УМИРОТВОРЕНИЕ _ У Мира Творение
Хао Ши умеет слушать, замечать, запоминать, анализировать. Он чувствует любимую: мимолётность, отразившуюся во взгляде… звучание тишины в мини паузе между словами... И поступает так, как Анна подсознательно ожидала бы увидеть от него какую-то не последовавшую в тот конкретный миг реакцию. Вывод из наблюдений, однажды сделанный в уме Хао Ши, становится его линией поведения и его отношений, обращённых к Анне. При такой взаимной концентрированной сосредоточенности друг на друге говорят о телепатии.
Почувствовав её взгляд и обернувшись на импульс внутреннего восприятия, Хао Ши ощущает, как сердце опаляет волна жара, и тут же растекается по всей груди, опускаясь к животу. «Девочка моя…Моя… МОЯ!!!» - нежность формирует мысль, усиливает внутренний огонь, улыбкой отражается на лице. Губы любимой расцветают ответной улыбкой, и зажигается особый свет в её глазах. Тот свет, который сияет всегда только для него одного, выделяя его из всех, делая его особенным. Даже среди родных Анны.
Эти мимолётные взгляды превращаются в остановки времени, когда оба забывают сделать вдох, а тела замирают. Только глаза транслируют поток любви немыслимой частоты. Только улыбки цветут нежностью на устах. Только сердца колотятся в бешеном ритме, передавая нейронам мозга необоримый импульс оказаться в объятиях друг друга. Быть рядом как можно ближе, сплетать пальцы, поправлять волосы и, задыхаясь, лучиться счастьем. Поделиться мыслью и услышать, расширенную и углублённую версию отклика своему восприятию. И сформировать единое на двоих, целостное понимание мира.
Хао Ши присматривается к обычаям в семье, ловит себя на том, что он пристально наблюдает за женой, за её разговорами с отцом. Они много шутят, смеются. Анна часто явно подкалывает отца, а тот отвечает приобнимая за плечи, чмокает в макушку, может пощекотать бок либо шлёпнуть по ладони. Иногда, Константин Дмитриевич укоризненно качает головой и грозит Анне пальцем, как расшалившемуся ребёнку. Хао Ши слышит знакомое: «Дочь! шкодница!» - «Нет, - школьница!» - парирует Анна, и они оба хохочут.
Всё это вызывает в нём лёгкое недоумение… В Чжунго даже девочки 10-12 лет ведут себя с отцами более… скованно, - вот правильное слово. Или же - подавленно. Эмоции под строгими, пресекающими взглядами старших и жёстким самоконтролем. В семье это называется «почитание родителей». Анна что, кокетничает с отцом? Но и мама - Ирина Алексеевна смеётся вместе со всеми, тоже говорит какие-то фразы. Смех означает искренность, радость и свободу.
Смех – заразительная эмоция и, если даже не совсем понятна суть веселья, всё-равно сдержано улыбаться невозможно. Анна никогда не теряет мужа из поля своего внимания, и каждый раз старается разъяснить соль шутки, вовлекая любимого в круг семейного тепла. Ему спокойно рядом с родителями Анны, уютно и надёжно. Что-то подобное Хао Ши испытывает приходя в гости к мастеру Ван Цзиньсуну. Конечно, не столь бурно.
Отец Хао Ши ведёт себя с ним всегда отстранённо-сдержанно и в меру требовательно. Мама, как и во всех китайских семьях, находится в статуте «императрицы», то есть непререкаемого авторитета. Мама имеет право высказывать претензии открыто. Всё степенно и серьёзно. Иногда очень эмоционально. Семья – это первичная ячейка, иерархия и клановость. С беспрекословным подчинением мнению старших и к их пожеланиям. Ну, почти беспрекословным. Хао Ши бывает строптив, как считают его родители. Сам он полагает, что проявляет настойчивость.
В поездках по Европе и Америке, ему доводилось видеть более раскрепощённое поведение между поколениями взрослых, но вместе с тем, эмоционально более отчуждённое. Оно скорее походило не на внутри семейные связи, а на прохладное выказывание уважения посторонним людям, которое имеет определение «вежливость».
В семье Анны всё иначе. Хао Ши понимает, что это не общая тенденция, так будет не во всех семьях, но воспринимает тепло и доверительность, как отличительное качество славян.
В этом доме царствуют отношения тотальной заботы и внимания, проявленные в невербальном считывании настроения. Даже не находясь в одной комнате, каждый из семьи постоянно живёт в поле физического или ментального внимания друг друга. В «Сфере сознания» - как Анна недавно обозначила определение. Внимание обращено не просто к выражению лица, а к улавливанию внутреннего состояния по жестам, походке. И отзеркаливается деликатной, ненавязчивой, и вместе с тем естественной как дышать, открытостью: готовностью и выслушать, и поделиться, и даже – в комфорте молчаливого присутствия рядом. Или, тот чудесный случай.
Хао Ши поиграл с котом на газоне у цветника и, насыпав Симбе в плошку корм, вернулся в гостиную. И застал свою любимую вжавшейся отцу куда-то в под мышку. К другому боку прислонилась Ирина Алексеевна, положив голову мужу на плечо. Константин Дмитриевич распахнутыми руками, как орёл крыльями, обнимал, защищал и ласкал плечи своих любимых женщин. Парень замер на пороге смутившись, почувствовав себя невольно вторгнувшимся в чужое личное пространство. Уже повернулся, чтобы выйти, но Константин Дмитриевич окликнул:
- Сын, ты куда? Побудь с нами.
«Побудь» - Быть частью целого. Обращение к нему «сын», как и к Анне – «дочь», соединяет его со всеми, приобщает и делает его полноправным членом семьи без намёка на ранг вторичности и подчинённости. В большинстве семей Китая родители обращаются к взрослым детям полным именем, то есть – фамилия и официальное имя. Он ещё не привык к этой естественности звучания «сын», поэтому слово каждый раз отзывается гулким ударом сердца. И неожиданно возвращает Хао Ши к воспоминаниям детства, когда бабушка и дедушка баловали его - дошкольника.
Обычаи его народа в сдержанном проявлении чувств и в присутствии старших, и вне дома принимались, как данность. А извечная насторожённость к объективам вездесущих папарацци и просто любопытных густо населённой страны – это уже профдеформация и издержки «славы». Хао Ши со времён первых публичных фотографий научился прятать руки за спину, сцепливать в замок или становится к соседке на фото чуть боком, чтобы у смотрящих сразу же рушились фантазии и отпадал повод судачить насколько близко это знакомство, и кто кому кем является.
Но в этом доме он чувствует свободу. Такую свободу он мог позволить себе на людях только во время съёмок, потому что сюжет – это игра. И бэкстейджи, заснятые камерами операторов закадровой съёмки, где позволительны розыгрыши и вольно выраженные эмоции, тоже игра – этюды, работа над шлифовкой актёрского мастерства. А также способ сбросить напряжение роли.
Сейчас же, обращение обоих родителей к ним «сын, дочь» утверждает за их семейной парой незыблемое право продолжать чувствовать себя любимыми детьми со всем уважением их самостоятельности. Кажется, Хао Ши начинает понимать и чувствовать, что именно Анна вкладывает в понятие душевность.
Едва Хао Ши опустился на соседний диван, как его милая кошечка быстренько перебралась под бочок к мужу, под его крылышко. Чему он был несказанно рад. Хао Ши всегда был тактильным, а в данный момент в нём поднялась просто эмоциональная буря от осознания, что здесь он по-настоящему дома, что здесь не нужно таиться, и он может быть самим собой. Чувства были настолько сильными, что глаза наполнились слезами. Анна, глядящая в лицо любимому, вот так сразу, не взирая на остатки условностей, копошащихся в голове Хао Ши, переместилась верхом на его колени. Обхватила шею обеими руками, закрыла собой от родителей хлынувшие через край чувства мужа и накатившую на него ещё большую неловкость.
Да ладно! Она же спрятала любимого и от взглядов, и от разговоров! Даже резинку с волос стянула: их нету, они в «домике», укрытые водопадом её волос! И могут видеть только друг друга, они чувствуют только друг на друга. Хао Ши тихонько, коротко произносит шёпотом на ушко:
- Спасибо, Чаньши Синь Фу.
Этот момент даёт возможность Хао Ши понять, что та раскрепощённость, которую он принял чуть ли не за флирт Анны с отцом - это открытое проявление отцовской безмерной любви к своему ребёнку, дарующие дочери мужскую поддержку и уверенность полной защищённости. Ласковое, горделивое и поддерживающее любование Константина Дмитриевича взрастило в Анне умение в любом моменте разговора делиться радостным доверием, которое самым естественным образом, без корысти и не на показ, являет отцу открытость душевных качеств дочери.
Этот волшебный флёр в манере искреннего общения с собеседником, вносил нотку очарования и проникновенности при сдержанной беседе Анны с посторонними, покорил Хао Ши с первых минут знакомства с Анной. И теперь он видит, что достоинство, самодостаточность и шарм женской уверенности – это влияние её отца, распространяющееся не только на домочадцев, но и на умение широко и с добрым принятием относится к внешнему миру.
Родители перешли на кухню, и Хао Ши подмечает нежность в лице Константина Дмитриевича, который взглядом сопровождает жену. Тот с минуту наблюдает, явно наслаждаясь её плавными, почти танцующими движениями в такт тихо звучащей музыке. Подходит, целует в щёчку, получает в ответ мягкую улыбку Ирины Алексеевны, и присоединяется к готовке обеда. Вместе. Они стоят очень близко, чтобы соприкасаться плечами, ладонями. При этом не мешают друг другу слаженно выполнять работу. Отец предвосхищает многие движения жены, успевая наполнить кастрюлю водой, достать сковороду или взяться за шинковку следующего овоща. Сколько они женаты? Анне скоро исполнится двадцать четыре, а отношения родителей продолжают излучать нежность молодожёнов.
События каждого дня Хао Ши, как истинный китаец, расценивает для себя получением бесценных уроков. Спускаясь в гостиную, через открытую дверь кабинета он увидел, что Константин Дмитриевич склонился над Ириной Алексеевной, которая работала за компьютером готовясь к лекции. Тот приблизился, держа обе руки за спиной, поцеловал её висок и в ответ на лучистый взгляд жены, подарил розу. Ирина Алексеевна вдохнула аромат цветка, потянулась губами за поцелуем, обвив рукой шею мужа. А он, беря жену в кольцо рук, незаметно поставил на стол высокую тонкую вазочку - уже с водой, которую прятал в другой руке за спиной. Чтобы забота о знаке внимания не отвлекла его любимую от работы. Но аромат и красота цветка будут передавать его чувства, внося силу, гармонию и сопричастность к делу, которым занята в этот момент жена.
Хао Ши был впечатлён. Однако, встретившись глазами с отцом Анны, смутился тем, что стал невольным свидетелем отношений родителей. Константин Дмитриевич, выходя, по-пацански подмигнул зятю, кивнул головой, приглашая следовать за собой к кладовке. Открыл ящик в боковой тумбе, выбрал небольшой секатор, пощёлкал им и передал в руки, произнеся:
-Сын, цветы могут украшать не только сад.
Хао Ши не преминул воспользоваться предложением испытать полёт своей фантазии, и занялся составлением изысканной икебаны для прикроватной тумбочки Анны. А затем составил вторую - пышную и парадную композицию для гостиной. Как удачно пригодились «девичьи» умения, полученные во время съёмки рекламной компании духов. Тогда по сценарию он обучался искусству икебаны из цветов, входящих в букет аромата.
А ещё Хао Ши чувствует, что с каждым часом нахождения рядом с этими людьми, он освобождается от пут надуманных условностей. Ему больше не нужно контролировать каждый свой взгляд, жест, слово. Не нужно думать, как поступать правильно, а что табу. Он знает, что подсказки сердца и будут самыми верными решениями. От этого внутри него, словно пузырьки в газировке, пробуждаются смешливость и хитринки зуда творческого самовыражения. Он уже знает, что скоро даст волю своей актёрской природе к розыгрышам и экспромтам. И это будет воспринято по-доброму, не наигранностью, а настоящей проявленной радостью жизни.
Анна в это время нарезала дольками яблоки, замесила тесто на быструю шарлотку и отправила её в духовку. Сервировала стол, ароматный пирог был вынут из формы и остывая, занял центральное место. Девушка поднялась на второй этаж в мастерскую, где отец писал картину, чтобы пригласить его к столу. Затем постучала и зашла в кабинет. Из открытых дверей Хао Ши слышит:
- Мамочка, присоединяйся к чаепитию. Или тебе кофе сварить? Какой изумительный бутон «Глории» папа тебе подарил! У тебя завтра значимое выступление? С «Глорией» тебя непременно ждёт успех и слава! Пойдём любоваться какую красоту Хао Ши сотворил!
И парень внутренне радуется интуитивной мужской солидарности, что основой для большой композиции он выбрал ветку сосны, символизирующую благополучие, процветание, долголетие, совершенство и уверенность в завтрашнем дне.
P.S.На фото роза сорта "Глория" - Слава; полное название Gloria Dei - Слава Божья.
Фото из интернета.