Хэллоуин. Полнолуние.
Чёрный Кот пробирался огородами, торопясь вернуться домой к шабашу, как было велено Хозяйкой. Вечер сгущал сумерки, наводил туман на раскинувшееся возле леса селение да всё норовил схватить блудного Кота за заднюю лапу.
– Отвяжись, – сквозь зубы фыркал Кот, недовольно оборачиваясь. – Вот прицепился…
Туман отступал, сворачиваясь в упругие кольца, выжидал, но только лишь для того, чтобы сделать очередной бросок. Кот подскакивал и, подрагивая от злости хвостом, прибавлял шаг. Туман хихикал за спиной. Потом принимался поглаживать по лоснящейся в лунном свете шёрстке, что ещё больше раздражало, нежели успокаивало. Пришлось ускориться. Кот почти бежал, когда впереди замаячило пустынное шоссе, освещаемое парой-тройкой фонарей. Но в тусклом свете, смешанным с белесой пеленой, что-либо рассмотреть было невозможно. Лишь какие-то неясные тени маячили на обочине. Длинные, тощие, в остроконечных шляпах. Стояли, раскинув худые руки, словно желали вобрать в себя весь мир.
Стало не по себе. Не от полнолуния или запланированного шабаша. А от того, что хрупкий мир не защищён от вторжения таких вот Длинных, тощих, в остроконечных шляпах существ, которые высадившись десантом вблизи родных мест, решили во что бы то ни стало завоевать ещё одну вселенную. Как будто им своей было мало… Но пугалам, поставленным охранять кукурузное поле, были до лампочки размышления Чёрного Кота, заблудившегося в собственном огороде…
Поворчав на незваных гостей, на туман, Хэллоуин и полнолуние, рождающее в бедовой голове странные, порой, несуразные мысли, Кот свернул на тропинку. До дома оставалось недалеко. Туман отстал, оставшись тусоваться с Длинными. Кот почувствовал облегчение. Лапы сделались ватными, в глазах что-то всколыхнулось, а в голове будто образовалась пустота. Захотелось мяукнуть, но из пасти вырвался писк, так похожий на мышиный. Но мышью Кот себя не ощущал, поэтому, встрепенувшись, побежал по тропинке.
Он уже видел огонь родного очага, уже чувствовал запах тёплого парного молока, налитого в любимую мисочку, и густой сметанки, которая застывала на усах словно иней на ветках дерева… почти почувствовал объятия Хозяйки и услышал её нежно журчащий голосок, повторяющий одни и те же слова, стоило лишь показаться на пороге:
– Где же ты был, пушистый проказник?.. Ну что, нагулялся? Пойдём, я тебя покормлю...
А потом, по обыкновению – под вязаный плед отогревать замёрзшие лапы и нос. Кот испытал почти эйфорию, подбегая к дому, как вдруг из темноты на него уставилось множество пар горящих жёлтым светом глаз. В отличие от Длинных, эти были невысокого роста, чуть выше Кота. Почти кругленькие, но на мячи не похожи. У тех бока гладкие, ровные, а у этих – валунами идут. И страшные какие – жуть! В глазах – огонь потусторонний, в растянутых улыбках тоже…
Кот предостерегающе зашипел:
– Вы кто такие? Зачем явились сюда?..
Кругленькие молчали. Скалились только злобно, желая нагнать как можно больше страха на обезумевшего от полнолуния Кота. И как назло, вновь начал подползать туман. За лапы не хватал больше, а наблюдал со стороны, уютно свившись над кустами смородины. Кот подозрительно лупоглазился то на эти кусты, то на Кругленьких пришельцев, коих утром тут ещё в помине не было, то на дом. Молока захотелось невыносимо!.. Но на пути стоят эти… с горящими глазами.
Пошипев от души на туман, на Кругленьких, и на полнолуние, Кот в отчаянии закричал:
– Хозяюшка, помогиииии!..
Дверь немедленно распахнулась и на пороге показалась молодая женщина в костюме Красной Шапочки. Следом высыпали её гости. Тоже в костюмах. Значит, шабаш уже начался…
Увидев Чёрного Кота, сидящего посреди двора и в недоумении глазеющего на светящиеся изнутри тыквы, Хозяйка воскликнула:
– Где же ты был, пушистый проказник?!..
И подхватив, ставшего отчего-то счастливым Кота, на руки, добавила:
– Пойдём, мой милый… сейчас я тебя накормлю...