сердце неспокойно, страшные сны вижу. Поеду-ка! - твёрдо решил он.
Второй раз по неровной песчаной дороге маленький «пазик» мчит Сабана в Йошкар-Олу. С трудом он нашёл важное Министерство, откуда Сабана направили в районное отделение милиции. Не привык ездить на автобусах, по городу пешком ходит. Добрые люди подсказали, где милиция района.
- Вам, гражданин, как Ваша фамилия, говорите?
- Диастинов - моя фамилия. У брата тоже такая же фамилия, только Сайданом звали.
- Брата вашего убили, видать, в Медведевском районе. Вы не туда попали...
Сабан в поисках нужного учреждения опоздал и на последний автобус на Юркино. Следующий теперь туда в шесть утра.
- Надо ехать в Медведево, в райцентр. Там, может, переночую. Милиционер сказал, что дело по убийству Диастинова Сайдана вроде бы находится в Медведеве...
Как ни старался Сабан, правды нигде не нашёл и никто не подсказал, где она, эта правда! На ночь устроился на деревянном диване железнодорожного вокзала, а рано утром еле сел на свой «пазик». Народу битком. На выходные дни шумный город потихоньку освобождался от своей рабочей силы.