– Без меня бы и чаю никакого ни у кого не было! – безапелляционно заявил заварной чайник.
Это было не совсем так, ведь, чтобы чай попал внутрь чайника, его должны вырастить на плантациях юга, заботясь о каждом росточке, потом собрать, нарезать кусочками, набить в коробочки и отправить в разные страны, и только тогда чай попадает по назначению.
Но чайник об этом не думал, он был вполне доволен собой и гордился своим высоким назначением: «Меня выбрали из десятка подобных чайников на полке в супермаркете, – говаривал он, – а это чего-то да стоит».
На самом деле для хозяев дома это стоило только какую-то сумму в деньгах, они не были творческими людьми и не особо заботились о том, чтобы всё в их доме гармонично сочеталось друг с другом.
И была там ещё одна чайная чашка, прозрачная и больша;я, в которую вмещается много чая, и на этот чай приятно смотреть, если б был там кто-то способный оценивать такие вещи, но такого человека, к несчастью, в её окружении не было.
Она любила гордого чайника, а тот, как водится, не обращал на неё внимания, присматриваясь к чашечкам из сервиза в шкафу, хотя эти дамы не слишком интересовались каким-то там чайником с обыкновенной газовой плиты: «Вот если бы плита была поновее, тогда…» – считали они; в общем, личная жизнь чайника не складывалась, но чашка его жалела.
Ему, конечно, не было дела до чьей-то там жалости, и он жил сам по себе, не особо довольный жизнью, ворчливый, свистящий по пустякам, и вскоре (а это случается всегда быстро), он состарился, наскучил хозяевам и они решили заменить его на другой, перед этим заварив в нём чай в последний раз.
И чайнику тогда было очень больно от огня на плите, и хотя он и думать не думал о печалившейся о нём чашке, в которую вмещалось как всегда много, но она плакала о чайнике, который всю свою жизнь только и мог, что свистеть.
– А нужно ли ей было плакать? – спросит кто-то, узнавший эту историю.
– Да, нужно, ведь чайник, хотя и умел лишь свистеть, был совсем стар и мучился в последний раз на огне, а значит, как было сказано в одной древней истории, кто-то должен о нём заплакать, да так сильно, чтобы эти слёзы вылились в жизнь вокруг и потушили огонь!