Просите, и дано будет вам

Поехали мы, как-то с другом в самом конце августа в Саянские сопки за брусникой. А это очень далеко и высоко, и до брусники не доехали, дорога закончилась. Дальше пошли пешком через два распадка и одну сопку между ними. А путь такой – не по натоптанной тропе, а через пень-колоду, поваленные деревья, да траву, местами, выше моего роста, что называется "по таёжным дебрям глухим", но добрались! Брусника была отменная, а росла на камнях разного калибра, на мощной подушке из мхов и лишайников, которые представляли собой сплошной бугристый ковёр. Когда делаешь шаг, не знаешь, куда ногой угодишь: на камень или в расселину между камнями. Брусники набрали две 10-ти литровых торбы, но накувыркались за день на этих камнях, наломали свои ноги так, что к вечеру уже ни рукой, ни ногой шевельнуть – сил не осталось. А ещё повсюду попадались кусты багульника, а у него такой аромат, что и водку пить не надо – туман в голове, как после гранёного стакана первача, принятого на грудь. Аллергикам вообще дышать им противопоказано, можно отравиться, что и случилось с моим другом: у него открылась рвота, поднялась температура, в общем – никакой. Да и я, после небольшого отдыха на камне, поняла, что и двух шагов не смогу сделать. А дело к вечеру, в тайге он короткий, ночь наступает быстро, стоит лишь солнышку закатиться за сопку, и сразу тьма, и холод. Оставаться здесь на ночёвку в лёгких футболках и трико – окочуриться. Надо возвращаться обратно, к машине. И вот сижу я на камне и говорю: "Господи, ну сделай, что-нибудь, я же не дойду!" Встаю с камня и... тут же валюсь с ног на куст багульника. И в этот момент меня ужалили сразу 6 ос! Две в спину по обе стороны позвоночника, одна в живот и три в ноги. Я орала так, что наверное и в Красноярске, и в Иркутске было слышно одновременно и одинаково хорошо. Накричавшись досыта и немного успокоившись, я вдруг почувствовала, что у меня ничего не болит, усталость, как рукой сняло, а сил столько, что впору вагонетку с углём на гора выкатывать. Это было так неожиданно и необычно, что я аж запрыгала от радости. А потом, повесив по полной торбе с брусникой на оба плеча и, подбодрив друга, двинулась в обратный путь. До машины я добралась даже ещё быстрее, чем утром налегке до брусничной сопки. Оставив торбы у машины, я отправилась навстречу другу. Он, хоть и чувствовал себя не ахти как, но отстал не так уж и далеко. И, даже вернувшись домой далеко за полночь: под гору машина сама катилась, я всё ещё чувствовала, что силы меня не покинули, и я смогла бы вновь легко повторить этот труднейший марш-бросок через распадки и сопку. Господь помогает в немощи. Это правда.