Белой ночью
Капитан буксирного катера Сергей Малюгин взял в Кижах двух пассажирок – студенток. Они опоздали на ракету, и хотя буксир идет до Петрозаводска раз в пять медленнее, капитан заверял девушек, что времени они не потеряют.
- Покажу вам Онегу, - говорил он, втаскивая на борт два
рюкзака, пока их хозяйки нерешительно переминались с ноги на ногу.
- Посидите пока в рубке, девочки, - говорил Сергей, сжимая локоть той, что повыше. Он так и прилип глазами к ее крепким ногам, обтянутым линялыми джинсами. У нее были рыжие волосы и глаза почти такие же шальные, как у него самого. Вторая – маленькая голубоглазая блондинка, видать, понравилась мотористу.
- Пойдемте, девчата, я вам машину покажу, - предложил он.
-Ты свободен, Лапин. Можешь идти отдыхать, - осадил его капитан, - прибавь только обороты.
-Чего их прибавлять, - процедил моторист, - идем как надо.
- А ты делай, что тебе говорят, - отрезал Малюгин
-Опаздываем, – добавил он мягче, увидев недобрые искорки в глазах Лапина.
Видно, он хотел ответить что-то резкое, но сдержался. Улыбнувшись туристкам ласково и немного грустно, моторист вышел. А подруги заметно скисли. Не понравилась им эта перепалка, тем более, что капитан годился мотористу в сыновья по виду. Не знали девушки, что такие стычки здесь происходят постоянно.
Капитану было всего двадцать шесть лет, и он не имел даже специального образования, недоучился. У Лапина же за плечами– мореходка, война. Он прошел ее штурманом. Был награжден орденами, медалями и … контузией. Потерял слух, речь и память. Потом все это понемногу восстановилось, но прилипла к нему кличка Контуженный. Может, оттого, что по простоте душевной рассказывал всем о своей контузии, а может, и оттого, что нервы сдали. После войны Лапин начал люто пить. Штурманом работать больше не мог. Устроился мотористом на корабль дальнего плавания, на вскоре его списали оттуда за пьяную драку. Такая же история повторилась на другом корабле. Потом его уже нигде не брали, и он решил уйти из флота. Вылечился от алкоголизма и устроился на завод. Обзавелся сыном. Теперь его и узнать было трудно - таким гладким стал и серьезным, но Серега все же узнал. Свалился оно на него, как снег среди лета и снова своротил жизнь со спокойного русла. Приехал похвастаться, что капитаном стал. Было что-то в его шальных глазах, что заставило бывшего штурмана Алексея Лапина сорваться с якоря, брошенного, казалось, уже навсегда. Весь он тогда выложился перед этим мальчишкой. Так и попал он мотористом на БК-18.
Думал Лапин вначале, что Серега ему вроде сына родного станет, но вышло по другому. Этот салажонок вел себя так, будто уже лет двадцать плавал капитаном. На советы моториста отвечал кривой усмешкой – не тебе, мол, меня учить, хотя на самом деле мотал их себе на ус. Лапин глушил обиду, прятал ее за тихой, снисходительной улыбкой. И это улыбка выводила Серегу из себя. Лапин смотрел на него так, как будто он, Малюгин, был пацаном, играющим во взрослого. Ему казалось, что оно настраивает против него команду. Просчитался Серега. Не знал, не гадал он, что непутевый, но свой в доску мужик стал занудой. Все норовит поучать, воспитывать. Нет, воспитатели ему были не нужны. Не для того он капитаном стал, чтобы его воспитывали. Он был бы рад отделаться от Лапина. Да не получалось. Придраться было не к чему. Пьяным на буксире никто его не видел, свои обязанности выполнял четко. А за ним самим грешки водились, так что он еще и побаивался Лапина. И жил все время в ожидании взрыва…
Лапин стоял у входа в рубку и курил.
-Леш, посмотри, чем там Сашка занимается, - чуть заискивающе попросил его капитан.
- В машине, - не обернувшись, ответил тот.
-Зови его сюда.
Лапин постоял еще с полминуты и пошел звать. Вскоре снизу высунулась по – античному великолепная голова матроса.
- Ну-ка, Саш, иди за руль.
-Мне не положено, - проворчал кудрявый красавчик.
-Это кто тебе сказал?
-В уставе написано.
-Это где ж ты прочитал, что капитан должен стоять за рулем? давай, работай.
Саша втиснул свою могучую фигуру в рубку, от чего там сразу стало тесно, и взял штурвал. Серега уселся на стол рядом с рыжей девушкой Ирой и предложил спуститься к нему в каюту.
-Хотите машину посмотреть, девочки? Пошли покажу.
Это предложение капитана девочки приняли. Опустились по крутой лесенке в машинное отделение, где пахло горючим и после яркого света казалось совсем темно.
-Вот мое хозяйство, - крикнул Серега на ухо Ире.
Поскользнувшись о лужу машинного масла, он подавил рвущееся с языка ругательство.
- Я убирать должен? – назидательно спросил матроса, когда они снова поднялись в рубку.
-Только хотел, - пожал плечами Саша.
Серега вдруг отстранил матроса и дал протяжный гудок. Он был адресован барже, к которой приближался буксир.
- Вот сволочь, нажрался там со своей бабой и дрыхнет, а баржа на мели. . . Дождется у меня - премии лишу. Девочки, спрячтесь-ка в моей каюте. Сейчас я со шкипером буду разговаривать. Вспомним не раз богоматерь.
Капитан вместе с молчаливым светловолосым помощником
Гариком скрылся в трюме баржи. Вылезли они оттуда вместе с толстым, краснолицым шкипером. Тот что-то доказывал, размахивал руками перед носом Сереги.
Тем временем в каюту к девочкам заглянула кокша Валя - маленькая, коренастая с бурыми копнами волос, она славилась на все пароходство своими любовными приключениями.
-Не верьте Сереге, девочки, - доверительно сказала она,
положив все туловище на стол. Ни одному слову не верьте.
Вернулись Серега с Гариком, сообщили, что баржа крепко сидит на мели, ее нужно разгружать, так что в Петрозаводск они придут с опозданием, а пока подойдет разгрузчик, можно отдохнуть, прокатиться в Суйсари.
Девочки молчали, только растерянно переглядывались.
Причалили к аккуратному карельскому поселку, построенному на песке. Среди сосен паслись коровы.
Капитан, а за ним помощник спрыгнули в красноватый от заката песок и протянули руки девушкам. Вчетвером направились к магазинчику. Там штабелями стоял питьевой спирт и вишневое вино.
-Что будем пить девочки? – спросил капитан.
- Вы что хотите, а мы ничего, - решительно ответила Ира.
-Как это ничего? Нет, вы не похожи на москвичек. Москвички боевые, а вы, наверное, из Пряжи.
-Из Васюков, - сказала Ира.
…Столик капитанской каюты был весь уставлен бутылками вишневого вина.
-Вообще-то я - не алкоголик, девочки, - говорил Серега, разливая в стаканы вино. – У меня загул временами бывает. Вот сейчас я в загуле. Не успокоюсь, пока все не пропью. Свобода, девочки, дороже. Деньги – вода. Что их считать.. . В навигацию зашибаю 300 – 400 р. в месяц. Думаете, остается что-нибудь? Все прогуляю. Зимой идет оклад - 150 р. Разве мене его хватит? Берусь за любую работу. Грузчиком подрабатываю. Стеснять себя не люблю. Живем один раз. А, в самом деле, куда деньги еще девать?
-Значит, такие интересы, - надменно произнесла Люся. – Было бы у меня много денег, я бы всю страну объездила, заграницу бы посмотрела.
-Страну я и так всю объездил, - возразил капитан.-
А заграницу… Чего я там не видел? Такие же люди.
-Ну, не совсем такие, - сказала Ира. – А архитектура!
-Вот я сам возил француженок, двух женщин из Объединенных наций. Если б не разговор, и не скажешь, что не наши. Пусть мне покажут такое, что я здесь не увижу. Бой быков, например.
В Испанию бы я поехал или в Африку.
-А во Францию, в Париж? – выдохнула Люся.
-Что Франция! Видели сейчас французских туристок? Ну,старушенции и старушенции. Чем они от наших отличаются?
-Вы очень поверхностно рассуждаете, - сказала Ира.
-Нет, за границей интересно, конечно, побывать, - вмешался в разговор молчавший до сих пор Гарик. Это был стройный высокий парень, внешне вроде бы красивее капитана, но рядом с ним как-то тускнел.
Сергей утратил интерес к беседе и крикнул Сашу. Вытащив паспорт с пачкой новеньких хрустящих бумажек, протянул матросу десятку:
-Давай.
В дверь всунулась кокша. Она поставила на стол большое блюдо с рыбой и ушла.
-Налегайте на уху, девочки, - сказал капитан.
-Что-то ваша команда не в полном составе, - заметила Люся. Надо бы всех к столу пригласить.
-Нет, девочки, это ни к чему, - ответил Малюгин. – Леха – подшитый, ему пить нельзя. Валька… Будет только лишнее очко против меня. Язык-то без костей. Одно дело, если она скажет в порту, что капитан пил один. И совсем другое дело, если она скажет, что капитан пил с ней. Допейте, девочки, нехорошо оставлять.
-Мы больше не хотим.
-Ну, так нечестно. Допей, Ирочка. Ну, чего ты все смотришь на нее? Что она у вас, разводящий?
-Надо же куда-то смотреть, - передернула плечами Ира.
Она бы не прочь была пофлиртовать с капитаном, однако чувствовала, что флирт этот будет не столь безобидным, как в их студенческих компаниях. Поэтому она была скована и ругала себя за то, что так необдуманно села с Люськой на эту «телегу», вместо того, чтобы подождать следующую ракету.
-Сейчас футбол начнется, - сказал Гарик.
Серега поднялся:
-Пойду посмотрю, что там на барже.
За ним вышли и остальные.
К пристани только что подошел большой пароход, который должен был снять баржу с мели.
-Вот отсюда Вальку выгнали за пьянку и еще кое за что, сказал Малюгин. –Кроме меня, ее никто бы не взял. И Лешку тоже.
Лапин, стоявший шагах в десяти, резко обернулся, но ничего не сказал.
Над озером царила песня. Густой, сильный бас пел:
Гори, гори, моя звезда
Песню принес сюда репродуктор теплохода. Но отраженная и усиленная водной гладью, она заглушала все и всех настраивала на грустно- возвышенный лад. Тот же голос запел:
Ты жива еще, моя старушка…
Лапин, обхватив обеими руками свою лохматую голову, подпел:
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.
-Включай футбол, - послышался голос Сереги с баржи. Он появился вместе со шкипером.
Захрипел приемник. Малюгин принес из каюты оставшиеся бутылки вишневого и стаканы. Шкипер стал расспрашивать девушек, откуда они и куда едут. Узнав, что на Соловки, махнул рукой.
И что туда все едут, чего хотят увидеть? Заключенных туда раньше возили. Подневольно люди туда ехали, теперь - добровольно.
А у капитана глаза блестели все сильнее и сильнее. Он и футбол не слушал, а все смотрел на Иру и уговаривал ее выпить еще. В конце концов, она схватила Люсю за руку и потащила в рубку к Гарику.
Вскоре подцепили баржу и отчалили.
Наступила белая ночь. Озеро на горизонте вспыхнуло фосфорическим светом. Далекий берег и острова почернели, а вода была светлой и гладкой. Она переливалась нежнейшими красками.
-Конец света, - сказала Ира. – Обалдеть можно. Краски как у Рокуэла Кента.
-Да –а, красотища, - выдохнула Люся.
Вдруг снизу донесся хриплый каскад матерщины, и капитан привалился на поручни, отброшенный ударом Лапина. Они сцепились на узком пространстве, и казалось вот –вот оба полетят за борт. Гарик одним прыжком вклинился между ними и обхватил обеими руками тщедушное тело моториста. Тот извивался, вырывался, обдавая Гарика отборной бранью.
-Замолчи. Девочек бы постеснялся, - орал на него помощник капитана.
- Ишь, стеснительный… тихой сапой все хочешь…
Наконец, Лапин вырвался и вскочил в рубку. Схватив наушники, он вопил:
- Сейчас сообщу диспетчеру. Пусть приедут, посмотрят… Я его, суку, прав лишу.
Гарик стал вырывать у него наушники, нечаянно толкнул Иру. Ее окаменевшее лицо исказилось болезненной гримасой. Люся вцепилась в подругу, ее глаза стали огромными от ужаса.
Думай, что делаешь. Посмотри на себя. Девочек бы постеснялся, - говорил Гарик с проснувшейся вдруг в нем страстной силой убеждения.
Лапин сник и сказал уже без всякой надежды:
-Пусти, Гарик. Дай я ему морду набью… Тебя только подводить неохота. … Хотя, и ты такой же, Не думал …
-Выгоню к ядреной фене, - раздался снизу голос капитана. Больше ты у меня не работаешь, Лапин.
Малюгин появился с мокрыми волосами, отчего казался еще пьяней.
-Видите, как у нас весело, - сказал он, вымученно улыбаясь. -Идите, девочки, спать. Ложитесь в любую каюту. Валькина свободна и моя. Мне все равно не спать сегодня.
-А что у вас случилось? - спросила Ира деревянным голосом, когда Лапин вышел.
- Контуженный Лешка-то.… Не берите в голову. Идите спать.
Девушки спустились вниз. Тут их перехватил Лапин. Им он излил всю накипевшую боль и обиду. Долго говорил он про этого «подлюгу» Малюгина, который в капитаны вылез только благодаря своей пронырливости и нахальству. Рассказывал про свою некогда героическую жизнь, ласково глядя при этом в немигающие голубые глаза Люси.
Ира вскоре начала томиться, туманило голову выпитое вишневое вино. Вдруг она спросила " в лоб":
- А что между вами произошло? Из-за чего дрались?
Лапин уставил на нее долгий, какой-то торжественно испытующий взгляд и сказал:
- Обидеть он вас хотел. А я не дал.… Говорит, постой, Леша, на руле, а мы с Гариком отдохнем с девочками. Может, зря я помешал, старый дурак? Молодежь сейчас по-другому рассуждает. Может, понравились они вам?
Только ничего путевого тут не будет. Женатые оба. И детишки есть.… А может, это и ничего? Погулять-то можно? Живем один раз.
- Ну, зачем вы так? Мы вам очень благодарны. Будьте уж до конца нашим телохранителем. Где бы нам поспать немножко?
- Поспать.… Да вот Валькина свободная. Сама на берегу. А хочешь, к Сереге ложись?
- Нет, я к Вале. А Люся? Пошли, Люсь, вместе.
- Нет, нет. Ни к чему совсем вам тесниться. Для Люсеньки тоже место найдется. Спи спокойно. Не тревожься за подружку. Ира была уже не в силах тревожиться ни о себе, ни о Люське. Она молча вошла в каюту, открытую Лапиным и рухнула на койку. С удивлением увидела она на столе стопку журналов "Иностранная литература". На стене висела большая фотография. Вся пронизанная солнцем девушка с мокрыми от купания волосами улыбалась так радостно и простодушно, что у Иры даже сон отошел на какое - то время.
А Лапин, оставшись вдвоем с Люсей, начал ей задавать вопросы.
- Скажи, Люся, зачем вы сюда приехали?
- Посмотреть… Места здесь красивые,, памятники.… Многие сюда ездят.
- И нравится тебе здесь?
- Очень. А хотела бы ты здесь, к примеру, жить? Согласилась бы?
Люся задумалась. Потом покачала головой:
- Даже не знаю. Нет, наверное. Скучно здесь.
А что веселого в вашей Москве? Маята одна. Видел я, как там хоронят: стенка, а на ней таблички с фамилиями. Потом смотрел на эти ваши коробки, где за каждым окошком люди живут, и думал, что ж вы, милые, себя при жизни хороните, ни света не видите, ни воздуха, толчетесь, как в муравейнике.… А здесь вон, какой простор.… И что там у вас за веселье? Кино, телевизор. Так это и здесь есть.
- В Москве - театры, выставки.
- А часто вы туда ходите, в эти театры?
- Не часто, - призналась Люся.
- Ну, вот. … Делать нечего в этой Москве, себя только убивать.
Эх, Люська, знаешь ты, что со мной сделалось из - за тебя? Душу ты мне перевернула. Точно такую девчонку я любил в молодости, а потом пошел воевать и потерял. Да зачем я про это тебе говорю? Я ведь в отцы тебе гожусь. Сколько тебе лет?
- Двадцать четыре.
- А мне пятьдесят четыре, хотя все меньше дают.
- Да, вы гораздо моложе выглядите. И не подумаешь, что воевали.
А что толку.…Все равно замуж за меня не пойдешь…. А я увез бы тебя в одно сказочное место. Дом надо только немного подремонтировать. Ты таких мест во сне не видела - рыбалка, охота. Давно мечтаю туда уехать, да один жить не могу… Я мужик еще крепкий. Поедем, а? Молиться на тебя буду. Королевой сделаю.
- Да что вы… пролепетала Люся. - Я ведь учусь. И потом…
- Что потом? Можешь не продолжать. Есть у тебя кто? Муж, жених.
- Дело не в этом…
- Стар я для тебя… Культура не та. А я ведь тоже в мореходке учился. … Может, подумаешь.. до утра? А утром дашь ответ??
Лапин проводил Люсю в свою каюту, хотел поцеловать, но она испуганно отпрянула. И он не стал больше докучать ей своей любовью, вышел на корму и увидел - приближаются огни порта. Из рубки выскочил Гарик и они вместе помогали отцеплять баржу и прицеплять другую, как будто и не было недавней драки. Когда все было готово, помощник капитана вдруг тряхнул Лапина за плечи и горько улыбнувшись, сказал:
-В общем, давай, Леха, сообщай про нас с Малюгиным, про обоих только.
Лапин посмотрел на Гарика слегка обалдело. Рот его пошевелился, сдерживая ругательства.
- Салага ты еще, Гарик. Я думал, ты мужик, а ты еще салага. Запомни, Лапин еще никого в своей жизни не заложил. Морду бил много, а чтобы жаловаться.… Нет. Это я его припугнуть только хотел. Скажи, Гарик, может, я тебе дорогу перебежал? Люська тебе нравится?
-Это конопатая? Ничего… Да, ничего особенного.
-Эх вы, молодежь! Жизни в вас нету. Мне б твои года и твою наружность - счастливее меня бы не было. Но я еще возьму свое. Я - мужик еще крепкий.
А между тем, Ира спала неспокойно в кокшиной каюте. Сквозь сон она слышала лязг железа, грохот, крики, когда меняли баржи. Потом все стихло и едва она начала погружаться в сон, как дверь открылась, и на пороге вырос капитан. Она сразу поднялась, протирая глаза.
- Ты чего вскочила, как по боевой тревоге? - сказал Малюгин. - Спи. Давай я тебе простыни постелю. Раздевайся и спи.
- Не надо простыни.
Она встала и ждала, когда Малюгин выйдет. Он постелил простыни и вышел. Но только она легла, дверь снова открылась.
Ира вскочила:
- Ты чего?
- Я тоже немножечко посплю.
- Здесь?
- Не бойся, на полу лягу.
- А что разве другого места нет? У тебя же своя каюта?
- Она занята.
-Ну, тогда я уйду. Я уже выспалась.
Ира потянулась за брюками. Но Серега не намерен был ее отпускать.
-Я у тебя в ногах лягу, - сказал он и растянулся поперек койки на ногах Иры.. Через минуту он стал похрапывать. Ира решила уйти и начала осторожно высвобождать ногу. Малюгин будто бы во сне тяжело рухнул рядом с ней поверх одеяла. Ира попыталась встать, но капитан положил на нее руку, и ей ничего не оставалось, как снова лечь, заявив, что это нечестно. Она с досадой подумала, что влипла, и опять попыталась встать, но рука Сереги не пускала. Девушка почувствовала, как горячие жесткие губы неловко ткнулись ей в шею. Тут всю ее захлестнула нежность. Ей не хотелось никуда убегать. Так бы и лежала с ним, ощущая его мускулистое тело рядом и, слушая плеск волн за бортом, Но сейчас- же запротестовал рассудок: потом буду противна себе самой.
- Пусти меня, - сказала она. - Я пить хочу.
- Я сам тебе принесу.
Он с трудом поднялся, взял стакан и вышел. Ира секунду поколебалась, потом быстро напялила брюки и свитер. Капитан поймал ее на лестнице, схватил за руку:
- Куда же ты? Так нечестно.
Ира вырвала руку. Рука ударила по стакану, который держал Серега. Стакан зазвенел осколками на полу. Девушка быстро побежала наверх. А капитан постоял немного в растерянности и понуро поплелся в каюту.
Ира выскочила на корму и зажмурилась от яркого света. Она увидела баржу, которая шла за буксиром, точно пьяная. "Кто, интересно, за рулем?, - подумала Ира и поднялась в рубку.
На вахте стоял Гарик. Он спал, стоя.
- Давай помогу, - предложила она.
Гарик очнулся и был удивлен, увидев ее здесь.
- Ты чего не спишь?
- Выспалась.
-Ну, тогда помогай.
Он показал ей, как держать штурвал, как ориентироваться по вехам. Ира с упоением стала управлять катером. Гарик немного понаблюдал за ней, а потом заснул, положив голову на стол.
"Хороший парень, работяга", - думала Ира про помощника капитана и тут же мысли ее переключились на капитана, на его шальные глаза, на жесткие губы, неловко прижавшиеся к ее шее.
Примерно через час капитан появился в рубке. На нем была форменная фуражка. Его шальные глаза потухли, стали спокойными. Он выглядел, как побитый. Ира забыла про штурвал. Она не сводила с него глаз, пыталась кокетничать. Но расшевелить капитана ей не удавалось. Только после того, как она со вздохом сказала: " Хорошо здесь у вас", Серега, оживившись, возразил:
- Если бы было хорошо, вы бы не уезжали. Оставайся, оформлю штурманом.
- Согласна, - сказала Ира с вызовом.
Капитан, обняв ее за плечи, сказал:
- Дай-ка Ирочка, я здесь сам поведу. Подходим к Петрозаводску.
Рассеянно простившись с девушками в порту, Малюгин как будто сразу забыл о них. Лапин за ночь заметно осунулся и вроде постарел. Он хмуро пожал девушкам руки, потом грустно улыбнулся и долго смотрел им вслед.
На вокзале девушки встретили знакомого парня из их института. Он тоже держал путь но Соловки. Узнали, что поезд в Кемь уходит поздно вечером. Целый день бродили по городу. Девушки рассказали Олегу о своих приключениях, о том, как Ира буксир по Онежскому озеру одна вела и капитан ей предложил оформиться штурманом, о том, как в Люсю влюбился моторист и уговаривал выйти за него замуж, рассказали и о ночной драке капитана с мотористом.
-Из-за вас дрались? – деловито осведомился Олег. - Надо будет сообщить в комсомольскую организацию. Ишь, тихони.
После этого обмена впечатлениями Олег стал держаться фамильярнее со своими однокашницами, веселил их, травил анекдоты.
Вечером решили пойти в ресторан фундаментально поесть и немного выпить. И только сели, как увидели Лапина. Он сидел с каким-то краснолицым пожилым мужчиной. На столе стояла бутылка водки и закуска.
Первая его увидела Люся и ахнула:
-- Он же не пьет. Ему же нельзя.
--Не надо к ним подходить, - сказала Ира.
Но Лапин подошел сам. К его лицу приклеилась ласковая, все- прощающая улыбка.
-Как же вы?… - выдохнула Люся.
-Выпейте за упокой моей души, - сказал Лапин. – Сегодня я помру.
-Что вы! Зачем вы?… растерянно пролепетала девушка.
Лапин махнул рукой.
- А это ваш друг, а может, супруг чей – нибудь?
-Вместе учимся, - ответила Люся рвущимся голосом.
- Я когда-то тоже учился. Мореходку окончил. Кое-что еще помню. А вы где же учитесь?
- В МЭИ … энергетическом.
- Знаю. Хороший институт.
Лапин вытащил из кармана смятую бумажку и протянул Олегу:
-Реши задачку.
Олег долго изучал расплывшиеся каракули, потом сказал:
- Тут же не хватает исходных данных. Бессмыслица получается. Где игрек?
- Садись, двойка.… Это для пятого класса задачка. Сын у меня решает.
Олег пожал плечами, а Лапин смерил его недобрым взглядом.
- А девчата – молодцы. На вахте стояли. Хоть сейчас матросами оформлять можно. Хорошие девчата. Мы их не обидели. Ты не думай. Скажите, девчата, обидели мы вас чем-нибудь? Может, я вас обидел?
Люся отрицательно замотала головой. На ее глаза навертывались слезы.
- Посмотри, какая девушка рядом с тобой, - обратился Лапин к Олегу. - Глаза, как озера, волосы, как солнце.
Олег с иронией покосился на Люсю. В институте он ее вообще не замечал. Она явно не блистала ни красотой, ни интеллектом. А глаза у нее были и вправду хороши.
- Была у меня в молодости такая девушка. Но война всю жизнь переломала. Не нашел я ее потом…. А может, это она и есть или дочь ее, а? Как мать- то твою зовут?
- Анна Ивановна, - ответила Люся.
- Нет. Ту Ольгой звали. Не нашел я больше в жизни свою любовь. А как жить без любви на свете, когда ты никому не нужен и тебе любить некого. Сына я люблю, да и того отняла у меня жена . К другому ушла…
Лапин ударил себя по лацкану пиджака, на котором были приколоты орденские ленточки.
- Вот за это разве ты меня полюбишь?….Нет, не полюбит никто. Воевал я честно, медаль "За отвагу" имею, а что мне теперь с этой отвагой делать? Морду бить хамам? Бью ... Вот работы из-за этого лишился… из-за нее, - он показал на Люсю. – А ты что ради нее сделаешь?
- Сергей вас уволил? – вскрикнула Ира. - Господи, почему я с ним не поговорила.
- Плевал я на этого мальчишку. Между прочим, ему двадцать шесть лет, а он уже капитан, хотя институтов не кончил. А ты кто?- Лапин резко повернулся к Олегу.
- Я маленький человек, - сфиглярничал Олег. – Нельзя брать женщин на корабль. Вон сколько бед из-за вас.
Лицо моториста смягчилось:
- Плевать.… Хочешь, устрою тебя в дальнее плаванье. Мир посмотришь.… Это полезно - мир посмотреть.
- Спасибо, старик. К сожалению, не имею такой возможности. А сейчас извини, мы на поезд торопимся.
Лапин вдруг с размаху ударил кулаком по столу. Брызнул осколками разбитый бокал.
- Все торопитесь. Не интересно вам в нашем обществе!
- Гражданин, вы что безобразничаете? – закричала, подбегая, официантка.
Лапин тяжело поднялся, порылся в кармане, достал оттуда маленькую коробочку, раскрыл и поднес ее к широкому, бесформенному лицу официантки.
- Орден обмываем. К празднику получил. До сих пор награды идут. А счастья в жизни нет.
- Чего ты мне тычешь, - крикнула официантка. – Чего ты мне тычешь? Пропился весь, одна мядаль осталась. Ни стыда, ни совести.
- Дура… мядаль.… Это орден.… Вон их, сколько у меня.
- Гражданин! Рассчитывайтесь и уходите. Нечего мне голову морочить. Меня и без вас заморочили. А то милицию позову.
- Успокойся, Лидуся, заплатим. Все будет окей, - подал голос, молчавший до сих пор собутыльник Лапина.
Олег заплатил по счету и поднялся. За ним встала Ира. Люся продолжала сидеть, вцепившись рукой в край стола. Казалось, что она медленно растворяется в ресторанном чаду. А глаза на ее лице голубели все пронзительней и отчаянней. Она видела, как Лапин страшно бледнел, на лбу его выступил пот, лицо перекосила рвотная судорога.
- Надо скорую вызвать, - простонала она.
Лапин с благодарностью посмотрел на нее и мотнул кудлатой головой:
- Не надо… А задачку- то решить не смог… Турист.
И его тщедушное тело затряс тихий торжествующий смех.