Финский залив.
Лето, начало двухтысячных …
Весна в тот год пришла неожиданно рано.
Уже в конце марта сошел снег. Но главное растаял лёд в гаванях и на рейдах Кронштадта. Даже первые зелёные листочки появились на деревьях в Петровском парке. Ладожский лёд, обычно забивающий весь фарватер на несколько дней, кронштадтские ОВР-овцы так и не дождались – растаял где-то по дороге.
…Первые мысли-речи о глобальном потеплении уже сыпались твердым «горохом» со всех телеканалов страны.
С первых чисел апреля корабли прославленной бригады ОВР (охраны водного района) начали выходить в море. Замер полей, мерная миля – вот с таких несложных задач обычно и начинается ежегодная навигация военных моряков Кронштадта.
На прошлой неделе море бороздили тральщики, а сегодня - очередь до противолодочников дошла.
Малый противолодочный корабль (МПК) с бортовым номером 321 плавно покачивался в якорной стоянке. Ветра практически не было, море спокойное. Только лоскуты тумана шлялись по Финскому заливу, погружая МПК-ашку в «молочную слепоту». Но временами туман дарил редкую возможность прозреть ненадолго.
Тучи висели низко.
И не ясно – это небо упало на «Финиш» или туман поднялся до небес.
Замеры полей только что закончили, надо идти на мерную милю. Но туман, будь он неладен, не позволит замеры точные сделать.
Начальник штаба бригады капитан второго ранга Сергей Петров запросил у оперативного дежурного разрешения перенести «мерную» на завтра и уже получил «добро» с флота.
Петров старший на борту МПК - «наставником» вышел в море. У командира корабля это первая навигация – недавно назначен.
Для начштаба, 321-й - родной корабль, откомандовал три года и теперь с удовольствием вспоминает былые «чудеса». Пять лет «минуло с той поры» и многое поменялось. Но и его «петровские» дела ещё видны повсюду. Вот рундуки для матросов в кубриках деревянные стоят. Это Сергей за три литра «шила» (спирта) на заводе заказал. Столы в столовой команды тоже при нем меняли. С боцманом со списываемых «учебников» забрали - у знакомого механика выпросил.
Документацию на боевых постах начштаба узнал кое - где.
Петров хорошо помнит свой третий, по всей видимости, последний корабль. И корабль, похоже, своего командира не забыл. Даже на душе тепло стало, когда по кораблю обход проводил.
От воспоминаний, начштаба отвлёк внезапно возникший командир корабля.
- Товарищ капитан второго ранга, вас оперативный на связь, - влетая в носовой кубрик левого борта, громко декларирует каплей Вячеслав Журавкин, - срочно.
- Петрович, тебе приказание от комфлота, - в трубку закрытой связи говорит оперативный дежурный бригады Серёга Рыжков, - 321-й в дежурстве стоит – в спасательном отряде. С юга «объект» ведут, там какие-то проблемы. Надо в точку 86 к семи утра прибыть и доложить об обстановке.
- Ясно, а что за проблемы? – жестом показав командиру о необходимости объявления тревоги на корабле, спрашивает капдва.
- Точно не говорят … похоже связь артачится, - отзывается оперативный, - поэтому тебя и отправляют.
Через двадцать минут корабль был уже на ходу. И всё бы ничего, но туман затянул – «не видно ни зги». Видимость сто метров, не больше. С мостика нос корабля не видно.
«Объект» - это очередная строящаяся «иностранная» подводная лодка для друзей-партнёров. В те времена, строительный комплекс, наверное, только и выжил за счёт «ин-заказов».
- Пропало «высокое»! … на навигационной станции, - радиометрист от досады даже шапку на пол бросил.
- Вот это номер, - Сергей уже рядом с радиометристом, - экран пустой.
Это проблема. И какая! Корабль окончательно ослеп.
Штурман доложил: «Чтобы в точку прибыть к семи утра, надо ход четырнадцать узлов держать».
- Командира боевой части и старшину команды на ГКП (главный командный пункт) – командует Петров, - ход самый малый, усилить наблюдение, впередсмотрящий - докладывай постоянно.
Ситуация, однако … навигационная станция – одна. Видимость - сто метров. «На ощупь» далеко не пройдёшь.
Как поступить?
- Питание на станции есть, наверное, плата сгорела, - старшина Картухов докладывает откуда-то из-под станции.
- Саша, ЗИП-овые есть? – начштаба как и весь расчёт ГКП напряженно смотрит вперед. Старшина Картухов – старый знакомый. Его ещё Петров на контрактную службу принимал.
- Есть, но менять все платы придется, - выпрямляется Картухов, - а я потом на осциллографе прогоню.
- Сколько времени займет, - спрашивает капдва.
- Не знаю, - мнется старшина, - … а если две платы сгорели или три. ЗИПа-то четвёртый год не дают, так на честном слове работает.
- Всё, хватит мямлить. Приступай! – Петров продолжает искать решение.
Идти вслепую – безумие…
Стоять – срыв задачи. Да и стоять на якоре тоже опасно.
- Штурман-БИП, последняя навигационная обстановка на планшете? – напряженно думая, спрашивает начштаба.
- Так точно, - два старших лейтенанта раскладывают планшет «Ш-26».
- Так, все суда стоят …хорошо, - разглядывая планшет, вслух рассуждает Петров, - на ходу только по фарватеру. Нормально. А что если? Попробуем. Штурман, судов не много. Всех наноси на навигационную карту, не забудь задержку по времени учесть.
- Внимание, записываем обстановку, - подал команду начштаба после того как штурман нанёс суда на навигационную карту.
- «Радио девять, Санкт-Петербург», я Бугель, работу закончил, выхожу на фарватер, буду следовать курсом на выход, - говорит в радиоэфир на двенадцатом канале Петров, - прошу дать навигационную обстановку.
«Фокус» заключается в том, что практически весь Финский залив через свои навигационные станции наблюдают диспетчеры Санкт-Петербургского морского порта. И не просто наблюдают, а и управляют движением судов.
Правду сказать, военные корабли диспетчеры недолюбливают - командиры кораблей свои маневры обсуждают с ними редко. Сухо в эфире ответят: «действую по плану» и всё.
Но не сегодня…
Любезность «бугеля» не осталась без внимания и диспетчер в течение пяти минут довел «военморам» - кто, что, куда идет, какой скоростью и ещё множество нужно-ненужной информации.
- Благодарю, - искреннее поблагодарил Петров, - остался на связи. Теперь достоверности информации хватит минут на тридцать – сорок.
- Штурман, всё успел? Выводи на правую оконечность фарватера, - Петров склонился над картой, - подождем паром, вот здесь и за ним пойдём. Понял?
Через полчаса МПК, пропустив вперед пассажирский паром, пристроился в дистанции пятьсот-восемьсот метров с правой стороны и шёл к назначенной точке. Скорость – четырнадцать узлов.
Воочию паром разглядели только часа через два, когда минули остров Сескар. Туман начал давать «трещины».
Шли «хвостиком парома» по расчетам за «басистым» туманным звуковым сигналом. Каждые две минуты паром смачно гудел во-всю.
А на траверзе острова Малый – радиолокационная станция заработала «на высоком» и корабль, наконец-то, прозрел.
Добавили ход. К назначенному времени были в назначенной точке.
Рано утром яркий солнечный свет отражался в свежо выкрашенных бортах подводной лодки – испытания были в разгаре.
У «объекта» все проблемы оказались - по связи … то слышит, то не слышит. Получили от строителей подробный отчёт, довели до оперативного флота и поспешили в обратный путь.
- А если б мы столкнулись? - уже после швартовки в Средней гавани Кронштадта командир корабля спросил у начштаба.
Петров при форсировании тумана видел, конечно, что Вячеслав Журавкин переживает очень. Но вида не подавал, держался молодцом. Значит, толк будет.
Приятно осознавать, что сегодняшний командир корабля – «твоего лайнера» - так переживает за дело, за корабль.
- Слава, по-моему, …море любит и прощает, не смелых и отважных, а главное расчетливых моряков, - не спеша отвечал Сергей, - не безрассудством и смелостью, …а расчётом и умом.
- Побегает ещё наш «иноходец» ... береги его!
«18» июня 2022 год