1-4 «ИШАК» (from1951), Из цикла «Мои эссикумы» (уникальность гужевого транспорта, которого не осознали женшины…)
Главным транспортом в наших горах был ишак, это наиболее приспособленное животное в тех условиях, где мы жили, у нас не было шоссейных дорог, а в сложных каменных ландшафтах гужевой транспорт создавал для жителей комфорт, горцы изменяли с ними своим жёнам, вынужденные пропадать на длительное время в горах из-за погоны овец.
Дети были включены в «беспощадную беготню» в помощь взрослым, я тоже составлял «бегущую звено», и как всегда ранним утром с ишаком турнули меня в нижнее селение Анцух привезти домашнюю провизию и утварь. Тропинка была не самая приятная, крутые спуски, которые местами успокаивались, возвращаясь в «горизонты», создавали ногам благодать, а далее мы маршировали по крутому спуску вниз, напрягая до последнего ресурса своих ног!
После спуска на «равнину» ноги с дрожью утопали в комфортах и оказывались в слое пыли, которого вычерпывали из грунта шины грузовиков. Там встречались не только три реки и шоссейные дороги с трех сторон, но и стекались люди из разных аулов, которые приезжали по своим нуждам, в том числе за товарами, и вся бытовая суета горцев дополняла хождение и тусовки горянок в сверкающих лаком галошах, наклеенные внутри красной фланелью, эти галоши были лидером местной моды, и они сверкали повсюду и как будь то демонстрируя специально всю красоту их ног…
Носильщиками груза являлись женщины и ишаки, по преданию из древних времён, мужчина должен был быть свободным без груза и с оружием для защиты своей семьи по опасным горным тропам, но Советская власть отняла оружие у горца (почему-то было передано эту кавказскую одежду русским казакам?), но он продолжал соблюдать традиции – и ходил, размахивая ручищами, без оружия являясь «крышей» скота и женщин! Из Анцуха уезжали в города Дагестана, в Россию на работу, на учёбу.
Я тоже, когда- то сел в кузов грузовой машины и уехал оттуда, а тем временем, мы глотали пыл от проезжающих мимо «полуторок» ЗИСов и ЗИЛов, а взрослые суетились перед мешками разного содержания, размышляли, ссорились, купались в бурной реке с названием Аварское Койсу, которая, в Анцухе, как будто успокаивалась, унося куда то вперед свои кипящие воды продолжая своё безумие… Кипения продолжались и в отношениях между мужчинами, которые заходят в магазин, щупают пыльные товары, покупают конфеты, муку, сахар; иногда, выходя из буфета, дерутся напившись водкой и супом из столовой. Так изо дня в день. Все, кто спускались со своих сёл утром, вечером стремились вернуться домой.
Полуденное солнце поджаривало нас хорошо и во второй половине дня меня подозвал сосед из нашего села и велел мне с моим ишаком сопровождать груз чужих чабанов на вершины противоположной горы. У нас не было принято возражать старшим, и я был вынужден со своим ишаком, груженный скарбью чужих чабанов, плестись неизвестными мне дорогами на неизвестные вершины... Разгрузив груз, я с ишаком возвращался по крутым склонам, солнце мы оставили за горой, было страшно спускаться по густому лесу, поэтому «катились» вниз бегом и шумно. Вернувшись в Анцух, взрослые оперативно погрузили мне ишак, и мы поплелись по тонкой, вьющейся вверх змеёй дороге.
Вернулись мы в сумерках, встретили нас дома спокойно, видимо, знали причину нашего запоздания, разгрузив ишака мы замешкались дать ему сено, и он резко ускакал в сторону темнеющих гор. Это был бунт животного и меня послали вернуть ишака!
Я хотел есть, пить, понимал причину резкого поведения ишака, целый день я его не кормил... Ишак чрезвычайно приспособленное животное в горах, там растет особая колючка, напоминающая рыжую и круглую папаху чабана с длинными шипами, похожая на акацию, но эти колючки настолько густы, что жираф не чета ишаку… Но убегающего животного я должен был вернуть, ночь – это волчья стихия!
Сложность рельефа не давал мне обойти или обогнуть дорогу ишаку, но что бы вернуть его, мне пришлось пересечь густой лес, большой горб горы, и наконец, я опередил ишака и вернул его домой. Чем сильнее наступал голод, тем сильнее я ненавидел ишака, соседа снизу и вообще взрослых… У меня тогда не было запаса оскорбительных слов для взрослых, они для меня были чужеземцами со своими непонятными, для меня, заморочками?
Я не хотел быть похожим на взрослых…