История со сказкой.
Им было по одиннадцать лет, когда не стало их отцов: пошли на рыбалку и сгинули. Искали все деревенские – не нашли, то ли заблудились, то ли утонули: кто их знает теперь?
Оля и Наташа были дружны: семьи дружили и они. Раз пошли подружки собирать грибы и заблудились. Знают в какой стороне речка.
- Пойдём туда, – сказала предприимчивая Оля.
Наташа ленива и вечно ныла:
- Устала, не могу, а там крюк какой потом делать, пойдём – и так выйдем.
Однако заблудились и уже не знают, в какой стороне речка. Оля разумно сказала:
- Надо сориентироваться по солнцу, я найду.
Но увы! То ли солнце не захотело показываться, то ли девочки так устали, что сами не хотели думать – выхода не нашли. Сели под дерево, загрустили. Думали, быстро вернутся – еды не захватили, ничего съестного нет. Пить не хотелось и то слава богу. Посидели, надо идти.
- О! Что это? Сапог? – Оля окинула поляну. – Сапог нашла! Вот ещё один! Смотри, Наташа! Уснули.
- Кто уснул, Оля?
- Они уснули здесь, – Оля ходила по поляне, – вот под этой ёлкой спали.
- Кто, Оля? – Наташа была напугана и смотрела на подругу круглыми глазами.
- Наши отцы, вот один сапог, вот другой – у моего таких не было: может, у твоего?
- Моего? Не знаю его сапог. Тебе не кажется, что здесь смрад какой-то? А! Вон белка: видишь?
- Вижу. Странный вид у этого дерева, будто росло не так, как все.
- Ты же сказала ёлка!
- Теперь вижу – не ёлка и запах от дерева вонючий, понюхай.
- Не буду! Сама его нюхай! Сама меня завела, сама и выводи, – Наташа заплакала.
- Давай скорее отойдём от этого дерева, оно будто загоняет нас в ловушку. Пойдём, пойдём скорее от сюда, Наташенька. Это дерево нас с ума сведёт – скорее отсюда!
Корзинки они побросали давно, как только поняли, что заблудились. Девочки взялись за руки и побежали. Лес был редкий, бежать было легко, как только начался кустарник замедлились. Вперёд вышла сильная Оля, держа за руку, трясущуюся от страха, Наташу.
- Наташенька, мы выйдем, не беспокойся только, я выведу тебя, – так утешала подругу сильная Оля.
Была ли она сильная? Была, но сейчас свою силу почувствовала и утешала подружку, и одёргивала, чтоб меньше скулила, так и говорила:
- Не скули, ты же не собака, ты же Наташа – ты человек.
Наташа вначале слушала, потом плакала, а потом разрыдалась.
- Нас не найду-у-ут!
- Тихо! Собака! – Оля прислушивалась.
- Я не собака!
Оля подняла палец вверх.
- Там собака, – она крутилась на месте, вслушиваясь в собачий лай.
- Тебе показалось, Оля, я хорошо слышу, нет никакого лая, даже птицы не поют.
- Какие птицы? Осень. Мы окончательно заблудились, Наташа, но я пойду, а ты не отставай. Собачий лай слышу, наверное, я одна и пойду на него. Вот оттуда слышу: пойдём?
- Пойдём, я тебе верю.
Собачьего лая не слышал никто, но он звучал в голове у Оли и по мере приближения звуков, Оля зашагала более решительно.
- Вот они! Девочки! – из далека какой-то человек заметил подруг. – Как сюда забрались? А?
Девочки бежали на его зов.
- А ты говорила собаки, – Наташа вытирала слёзы.
- Какие собаки, девочки?
- А вот она, – показала на подругу Наташа, – сказала, что собаки лают.
- Нет, собаки злые у меня, не взял: вдруг напугают, сам найду – места знакомые для меня.
Мужчина не деревенский, вроде, в гостях: у кого? Оля внимательно смотрела на незнакомца, потом спросила:
- Вы моего папу случайно не видели? – и посмотрела мужчине в глаза.
Огонёк вспыхнул и погас.
- И моего? – спросила Наташа.
- Много тут ходят, – сказал уклончиво их спаситель, – во-о-он ваши избушки, бегите, вас уже ждут.
- А вы с нами не пойдёте разве?
- Нет, – помотал головой незнакомец.
- А меня Наташей зовут, – радостно назвала себя девочка.
- Не надо, пойдём, – Оля взяла подругу за руку и поклонилась чуть не в пояс, – спасибо вам большое за наше спасение!
И девочки ушли не оглядываясь, только Наташа полуобернулась, но никого там не было.
- Ушёл уже... быстро.
Через несколько дней после счастливого возвращения, девочки поговорили со старой ведьмой, все деревенские так считали, а она просто в травах разбиралась, людям помогала. Она-то и рассказала подругам сказку про того самого человека, что их спас.
- Однажды, – начала свой рассказ старая женщина, – к нам в лес повадился злой шут. Только не перебивайте, всё расскажу. Шут не шут, но шутил с людьми плохо: морочил голову всякими, – она покрутила у виска, – что люди с ума сходить стали от него и пропадать. Давно было, а я помню... ну, не сама... рассказывали мне, как я вам теперь. И вот однажды к нему пришла девушка, красивая такая, говорит: "Не трожь моих людей, а то я тебя заморочу". Стало быть, такая же, как он, но только добрая. Он ей ответил: "Как двадцать первого возьму, двадцать вторую не беру, а двадцать третью – последнюю. Вот мой уговор! Понятно?" "Понятно", – сказала красавица. И теперь, кто как считает, то ли двадцать первый уже был... ох, не знаю. Дальше две женщины будут или девушки – одну заберёт точно, а вторую оставит, как обещал. Вот такая сказка: понятно, девочки?
Девочки не поняли или подумали – бабушка шутит, но разговор продолжать не стали. Только через пять лет, когда Оля уехала учиться в ПТУ, получила письмо, что Наташа пропала. И недалеко ходила, и тропинки все знакомые, а не нашли. Поплакала Оля, вспомнила бабушкин рассказ про двадцать третью девушку и того мужчину, их "спасителя". Когда Наташа назвала своё имя, он и выбрал её, Оля была двадцать второй – выходит. Больше люди в деревне не пропадали ни в лесу, ни на речке.