Божий дар ущербного Васи.
В верховьях степной речки Грязнушки ютится село Благодарное. Несколько ниже её слияния с речкой Каменкой располагается село Чеботарёвка. В Благодарном проживал Вася, а в Чеботарёвке-его тётя. Шла Великая Отечественная война. Возраста Васиной тётки мы не знали. Не знали и возраста Васи, но его статная и крепкая фигура говорила о том, что Вася мог бы, наравне с нашими старшими братьями, принимать на русский трёхгранный штык рвавшегося к нам фашиста. Только Вася призыву на фронт не подлежал- в его голове, под большим широким черепом, если и было серое вещество, то не слишком богато извилинами. Словом Вася был, и в немалой степени, умственно отсталым.
Зимние месяцы Вася переживал в Благодарном, на лето перебирался в Чеботарёвку, к тётке.
Для молодого парня, не обделённого физической силой, прошагать двадцать вёрст-не проблема. Укатанный до чёрного блеска, колёсами телег, шлях, соприкасался с околицей нашего села-села Бурёнино. О том, что Вася босыми пятками трамбует шлях, нас извещал голос Васи. Вася пел. Но прежде, чем статная фигура Васи являлась нашему взору, «Ревела буря гром гремел…» многократно проносилось над крышами наших мазанок.
Пел Вася всегда одно и то же, два первых куплета из песни «Ермак». Пел чисто, без малейшей фальши, точно соответствуя патефонной пластинке. Заслышав басовитый и зычный голос певца , женщины села переставали вжикать струями молока в подойники, а мы-пацанва разнокалиберного роста, частоколом выстраивались вдоль шляха. И до той поры, пока голос Васи не поглощала ковыльная степь, наши бабушки и дедушки, со своих завалинок не уходили.
Была у Васи и другая особенность, отличающая его от нас, людей нормальных, укусы собак он воспринимал как неизбежное-страдал молча, но приходил в ярость, если видел, что собаки брезгуют им, игнорируют его, воротят от него свои морды.