В последних числах марта 1992 года произошла крупная авария на нефтепроводе от ДНС Волково до Сергеевского нефтепарка в болотистой местности неподалёку от деревни Подымалово.
Утром позвонил оператор, работавший ночью на ДНС Волково, Федя Рассказов, и сообщил что незначительно, примерно на 1,5 атмосферы снизилось давление на выкиде насоса, производящего откачку добытой нефти в Сергеевский нефтепарк. Вероятность порыва напорного нефтепровода была очень высока. Труба проработала уже 10 лет. А то, что снижение давления было небольшое, могло объясняться рельефом местности.
Нефтепарк располагался за возвышенностью. Весна в разгаре. Пройти, или проехать вдоль трубопровода было очень затруднительно. Однако, мастер Волковской бригады, Рафис Шарипов, проехав на Буране по рыхлому, проваливающемуся снегу, а местами и по воде, обнаружил место порыва. Оно находилось в тех же местах, где и в 80-х годах – в болотистой местности, заросшей высоким кустарником, около летнего загона скота недалеко от деревни Подымалово. Кислая почва способствовала ускорению коррозии металла стенки трубы.
Получилось, что Федя Рассказов, вроде бы опытный оператор, допустил серьёзную ошибку. Дважды произвёл откачку нефти в поле. Объём этих откачек приблизительно составил 250 кубометров. Нефть разлилась по болотистой местности на площади около 3 гектаров. Распространению нефтяного пятна способствовал тающий снег.
Вернувшись на ДНС, Рафис направил трактор с тележкой и людьми для доставки соломы на место порыва, чтобы воспрепятствовать дальнейшему распространению разливающегося нефтяного пятна. Срочно на место порыва был переброшен экскаватор УДС и бульдозер. С техникой поехал туда старший инженер промысла Сайфутдинов. Я с бригадой слесарей прибыл чуть позже.
До места порыва подобраться было невозможно ни на чём. Бульдозер и экскаватор стазу бы утонули. Погода стояла очень тёплая. Всё вокруг было залито талой водой. Разве только зависнуть на вертолёте. Поэтому Сайфутдинов принял решение рубить деревья в лесополосе, находящейся неподалёку и выкладывать их вдоль по направлению к месту порыва.
Походив по окрестностям и оценив обстановку, я принял решение строить гать. Для этого имелось всё необходимое. Нужны были только самосвалы. Позвонив Гайсе Гаяновичу Муллаянову, договорился о выделении двух самосвалов Татра. В 200 метрах от места порыва находился земляной вал, оставшийся от незаконченного мелиоративного канала. Земля в нём уже просохла. Заставил переложить деревья не вдоль, а поперёк строящейся дороги. Методично рубя и выкладывая деревья, отсыпая их грунтом и планируя бульдозером, к вечеру подобрались к месту порыва. Тут сделали небольшую площадку для техники. В общем-то, ничего нового. Так подбираются к порыву в заболоченных местах по всей Западной Сибири.
Во время аварийных работ из леса, привлечённая запахом сероводорода, вышла стайка косуль. Постояв немного, они ушли обратно в лес.
Смелый, видимо после приёма спиртного, бульдозерист Гена Оленичев, после планировки площадки захотел с неё спрыгнуть в болото на бульдозере. Категорически запретив ему это делать, я заставил его медленно развернуть бульдозер и также медленно выехать на сухое место.
Загнали УДС Борисова и через 15 минут вскрыли трубу. На нижней образующей 8-ми дюймовой трубы обнаружили отверстие размером с пятикопеечную монету. Сейчас это соответствует по размерам с пятирублёвой. Риф Гарифуллин, как будто заранее зная, приготовил длинный хомут. Наложив его и обварив, ликвидировали порыв. Закончили уже ночью. В целом добыча нефти с Волковских месторождений была остановлена в течение 2-х суток.
Позднее диспетчер ЦИТС Лёша Семёнов на вертолёте привёз несколько рулонов сетки Рабица. Рафис Шарипов смонтировал заграждения, использовав б/у НКТ, сетку и солому. Это позволило предотвратить большой разлив нефти на заболоченной местности. Приехавший на место аварии главный инженер Тимерханов, осмотрев окрестности, сказал:
- Ну что же, больших ошибок не сделано.
Надо же было каким-то образом убрать нефтяной разлив. Обдумав, принял решение поджечь нефть вечером перед майскими праздниками. Поручил это ответственное дело Рафису Шарипову. Горело долго, вплоть до 9 мая. Видимо пошли звонки. Дело дошло до объединения “Башнефть”. Разбираться приехал 11 мая мой старый знакомый Мусса Губайдуллович Альхамов, работавший к тому времени начальником ЦДУ объединения.
Проехав Подымалово по Казанскому тракту, остановились примерно в том месте, где сейчас находится транспортная развязка с окружной дорогой. Стоял туман, но и сквозь него в паре километров виднелась уже небольшая струйка дыма. Проехать к месту аварии было невозможно даже на УАЗике, а мы приехали на его Волге. Альхамов, видимо по старой привычке спустил на меня всех собак, пообещав вызвать экологическую инспекцию и сурово меня наказать. В ответ я сказал:
- Если считаете нужным, вызывайте и наказывайте.
Он замолчал.
Я вернулся в Курасково, а он поехал дальше в объединение. В ЦИТСе, застав Тимерханова рассказал ему о нашей поездке. Наиль Шайгарданович позвонил главному инженеру “Башнефти” Амперу Шайбаковичу Сыртланову и доложил ему ситуацию. Уж не знаю дальнейшего развития событий, но никакой инспекции не было, и меня никто не наказал.
Возникшую конфликтную ситуацию с руководством совхоза Дмитриевский в результате загрязнения земли “разрулил” Иван Николаевич Зубарев.
Однако состояние напорного нефтепровода вызывало тревогу. Во время ликвидации аварии, при обследовании тела трубы было выявлено, что нижняя образующая сильно прокорродирована. В июне, при “лоббировании” Котова и Чирикова, в срочном порядке была выброшена на место бригада СМУ Валентина Карпова, развёрнуты стеллажи для сварки труб, и к августу мы уже получили участок параллельного трубопровода от ответвления дороги на ДНС Волково до ответвления дороги на посёлок Опытное хозяйство.
На всех ДНС продукцию в нефтепарк откачивали с помощью многосекционных центробежных насосов ЦНС-1422. Во время их запуска по напорному трубопроводу распространялась волна, так называемый гидравлический удар.
Немного подумав, и произведя необходимые расчёты, я предложил использовать для откачки нефти с ДНС Волково ЭЦН-130. Предложение прошло. С помощью сваебоя забили в шурф кондуктор, спустили в него ЭЦН и обвязали с замерной линией. Причём ЭЦН можно было менять подъёмным краном, не применяя тяжёлый подъёмник. Новшество прижилось. Если раньше ЦНС включался на короткий промежуток времени 4-5 раз в сутки, создавая сильные гидравлические удары в трубопроводе, то ЭЦН-130 потихоньку откачивал нефть, не создавая знакопеременные нагрузки по телу трубы. В общем, пока я работал начальником первого нефтепромысла, порывов на этом трубопроводе не было.
Осенью, после уборки урожая взялись и за давно назревшую реконструкцию системы сбора в районе 6-го и 7-го Волковских кустов (так называемое Луговское поднятие). Постоянно рвущийся трубопровод 159х8 проходящий вдоль дороги Гуровка – Камышлы, затем шёл вдоль посадки и поворачивал к 6-му кусту, напоминая в плане рыболовный крючок. Замысел был таков - уйти от аварийного участка, соединив выкид 6-го куста с трубопроводом выше места, где случались неоднократные порывы. Если смотреть сверху - соединить жало рыболовного крючка с его цевьём, а всё остальное его тело выкинуть за ненадобностью. Заранее сварив 200-метровую плеть и положив её в траншею, осуществили одновременную врезку в трёх местах. Работу начали утром и закончили поздно ночью примерно в 4 часа утра.
С ноября месяца начал постоянно, с периодичностью в три дня, рваться трубопровод 219х8 с 8-го и 9-го кустов за деревней Таганаево. Кроме того, вышел из строя АГЗУ Спутник на 8-ом кусту. Эти кусты обслуживали операторы по добыче нефти отец и сын Ильясовы и Лексин, проживавшие в посёлке Рудный. На мои неоднократные просьбы о замене трубопровода новым, а это около 8 километров, руководство, в лице главного инженера НГДУ Тимерханова, отвечало отказом. По его указанию мы начали производить опрессовки этой трубы. Тренировались всю зиму до марта 93-го, но цели не добились. После набора давления объезжали трубу и вновь находили очередной порыв. Наконец было принято решение о строительстве нового трубопровода 159х6 от 8-го до 7-го куста. Во избежание потерь в добыче было также принято и осуществлено решение о монтаже ёмкости налива нефти на 8-ом кусту. Поменяли АГЗУ, смонтировали на высоком постаменте 32-кубовую ёмкость, и ещё по снегу стали вывозить на ДНС Волково нефть. В сутки удавалось вывозить примерно 20-30 кубометров.
К лету бригада СМУ Валентина Карпова уже заканчивала строить новую трубу. Оставался участок между деревнями Таганаево и Камышлами. Рафис просил Карпова проложить новую трубу с левой, более высокой стороны дороги, мотивируя это тем, что дорожное полотно, в случае аварии явится препятствием разлившейся нефти, и она не попадёт и не растечётся по болоту и прилегающим озёрам. Да и строить на сухом месте лучше, чем в болоте. Но Валентин ответил, что будет строить, как указано в проектной документации. Вот тут и сработал принцип “написали на бумаге, да забыли про овраги”.
Каждую весну, после таяния снегов и появления сухих просёлочных дорог, мне приходилось объезжать с агрономами и землеустроителями территорию деятельности нефтепромысла, для выявления произведённых нефтяниками за зиму потрав. Естественно, мы старались убрать все наши зимние грехи до таких поездок.
Так и на этот раз. Был тёплый майский день. Мы, с директором совхоза Камышлинский Галеевым Рашитом и землеустроителем Кушнаренковского района Рифкатом Хабировым на УАЗике объехали почти всю территорию Волковской группы месторождений. Пообедав в столовой нового здания на ДНС Волково, поехали в район Таганаево. Проехав Камышлы и поворот на деревню Ильмурзино, вдруг увидели нефтяной фонтан выше опор линий электропередач. Недоезжая метров 100 остановились. Я попросил уважаемых проверяющих оставаться в машине до выяснения подробностей происшедшего.
Сотовых телефонов тогда не было, и Валентин Карпов не мог меня предупредить. Вообще на него было страшно смотреть. “СМУтьяне” бегали вокруг суетились, что-то пытались сделать. Оказывается, копая траншею под новую трубу с правой стороны дороги, экскаватор, как и предполагал Рафис, частично утонул в болоте. Стал самостоятельно выбираться, опираясь ковшом в мягкую болотистую почву. Делая это в очередной раз, клыком ковша проткнул старый трубопровод насквозь. Остаточное давление в трубопроводе выкинуло на наших глазах нефть, которая залила экскаватор и железобетонную опору ЛЭП. Хорошо хоть экскаватор сразу заглушили.
Поговорив с Валентином и пообщавшись с Рафисом по рации, подошёл к УАЗику, и, объяснив суть происшедшего, попросил проверяющих сохранить пока всё в тайне. Пообещал им, что ровно через месяц никаких следов аварии тут не будет, а будет зеленеть трава.
Пришлось приложить немало усилий, чтобы выполнить обещание.
Ровно через месяц, восстановленный зеленеющий участок заболоченной местности был представлен руководству совхоза и землеустроителю. К тому времени новый трубопровод был уже проложен по левой, как просил Рафис, стороне дороги, и уже работал.
После официальной части все вместе поехали на ДНС Волково, где уже была, выражаясь современным языком, “накрыта поляна”. После совместного ужина, на котором также присутствовали заместитель начальника НГДУ Иван Николаевич Зубарев и заместитель главного инженера НГДУ по охране окружающей среды Дамир Карамович Идрисов, всей компанией вышли на берег речки Сикиязки подышать свежим воздухом.
Тут, видимо с подачи Идрисова, Иван Николаевич завёл разговор с землеустроителем и директором совхоза о выделении таким “хорошим ребятам” как мы, земельных участков под индивидуальную застройку. Вскоре “высокие договаривающиеся стороны” после приёма дополнительной дозы горячительного договорились о выделении четырёх участков в полузаброшенной тогда деревне Таганаево, расположенной на берегу красивейшего Барского озера. Претендентами на освоение этих участков стали Мардганеев Ринат Муксинович, Идрисов Дамир Карамович, Рафис Шарипов и я.
С тех пор много воды утекло. Из нас четверых наиболее полноценно воспользовался представленной возможностью только Рафис, построив на берегу озера замечательный дом из кирпича с высокой мансардой. Иногда бывая у него в гостях в Таганаево, с белой завистью смотрю на озеро, на плодоносящие яблони, кустарники, огород, пасеку, и даже, на виноградные кисти с южной стороны дома.