-Так, вот же она, наша улица? - я смотрю по сторонам.
Сергей останавливает машину.
- У меня скоро закончится бензин, - говорит он.
Опять тупик. Улица упирается в сплошной забор из горбыля. За окном деревянные домики, заборчики, стога сена. Никого.
- Позвони кому-нибудь, - я поворачиваюсь к нему лицом, а рядом со мной Пётр. На заднем сидении Инна и девочка лет восьми – Настенька. Молчат.
Выхожу из машины. На обочинах просёлочной дороги появляются мужчины, не молодые и не старые. Мне показалось, что они голые. Присмотревшись, понимаю, что все одеты в трикотажные комбинезоны телесного, белого и бирюзового цвета. Никто не поднимает глаз. Одни заняты уборкой листвы и веток, другие сидят под деревом, что-то рассматривают в руках.
- Я пойду пешком, - говорю я и роюсь в сумках с обувью. Ищу удобные тапки. Настенька пробует зарядить телефон. Теперь мы с ней помещении, напоминающем большую кладовку с маленьким окном.
За окном пасмурно.
- Электричество есть? – спрашиваю я.
- Есть, - отвечает девочка.
- Нужно зарядить все телефоны.
- Запиши этот номер, - Инна протягивает Насте обрывок бумажки с цифрами.
Я мысленно вспоминаю номер 112. И просыпаюсь.
Ощущение нереальности не проходит. Беру мобильник. Просматриваю сообщения в ютьюбе:
«Наступление», «Страшно», «Удар», «Всё кончено», «Наступление началось», «Разгром», «Весь мир в шоке»….
Жизнь, как во сне. Почему-то в моём детстве всё было понятно и просто. «Что такое хорошо и что такое плохо» - объясняли с пелёнок. Существовал распорядок дня: завтрак, обед, ужин, занятия, отдых. Даже расписание составляли и вешали на стенку.
Жизнь тоже была расписана по годам: Ясли, сад, школа, институт, работа, замужество, повышение, квартира, машина, дети, отпуск, пенсия. Никакой войны там предусмотрено не было.
Что случилось? Может быть, Бог всё это нарочно перед моей кончиной устроил? Чтобы умирать было не так страшно? Не так жалко расставаться с жизнью?
Но это же не только меня касается. Весь мир в шоке. Людей убивают, замораживают, лишают работы, посылают на фронт. Все врут, стараются обмануть всех, и самих себя в том числе. Бомбят атомную электростанцию. Пугают атомной бомбой. Никто не пугается.
Нет, некоторые пугаются, стараются убежать от мобилизации, от бомбёжки, от разрухи. Бегут, куда глаза глядят. А там тоже страшно. Там они не нужны, их гонят обратно.
Одновременно, иные празднуют, поют, танцуют, едут на курорты. Правда, нашим, русским, иностранные правительства стараются закрыть пути в Европу и страны проамериканского влияния. Но есть ещё и Азия, и Африка, и Турция. У кого есть деньги, те летают.
Люди подвержены пропаганде. Информационная война такая же реальная, как и позиционная. Какие-то влиятельные силы замешали кашу. Туда же и пандемии, и вакцинации. Одним словом – Армагедон.
-