Висела хмарь, густая, терпкая, местами с просветленьем.
И тихие слова, без рифмы и прозренья, под этой хмарью висли топором.
И птичьи тени, словно ни о чём, с небес на нас, кидаются с призреньем.
И мысли, как улитки, всё молчком, томили голову, ведя её в дурдом.
И в этой осени, что варит холодец, из города Москва и ближних, дальних мест.
По клеткам маленьким, томятся до весны, простые русские, любимые мои.
Почти не слышное, биение сердец, так мало среди них, готовых на протест.
Так мало тех, кто на краю честны, и лишь во снах, ведут они бои.