Было у матери, моей бабушки по отцу Марии Алексеевны, три сына и три дочери, большая дружная семья, жили в деревне Подвязы Смоленской области.
Сыновья были достаточно образованными для того времени людьми: Никифор работал председателем колхоза, Федор в райкоме комсомола, Дмитрий – пекарем, жил в д.Гороватка, а работал на станции. В колхозах уже не было прежнего брожения, но недовольные властью еще были, и председателю приходилось работать в сложных условиях. Дочери и зятья тоже работали в колхозе.
Начавшаяся война быстро внесла коррективы в мирную жизнь Смоленщины.
Когда немцы хозяйничали уже в её западной части, Никифора и Дмитрия призвали в армию. Повезли их на подводах в Смоленск, но основная дорога уже оказалась перерезанной немцами, новобранцы вернулись, чтобы поехать другой дорогой, и уехали... в вечность. С тех пор о них ни слуху, ни духу. Пропали без вести. Как в воду канули…
После занятия нашей местности немцами райкомовский работник Федор ушел в партизаны. Но продуктов-то в лесу не было, никто не позаботился об их заготовке, и матери приходилось «носить передачи». Собрав корзину еды, она брала с собой литовку и шла к лесу вроде как накосить травы. Подходила к опушке леса, где лежал большой камень, стучала по нему, и кто-то из партизан выходил и забирал продукты. Но это было еще только начало оккупации, позже вряд ли такое снабжение партизан могло иметь место.
Линия фронта проходила вблизи от месторасположения партизанского отряда, и партизаны решили перейти линию фронта, чтобы влиться в ряды действующей армии. Переход удался. Поскольку Федор хорошо знал местность, его еще с одним офицером (командиром) направили в конную разведку. На территории, занятой немцами, они подорвались на мине. Под Федором убило коня и самого ранило, а командир был убит, хотя конь его не получил и царапины. Федор, с трудом взобравшись на коня командира, вернулся в часть и вместе с другими ранеными был отправлен на запряженных лошадьми повозках в госпиталь. Проезжая по одной из деревень, Федор встретил знакомую женщину и попросил её при случае передать родным, что он ранен и всё остальное. Но как на грех, налетели немецкие самолеты, началась бомбежка, кони понесли. Когда самолеты улетели, женщина не нашла Федора ни среди живых, ни среди мертвых…
Так и ушли в вечность все три сына моей бабушки. И нет ни одной могилки, чтобы она могла её посетить и поплакать по безвременно ушедшим. А зятья все вернулись домой живыми. Один даже был ординарцем у Маршала Рокоссовского, который позже выхлопотал ему пенсию…
Теперь немного о свекре Александре Ивановиче и свекрови Александре Ивановне.
Свекор воевал, дошел до Берлина, в числе первых был демобилизован.
Свекровь с младшими детьми – Владимиром, Николаем и Иваном – была угнана в Германию и работала под Дрезденом у «бауэрши», дети выжили благодаря тому, что ухаживая за скотом, свекровь доила коров, и удавалось «реквизировать» немного молока для своих детей.
После окончания войны свекровь запрягла в телегу быков и подалась с детьми в Дрезден на железнодорожную станцию, где и они и встретились со своим мужем и отцом. Что там было – передать невозможно, да и представить трудно…
Все вместе прибыли на свою родину – Смоленскую область, возрождать мирную жизнь.
Никакой рассказ не передаст того, что было пережито и выстрадано нами во время войны.
До войны я закончила всего-то 1 класс, и тут оккупация, во время которой до разгрома немцев под Москвой мы жили в своей деревне. Отступая же, немцы погнали с собой всех жителей деревень, расположенных по большаку. Сначала поместили в Смоленский лагерь, затем последовали другие лагеря, но самым ужасным был лагерь в Белоруссии.
На территории Польши наши войска освободили нас, и обратно мы добирались кто как мог. Нас стращали: «были под немцем – не миновать Сибири». Со мной и мамой было еще двое страдальцев – сестра и брат. Видимо, из-за боязни быть сосланными в Сибирь, мы и жили на соседнем хуторе целых два года…