Весна. 2О-ые годы... По цветущей Донецкой степи, безмолвной и необъятной, движется казачий отряд. Блестит на солнце речная гладь, воздух чист и прозрачен, чуткие кони ушами прядут... Весна! 20-ые годы. Семнадцатого века... С запада на восток движется казачий отряд. Из Польши — на "слободные" земли: целинные, залежные, плодородные... Впереди отряда — Атаман Харько. К высокой Холодной горе направляет коня Атаман. С её вершины бросает он взгляд на реку Лопань, впадающую в Уды, и на другую реку, впадающую в Лопань, на живописные озёра, на дикие заросли фруктовых деревьев...
— Что за благодатный край! — восклицает Атаман Харько — Нечасто встретишь такое преизобилие плодов земных! Чего же ещё искать? Здесь и поставлю хутор: вон, хоть на той безымянной речушке!..
Так повествует старинное предание о днепровском казаке Харько — первооснователе хутора Харьков на реке Харьков. И это предание удивительным образом вписывается в событийный контекст той тревожной эпохи!
26 октября 1625 года. Возвращаются вверх по Днепру в родные края казаки. Позади — берега Анатолии и Колхиды, позади — жестокие морские баталии с османским адмиралом Реджид-пашой... А впереди — Куруково озеро. И внезапный удар польской армии Станислава Конецпольского! То было время, когда волна католического фанатизма захлестнула двуединую Речь Посполитую и разрушила хрупкий мир населявших её народов: казаков, поляков, украинцев, белорусов, литовцев.
Несколько дней продолжалось сражение на древнем городище. Крепко бились казаки, но не стяжали победы. Старый Гетман Жмайло, убитый горем, сложил с себя клейноды. Его преемник Михаил Дорошенко подписал капитуляцию. Статьи Куруковского договора сохранили за казаками, жившими выше Днепровских порогов, самоуправление и воинский уряд — однако, лишили их права дипломатиических сношений, остатков флота, а также значительной части прежних земельных угодий. И не было абсолютно никаких гарантий, что удовольствовавшись Куруковскими условиями, польская власть не проведёт дальнейшей урезки суверенных прав казачьих. Угроза порабощения нависла над казаками-черкасами, побуждая многих и многих из них уходить прочь из пределов Речи Посполитой. Кто ушёл в братское Донское войско, кто подался на Балканы. Иных же увлекла идея освоения Слобожанщины. То есть — пустующих земель междуречья Днепра и Дона. "Слободных", целинных, плодородных... Пусть при этом и слабо защищённых от внешней угрозы.
«Крымские татары, ногайцы, занимаясь своими промыслами, в этих диких степях хозяйничали как дома, в некоторых местах имели свои "города", то есть маленькие острожки, занимаемые ими в летнее время, во время пастьбы здесь на приволье табунов конских, овец и другого скота. Увидя пришельцев, они не оставили их в покое.» — писал о тех временах харьковец Г. Ф. Квитка-Основьяненко (очерк «Татарские набеги», СПб, 1844 г.)
Покоя не было. Но не привыкать Атаману Харько к бою-подвигу... Ставить маяки, вглядываться в степную даль, часами вылёживать в засаде, сутками не слезать с седла, щекотать длинной пикой ногайских наездников, метать аркан — и уворачиваться от аркана, проверять караулы, вырезывать чужие караулы, вызволять пленников, гонять конокрадов — и самому уходить от погони... Не привыкать! Сильно не понравилось ногайскому племени едисанцев молодое казачье гнездо — и попытки его разорить предпринимались неоднократно. И в конце концов, летом 1628 года, под командованием Кантемир-мурзы Буджацкого, им это удалось...
Чья тут была вина, кто из дозорных прозевал неприятеля? Или, быть может, сам многоопытный Атаман в чём-нибудь просчитался? — на эти вопросы теперь уж никто не ответит... Ногайцы подожгли хутор с четырёх сторон. В неравном бою почти все харьковцы сложили свои головы. Раненный Атаман спасён был горсткой уцелевших казаков. Которые сумели вырваться в степь из объятого пламенем хутора: для того, чтоб всего на несколько часов отсрочить свою смерть... На берегу Северского Донца столкнулись харьковцы с ногайским разъездом. Засвистали пули, блеснули клинки... Заржал атаманский конь, стрелою пронзённый. И вместе с седоком рухнул с крутояра в речную быстрину!
Так гласит предание о гибели Атамана Харько. Ни могильного камня над его прахом, ни строчки в церковном синодике! Только крепкая народная память... Ушёл в вечность доблестный Атаман. По земным же его следам двинулись другие герои... И пепелищу Харьковскому уготована была незаурядная будущность!
В 1639 году явились на Северский Донец из Польши 865 участников казацкого восстания. Их предводитель, Гетман Острянин основал на "слободных" землях города Чугуев и Верхний Салтов, и заявил о вступлении в подданство московского царя Михаила Фёдоровича.
«Приехали в Белгород Гетман Ятцко Остренин с сыном... и рядовые черкасы... пришли в государеву сторону... и Государь велел их устроить на вечное житье на поле на Муравском шляху на Северском Донце, на Чугуеве городище.» — повествует русская летопись.
"Вечного житья", однако ж, не получилось. Гетман Острянин вскоре погиб и на сей счёт существуют разноречивые версии...
А в 1640 году киевские монахи Иоасаф и Ксенофонт поставили близ границ Донского казачьего войска путеводную веху для гонимых казаков Днепровских — уникальный Дивногорский монастырь. В толще столпов меловых, именуемых Большими и Малыми Дивами, высоко возносящихся над Тихим Доном и Тихой Сосной, трудолюбивыми старцами вырублены были просторные пещеры под храмы и кельи!
«Что-то необыкновенное чувствуется в этих тихих, картинных местах! (...) Картины монастыря, этого жилища отошедших от жизни для вечности, как бы висящего в воздухе, с своими столпообразными утёсами и лесами, с каменными дорогами. (...) Я не видел ничего подобного причудливой и очаровательной красоте Дивногорска!» — восторженно писал в 1853 году исторический романист Г. П. Данилевский, слободской казак.
Примечательно, что в один год с основанием Дивногорского монастыря (164О) атаман Кондратий Сулима одержал блестящую победу над крымцами и взял в плен хана Аксака. На месте ногайского острожка заложил Сулима крепость Змиев (реконструированный в 1657 году, Змиев стал в число сильнейших казачьих твердынь; в 1976 году славный город был переименован большевиками в Готвальд).
Около 1641 года казаки-черкасы основали слободу Мерефу (к юго-западу от Харьковской пустоши). Среди первых её поселенцев видим мы Ивана Сирко, чьему имени предстояло прогреметь на широком просторе от Фландрии до Сибири!
В 1645 г. черкасы укрепляют заброшенную татарскую фортецию на Белом озере. И нарекают её Ахтыркой.
Если взглянуть на карту, то нетрудно будет заметить, что Старый Салтов, Чугуев, Змиев и Мерефа полукольцом охватывают Харьков с юга и востока.
Похоже, что острянинцы и другие казаки какое-то время не решались начинать новую жизнь, играть свадьбы, крестить детей "на погромном и разоренном месте". И первым, кто взялся сломать этот психологический барьер, стал рижский уроженец Андрей Афанасьевич Квитка (который, согласно родовому преданию Квиток, был сыном русского боярина, бежавшего в XVI столетии из Москвы в Ригу и женившегося на остзейской немке).
Примеру Квитки вскоре последовали днепровские казаки Земборский, Ковалевский и другие. Так началось повторное заселение хутора Харькова у подножия Холодной горы.
В 1646 году депутация харьковских казаков, во главе со священником Онуфрием (младшим братом Андрея Квитки), отправилась к Архиепископу Черниговскому с просьбой отрядить духовных лиц для освящения новосозидаемых храмов и фортификационных строений. Владыка благословил харьковцев чудотворной иконой Богоматери Елецкой (взятой им из Елецко-Болдиногорского монастыря, захваченного в 1635 г. униатами), сказав им на прощание:
— Благая заступница да путеводствует вас в избранное место для славы Божией, да благопоспешит в исполнении желания делателей благого предприятия, и благодатию своею да не отступит никогда от места, избранного для славы Святого имени Ея! Но да помнит каждый гражданин новостроящегося града, что в благочестии жителей зиждутся грады, устами же нечестиво живущих — раскопаются!
(цитируется по статье Григория Квитки-Основьчненко "Основание Харькова"; Квитка-Основьчненко был потомком Андрея Квитки)
Вдумаемся, вслушаемся в эту удивительную речь — пророческую речь святого старца. О том, как гражданская свобода и порядок неразрывно связаны с народной верой и нравственностью, говорили и писали многие. Но что означают заключительные слова Владыки: "устами нечестиво живущих — раскопаются"? Отчего "устами", а не руками?.. Для людей XVII века это было неразрешимой загадкой... Мне же приходят на память первые строки коммунистического гимна "Интернационал". Который начинается с нечестивого призыва к Люциферу ("Вставай, проклятьем заклеймённый"), а далее выражает самонадеянную мечту безграмотных обалдуев:
"Весь мир (...) разроем до основанья..."
Хотя в позднейшей официальной редакции русского перевода, вместо "разроем", стоит слово "разрушим"; однако, у Эжена Потье — всё-таки, было: "РАЗРОЕМ". Мрачные строки "Интернационала". Мрачная аналогия...
Но, может быть, к счастью для них, харьковцы середины XVII столетия не слишком задумывались о мрачном. Им казалось, что самое худое — позади, что подошли к концу полуторавековые скитания по Кавказу, Приазовью и Поднепровью. Что неисчислимые жертвы в борьбе с Турцией, Польшей и Крымом — не напрасны. Ибо отныне казаки-черкасы обретают крепкий, надёжный тыл. Так им казалось... И 14 августа 1646 г. на Холодной горе состоялась торжественная встреча принесённой из Чернигова святыни. Икону внесли в новопостроенный храм, на колокольню подняли колокол — и над окрестными холмами впервые разнеслись чудные звуки благовеста. На следующий день местные и черниговские священники окропили святою водою участки, где надлежало построить городские ворота и башни. После чего Земборский и Ковалевский произвели артиллерийский салют, возвещая соседям: хутор Харьков отныне городом стал!..
Вслед за чугуевцами и змиевцами, харьковчане также перешли в русское подданство.
Исход днепровских казаков на Слобожанщину стал ещё более массовым в период восстания, поднятого на Украине Гетманом Зиновием Михайловичем Хмельницким, прославленным в народе под именем Богдана — Богом данного... В 1651 г. казаки из Корсуня основали Краснокутск; сто казачьих семейств из местечка Ставище, Белоцерковского полка, во главе с атаманом Герасимом Кондратьевым, заложили город Сумы; а казаки из волынского города Мирополье нарекли тем же именем своё поселение на Слобожанщине.
27 июня 1651 года все вышеперечисленные общины и ряд других объединились в новообразованное Слободское казачье войско. Его столицей в 1652 году стал город Острогожск, основанный невдалеке от Дивногорского монастыря атаманом Иваном Дзинковским (казаком из Чернигова). В административном отношении, Слободское войско было в 1654 году разделено на 4 полковых округа — Острогожский (иначе - Рыбаньский), Харьковский, Сумской и Ахтырский. Выборные полковники (полковные атаманы) возглавляли военное и гражданское управление своих округов. Примечательно, что должность Войскового Атамана или Гетмана в Слободском войске отсутствовала. Близ каждого укрепления, каждого хутора слобожане возводили, по древнему казачьему обыкновению, маяки из хвороста и соломы, пропитанных смолой и дёгтем: для своевременного оповещения об угрозе! В оперативном плане, слободские полковники подчинялись Белгородскому воеводе. Взаимоотношения с которым были далеко не безоблачными.
К 1661 году относится первый вооружённый конфликт слобожан с центральной властью: сумские казаки, во главе с Леонтьевым и Крестиченко, выступили против московского наместника Шамордина, слишком превысившего свои властные полномочия. Восстание очень быстро было подавлено, Леонтьев и Крестиченко казнены...
В 1664 г. на Слобожанщину эмигрировал полковник Яков Черновец (противник правобережного Гетмана Павла Тетери), основавший города Черкасский Бишкин и Балаклею. Последняя стала центром нового Балаклейского полка. В 1666 году, оставив на время кошевое атаманство, вернулся из Запорожья на Слобожанщину Иван Дмитриевич Сирко — дабы возглавить вновь учреждённый Змиевский полк, выделившийся из состава Харьковского полка... В том 1666 году, на Чигиринской Раде, Гетманом Правобережной Украины избран был Петр Дорошенко. Желая спасти своих земляков как от окончательного порабощения Москвой или Польшей, так и от взаимоистребления в польско-русских войнах, Гетман Дорошенко рискнул перейти под протекторат турецкого султана Магомета, давшего днепровскому казачеству гарантии гражданской и религиозной свободы... В следующем году змиевский полковник Сирко установил контакт с Дорошенко. Они договорились координировать военные акции против левобережного гетмана Ивана Брюховецкого, коий в своём низкопоклонстве перед Москвой, раболепно именуя себя "Ивашкой" и "подножкой царского трона", сдавал одну казачью позицию за другой.
Заручившись поддержкой могучего Сирко, Петр Дорошенко предъявил Брюховецкому ультимативное требование: отложиться от Москвы! В случае согласия, Дорошенко даже заявил готовность отказаться от правобережного гетманства в пользу Брюховецкого... И последний решился. Почувствовав, как уплывает у него почва из-под ног. На тайном совещании Генеральной Старшины (Гадяч, 1 января 1668 г.) Иван Брюховецкий покаялся в прежнем своём холуйстве и предложил принять немедленные меры для спасения утесняемой Гетманщины:
1). изгнать или разоружить московские гарнизоны,
2). соединиться с армией Дорошенко,
3). привлечь на свою сторону донских казаков.
Правда, Войсковой Атаман Донского войска Корнилий Яковлев занял позицию строгого нейтралитета. А прославленный Походный Атаман Степан Разин пребывал на тот момент в городе Гурьеве, на устье Яика-Горыныча, то есть слишком далеко от Днепровского театра военных действий.
На Слобожанщине сохранили лояльность Москве Сумской и Балаклейский полки — по причине, видимо, слишком глубокой ненависти к Брюховецкому. Но всё же восстание развивалось весьма успешно — и завершилось победой полковника Сирко. Точней говоря, победой сирковской политики. Вот главные итоги Змиевско-Гадячского восстания 1668 года:
1). прежние московские чиновники, запятнавшие себя насилиями и лихоимством, изгнаны из пределов Слобожанщины и Гетманщины;
2). арестовав Брюховецкого, левобережные казаки признали своим Гетманом Петра Дорошенко;
3). Дорошенко счёл за лучшее вернуться на правый берег Днепра, создав из "наследия Брюховецкого" — буферное государство. Левобережным гетманом избран был Демьян Многогрешный — политик того же направления, что и прежние Гетманы Хмельницкий и Сомко, Атаман Межаков или поздний Атаман Ермак. То есть он был сторонником симбиоза казачьей доблести с материальной мощью российского тыла, при непременном условии твёрдых гарантий самоуправления со стороны Москвы. Многогрешный заключил почётный мир с Россией, признав зависимость от неё на условиях, близких к Переяславским статьям;
4). Слободское казачье войско, также, со своей стороны, заключив почётный мир, обрело долгожданный суверенитет. С 1669 года сношения Москвы со Слобожанщиной производились уже не через Разрядный, но через Посольский приказ.
А "сизокрылый орёл" Иван Сирко, — потерявший в жестоком бою одного из сыновей, но сподобившийся закрепить черкасские вольности — воротился из Змиева в Сечь, где его в очередной раз избрали Кошевым Атаманом.
В августе 167О года Фрол Разин, направленный братом Степаном на соединение с войсками гетмана Дорошенко, двинулся из Царицына на Слобожанщину, и взял Коротояк, — но князь Ромодановский (командующий русским гарнизоном Острогожска) выбил его оттуда. Тогда, не желая лицезреть предстоящее истребление волжских и донских братьев — бессменный острогожский полковник Иван Дзинковский разорвал союз с Москвой — и ударил в тыл Ромодановскому! Змиевский полк последовал примеру Острогожского, прочие слободские полки тоже заволновались... Однако, слишком уж осторожный Демьян Многогрешный не только не помог единоплеменным разинцам и дзинковцам, но даже не дозволил им соединиться с дорошенковскими силами. В результате, повстанцы были наголову разгромлены; отважный Дзинковский и его супруга пали от предательской руки сотника Герасима Карабута,а Фрол Разин (вконец разбитый у стен Дивногорского монастыря) отступил вниз по Дону... Слободское казачество понесло огромные кадровые потери, усилилась зависимость войска от Москвы, сношения c которой отныне снова производились через Разрядный приказ. А мятежный Змиевский полк в 1671 году присоединён был к Харьковскому.
В 1672 г. Многогрешного подсидел хитроумный Иван Самойлович, ставший Левобережным гетманом. В 1675 г. Самойлович номинально объявил себя Гетманом обеих Украин, обеих сторон Днепра... В 1677 — 1678 годах слободские казаки, в составе объединённой русско-казацко-калмыцкой армии (под командованием Ромодановского), участвовали в знаменитых походах против турецких сил, осаждавших Чигирин. "Славный град старинный казацкий, начальнейший Чигирин" имел двойную линию укреплений. И в голове Ромодановского зародилась тайная и подлая мысль сокрушить этот мощный форпост своевольного казачества. После разгрома главного ядра турецкой армии, он имел реальную возможность немедленно деблокировать Чигирин — но протянул целых 6 дней! В итоге, туркам удалось взять нижнюю цитадель и основательно изрешетить верхнюю. Чигиринские стены уже не возобновлялись с тех пор...
В 1679 году, по приказу из Москвы, Самойлович провёл насильственную эвакуацию казаков и украинцев Правобережья. Которое московские "государственные умы" решили обратить в пустыню! Большую часть депортированных переселили на Слобожанщину. Самойлович подумывал и на Слободское казачье войско распространить свою власть... но Москва не позволила... да и казаки слободские не горели желанием.
В 1680 году преставился запорожский кошевой Иван Сирко, неустанный радетель родного края. И тут же Слобожанщина подверглась массированному натиску крымских татар! Ведь то были прискорбные времена нашей национальной вражды, преодолеть корорую стремились Гетманы Михаил Дорошенко и Богдан Хмельницкий... И вот в жестокой битве под Золочёвом крымских татар разбил Харьковский полковник Григорий Донец-Захаржевский — и преследовал их вплоть до Гузун-кургана (крутая меловая гора над донецкой излучиной). Здесь воздвиг он крепость Изюм, ставшую южным форпостом Слободского войска. В Изюм в 1682 г. перенесён был центр Балаклейского полка.
Создав живую преграду Османской империи и её вассалам, казаки-слобожане оказали важную услугу Российскому Царству. Неоценимую услугу! И — будем говорить откровенно — неоценённую... В 1711 г. Петр I щедрой рукой наделил перешедших в русское подданство молдавского князя Дмитрия Кантемира (это был дальний родственник Кантемир-мурзы Буджацкого) и его приближённых чернозёмными угодьями. Не из казённых земель наделил — из резервов Харьковского полкового округа! Петром I были сделаны первые шаги к расчленению территории Слободского войска. В 1718 году Харьковский, Ахтырский и Сумской округа вошли в состав Киевской губернии, Изюмский и Острогожский отошли к Воронежской. В 1719 году Петр I мобилизовал харьковских и ахтырских казаков (наряду с казакамиГетманщины) на рытьё Староладожского канала. Работы производились круглый год. И по имеющимся данным, в Ахтырском полку только за 1721 год умерло 260 казаков. Позднее про гибель казаков на Староладожском канале вспоминали поэты Тарас Шевченко и Георгий Денисов (двоюродный брат генерал-лейтенанта Андрея Шкуро).
И опять в болота, топи,
Утоляя чуждый БРЕД,
Жизнь казацкую утопит
Внук теперь, как раньше дед.
И над финской явью зыбкой
Мне мерещится с утра
Маска с жёсткою улыбкой
Медновзорого Петра! — писал Денисов, сравнивая петровские каналы с гигантоманией ГУЛАГовских строек.
Петр I вообще планировал уничтожить Слободское войско! Доказательством чему служит изданная в петровской редакции Карта Брюса-Менгдена 1699 года. И только по причине скоропостижной смерти Петр I не успел это осуществить.
При Петре II слобожане добились восстановления территориальной целостности своего края - но уже в царствование Анны I начались новые стеснения: налоговый гнёт, запрет на заселение и обработку резервных земель, непосильные трудовые повинности. В указе от 12 мая 1732 года цитируются донесения Ахтырского и Харьковского полковников о том, что "рабочих на <оборонительную> линию в том числе, какое высылалось в 1731 году, прислать невозможно, потому что многие черкасы-казаки, (...) для избежания наряда на линию, разбегались врозь". Многозначительная цитата... В том же 1732 году столицей Слобожанщины стали Сумы. В 1736 г. Слобожанщина подвергалась очередному крымскому набегу: крымские татары и ногайцы в 3-й уже раз безуспешно пытались взять Змиевскую крепость.
В 1743 г. Елизавета Петровна отменила стеснительные для слобожан узаконения Аннинской эпохи. Столица же Слободского войска перенесена была в Харьков — туда, где стоял маяк Атамана Харько, где зачалась в 1626 году Слобожанщина! И вот судьба. Несколько лет был Харьков хутором, был пепелищем, снова хутором был, 5 лет — вольным городом, 92 года — полковым центром. А вот столицей войсковой — всего лишь 22 года!
Ибо 28 июля 1765 г. — указом Екатерины II - Слободское войско было упразднено, казачьи полки переформированы в регулярные гусарские, органы выборного управления и суда ликвидированы... Так распрощалась Слобожанщина со своей стародавней "слободой", так завершилась славная история Слободского казачьего войска! Так за полтора века до красной чумы осуществлён был один из опытов "расказачивания". Пусть, и не такой кроваво-геноцидный, как позднейшие действия ленинской и сталинской власти...
Вполне естественно, что в 177О-х годах многие-многие слобожане отдали свои сердца Лже-Петру III, Емельяну Пугачёву, поднявшему яицких и волжских казаков в бой за старожитные права и за продолжение благодетельных преобразований, начатых покойным голштинцем...
* * *
Закатилась звезда Слободского казачьего войска. Но, несмотря ни на что, годы и годы спустя, продолжали выпархивать из разорённого гнезда могучие птенцы...
Вечная слава патриотам, героям и мученикам Слобожанщины!
Вспомним чугуевских повстанцев 1819 года, выступивших против тирании временщика Аракчеева!
Вспомним генерала Егора Петровича Ковалевского (18О9 — 1868), инженера и путешественника, воина, художника и дипломата!
Вспомним генерала Герасима Алексеевича Колпаковского (1819 — 1896), основателя и первого наказного Атамана Семиреченского казачьего войска!
Вспомним великого живописца Илью Ефимовича Репина (1844 — 1930), автора грандиозных полотен, прославивших казачий дух!
Вспомним профессора Дмитрия Ивановича Яворницкого (1855 — 194О), неустанного собирателя и хранителя запорожских реликвий!
Вспомним генерала Ивана Павловича Калмыкова (189О — 1920), Войскового Атамана Уссурийского казачьего войска, зачинателя Белого движения в Приморской области!
Вспомним безымянных изюмских повстанцев 1919 и 1923 годов!
Вспомним Григория Колесникова, ставшего в 1921 г. командующим Конно-Партизанской Армией Тамбовского края!
Вспомним харьковского партизанского атамана Смурого, бившегося с большевиками в 1925 году!
Вспомним безымянных острогожских повстанцев 1929 года!
Вспомним харьковских и других кобзарей, расстрелянных чекистами в 1933-м!
И иных многих...
* * *
23 августа 2004 года в Харькове была установлена конная статуя Атамана Харько, работы Зураба Церетели. Официально статуя была наименована "подарком города Москвы городу Харькову в честь его 350-летия". Хотя реально в 2004 году Первому Харькову исполнилось уже 378 лет. Невежеством и лицемерием дышали формулировки сопроводительных документов...
* * *
И вновь засияла звезда. Вспомним героев недавних сражений!
Когда 6 сентября 2022 года перешли в решительное контрнаступление в Харьковской области Вооружённые силы Украины — и переломили ход жестокой войны, обратили в бегство путинские полчища!!!
В украинской литературе этот смелый прорыв обычно именуется Слобожанским контрнаступлением. И это правильно! Ибо в сентябре 2022-го вернулась свободная, человеческая жизнь в страну Слобожанщину, на многострадальные юртЫ Слободского казачьего войска!
Однако, во многих странах Сентябрьскую операцию ВСУ называют Харьковским контрнаступлением. Так пишут французские, греческие, румынские, белорусские и англоязычные авторы... И это правильно тоже!
Харьковское контрнаступление, Харьковская операция... Вдумаемся, вслушаемся в это словосочетание. Ибо оно означает:
Военная операция имени Атамана Харько, основателя страны Слобожанщины!