Кресло было креслом-кроватью, поэтому и в сложенном виде оно было широким и в нем было очень удобно сидеть, свернувшись клубочком и поджав под себя ноги. Я сидела в нем часами, уткнувшись в книжку. У меня не было друзей, а мама запрещала мне уходить далеко от дома. А мне и не хотелось таскаться где-то одной. Я училась в пятом классе и день, когда я потеряла друзей, я помню очень хорошо.
Это воскресенье выдалось солнечным, с легким морозцем. Наш класс собрался прокатиться на лыжах до ближайшего озера. Наши дома стояли тогда на окраине города и буквально в трех шагах расстилалась снежная степь. Я сказала бабушке, куда ухожу, о чем потом очень пожалела. Мы отошли не очень далеко, когда за спиной я услышала мамин крик: – Стойте! Немедленно вернитесь!
За нами, проваливаясь по пояс в снег, пытались бежать мои родители. Я попробовала прибавить ходу, но не вышло. Одноклассники прибавили скорость, я стала отставать и повернула назад. Папа молчал, мама кричала, а у меня, как оказалась, началась новая жизнь.
Следующий день был самым обычным. Мы учились во вторую смену и последний урок вела наш классный руководитель Мария Петровна. Был вечер, за окном уже темно.
Вдруг дверь приоткрылась и Мария Петровна вышла в коридор. Её долго не было и Ольга Баянова, лидер нашей классной тусовки, тихо подошла к двери и стала смотреть в замочную скважину.
- Люда, там твои мама с папой.
Я заволновалась: - А чё они говорят?
Оля приоткрыла дверь и прильнула к нему ухом. В классе воцарилась мертвая тишина.
- Они о вчерашних лыжах говорят, на нас жалуются, на меня особенно. Вот нафиг ты с нами вчера потащилась? - Последняя фраза относилась уже ко мне.
Маму я знала хорошо, но от папы такой подлянки не ожидала.
Ольга шарахнулась обратно за парту. Мария Петровна вошла в класс и сказала: - Завтра после уроков будет классное собрание, а родителей Ольги Баяновой и Ольги Ананьевой завтра к директору.
По взгляду Баяновой, я поняла, что для меня все кончится плохо.
Три дня школа гудела от собраний, пионерских сборов и директорских разборок. Опасный поход по снежной пустыне. Три дерева, где могли таиться волки. И все это без сопровождения взрослых. Но зато во главе с хулиганками вселенского масштаба.
«Зачинщики» прощать мне выходки моих родителей не собирались. Их можно было понять, я буду участвовать в новых идеях, а потом их опять будут таскать к директору?
Три дня всем было не до меня. А на четвертый, когда я пришла на уроки, я поняла, что придумали «хулиганки». Я сидела за партой с моей подружкой Галей. Я села за парту, смотрю, она что-то пишет в маленькой книжечке, сделанной из разрезанной тетрадки. Я попыталась заглянуть в нее, но Галка прикрыла ее рукой и отодвинулась. Я подошла к Мишке и спросила у него, какой первый урок. Он промолчал и резко отвернулся. Я похолодела, потому что поняла: класс объявил мне бойкот.
Бойкот длился два года. Мои самые близкие подружки – Галя и Валя даже вне школы свято его соблюдали, со мной не общались, в гости не бегали, гулять не ходили.
Тяжело в 11 лет остаться в глухом одиночестве. Братьев и сестер у меня не было, близости с родителями не наблюдалось. Бабушка и папа были по характеру людьми молчаливыми. Мне всегда казалась, что мама меня терпеть не может. Потом я поняла, что она всегда патологически боялась, что со мной что-нибудь случится и не нашла ничего лучше, чем посадить меня в клетку, образно говоря.
Но тогда… Я просто осталась одна. И я впервые задумалась о времени, о мире, о себе, и первое, что я решила, это изменить себя. Стать сильной, уверенной в себе. Как это сделать? Учиться! У нас была большая библиотека, где были и книги по психологии, и из серии «Измени себя». И я углубилась в изучение матчасти. С этой моей детской беды и началось мое духовное взросление.
И еще. В это страшное время я придумала, как выжить. Я определила для себя ступеньки радости. И шла от одной радости к другой и жила в ожидании этой радости. Что мог придумать одиннадцатилетний ребенок. Что смог, то и придумал. Я выбирала в программе телевидения любимый фильм, например, «Щит и меч», и ждала его и радовалась его приходу, а потом ждала концерт с моим любимым Магомаевым, и опять радовалась. И так день за днем. И для меня это стало спасением. И когда я ложилась спать, я думала не о завтрашнем жутком школьном дне, а о замечательном вечернем концерте. Так я училась жить в радости, независимо от внешних обстоятельств.
Вот теперь скажите мне, что не права поговорка: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». И если, как вам кажется, у вас сегодня случилась беда, это не так. У вас появилась ступенька в новую жизнь. И, самое главное, не садитесь на нее, чтобы порыдать о своей несчастной судьбе, а поднимайтесь по ней вверх.
И я пошла. Из застенчивого, забитого ребенка я решила стать лидером.