Жил-был на свете один школьник, ученик начальных классов. Звали его, ну, пусть будет Евграф. Учился наш Евграфушко в целом неплохо, но как-то без большой охоты и местами лениво. Вот однажды, получил он очередную двойку. Но не расстроился, как бывало, а мысленно махнул рукой, ну, получил и получил. Даже учительница, Марья Ивановна, удивилась и говорит:
- Вот скажи, Залупин, и не стыдно тебе?
А Евграф сидит и не понимает, а с чего стыдно-то должно ему становиться? Ну двойка, да. Это как идти и в лужу наступить, неприятно немного, но не смертельно. Бывает. Само обсохнет. А если дождь пойдет, так вообще не жить что ли? Стихия, однако! Так и с двойками. Всё проходит, и школа пройдет когда-нибудь. И вырастет Евграф Залупин большим и страшным мужиком, и все его бояться будут. Так думал Евграфка, а там и урок закончился, а урок тот был на сегодня последним. Зазвенел звонок, ученики повскакали с мест и с диким ревом ломанулись в двери, калеча друг друга. Только и успела Мария Ивановна за стол учительский отпрянуть. Не то собьют, затопчут дети, будущие инженеры, врачи, учителя…
Вот идет домой Евграф, а на улице так хорошо, солнышко светит, листочки желтые на деревах колышутся, благодать! Шагает он, значит, и вдруг на пути – раз! Собака. Ну, не то, чтобы очень большая, так шавка карманная, черная, на тонких ножках, но злая – неимоверно! Лает, рычит, и вдруг ка-ак тяпнет ученика за штанину! Удивился Евграф, испугался.
- Что тебе надобно от меня, вредная млекопитающая? – спрашивает.
А собака не унимается, прет дуром, наседает, того и гляди до крови укусит. И на улице, как назло, ни души, и на помощь позвать некого. Стал ученик пятиться, по сторонам озираться, нет ли палки поблизости, али кирпича какого. Так и оказался он в каком-то тупичке, в котором с боков стены, сзади забор, а спереди собака наступает. Стало страшно тут школьнику. Ослаб он и пал духом.
- Уйди от меня, хорошая собака, уйди пожалуйста! Что я тебе плохого сделал?
А шавка и говорит ему человеческим голосом:
- А я и не собака вовсе. Я двойка твоя сегодняшняя. Щас загрызу!
Совсем испугался Евграф. Слёзы катятся, портфель выронил, не знает, что и сказать.
- Что ж делать мне теперь? – шепчет чуть слышно.
- Исправлять! – отвечает черная маленькая собака, - исправлять меня, вот что делать.
- Хорошо, - обрадовался школьник, - так это я могу!
Поднял портфель, высморкал сопли и поспешил обратно в школу. Вприпрыжку побежал. И всё смотрел, не гонится ли за ним та страшная собака. Прибежал к школе, поднялся в класс, а там Марья Ивановна сидит, сочинения проверяет. И смотрит так удивленно, поверх очков:
- Что случилось, Залупин? Али потерял что?
- Нет, Марь Иванна, ничего не потерял. Я… я двойку хочу исправить.
Выглядел Евграф, должно быть, так растерянно, что учительница из-за стола встала, по головке его погладила, в глаза посмотрела и говорит:
- Точно с тобой всё в порядке, Евграфушка? Ничего не случилось?
- Ничего, Марь Иванна. Хотя бы троечку поставьте. Пожалуйста.
И поставила Марья Ивановна Евграфу тройку. Поставила и сказала:
- Ставлю тебе тройку авансом. Ты успокойся, подготовься, а завтра придешь, я тебя к доске вызову, и всё мне как следует расскажешь. И поставлю тебе твою заслуженную оценку. Это очень хорошо, что ты проникся, только не переживай так сильно. А теперь ступай, мне еще вон сколько сочинений проверить надо.
И пошел домой Евграф. С легкостью, да не совсем. Как-то не вполне честно получилось. Вроде как, выпросил он оценку, а не исправил. Ну уж, что сделано, то сделано. Прошел полдороги, и выходит навстречу ему другая собака, побольше первой. Стоит эдакая здоровая рыжая дворняга и так серьезно смотрит, как бы говоря:
- А тройка-то твоя – и вправду ненастоящая. Не заслужил ты её, не заработал. Да и что это вообще за оценка такая, тройка? Это так, подделка, фальшивка, кустарщина, суррогат и контрафакт. Кусануть бы тебя за такую учебу!
Хотел было мальчик собаку стороной обойти, да не тут-то было. Рыжий пес тот ка-ак зарычит!
- Возвр-р-ращаяся, мол! Испр-р-равляй, тр-р-ройку, нехор-р-роший!
Делать нечего, поплелся Евграф обратно в школу. Поднялся по лестнице, отворил дверь. За учительским столом Марья Ивановна сидит, классный журнал заполняет.
- Марь Иванна… А можно я с вами тут посижу, учебник почитаю? Не могу домой идти, чувствую, что моя тройка – незаслуженная.
Мария Ивановна встала, к ученику подошла, к его лбу руку приложила, нет ли жара у мальчика, внимательно так посмотрела и говорит:
- Редко, но и такое бывает. Просыпается в человеке жажда знаний. Садись вон за ту парту. Готовься.
И стол Евграф готовиться. Весь параграф прочитал, и еще предыдущий, и пред-предыдущий, и даже пролистал следующий, который только завтра проходить будем. Самое основное на листок выписал и руку поднял!
- Готов я, Марь Ивановна!
И стал рассказывать. Очень старался ученик, но и волновался немало. Почти всё верно рассказал, только немного ошибся, совсем чуть-чуть, от того, что переживал сильно. А Марья Ивановна была не только доброй учительницей, но и справедливой. И говорит она:
- Вижу, что ты очень старался и готовился. Ставлю тебе четыре с минусом. Собирай книжки и ступай домой.
И поскакал Евграф домой вприпрыжку! А уже вечереет, и солнце садится, и люди с работы домой идут, и птицы перелетные по небу полетели. И настроение хорошее, и есть уже охота, и вот он, дом панельный родной пятиэтажный завиднелся. Но тут выходит на тротуар огроменная немецкая овчарка, такая здоровая, аж страшно, с длинными желтыми зубами, с высунутым языком и прихрамывая. Садится и говорит:
- Не спеши, мальчик домой, а меня слушай. Не собака я, а твоя четверка. Раздутая, нарисованная, кривая-косая, ненастоящая, натянутая, и хромая на все четыре лапы. Вот вырастешь ты и станешь таким же, как и я. Плохо, очень плохо тебе будет.
Ни жив, ни мертв стоял мальчонка. Вот это попал он в переплет.
- Воротись, поклонись учительнице, - говорит овчарка, - исправь меня, а то ведь не дойти тебе сегодня домой.
И слюна на землю капает… Делать нечего, поплелся Евграф снова в школу. Пришел, а Марья Ивановна уж пальто надевает. Пал на колени ученик, к ногам учительским прижался и зарыдал горько. Рассказал всю правду, без утайки, как есть всё поведал. И говорит ему учительница:
- Работаю я уже много лет, всякие истории слышала. Знать, важно тебе ту двойку по-настоящему исправить. Что ж, задержусь еще немного, план занятий на послезавтра посоставляю. А ты успокойся, бери учебник и готовься. Оценку, её ведь заслужить, заработать надо.
И стал готовиться Евграф. Целый час параграф повторял, и предыдущий, и тот, что за ним. Всё выучил, понял и без запинки Марье Ивановне рассказал! А она и отвечает:
- При всём уважении, на пересдаче выше четверки не могу поставить. Но четверка твоя теперь – заслуженная, твёрдая. Настоящая полновесная четверка. Давай дневник!
Шел Евграф домой затемно. Шел осторожно и думал, а вдруг какой-нибудь волк на пути встретится. Привяжется и скажет, а чего, мол, не пятерка? И как быть тогда? Но, к счастью, всё обошлось благополучно. Вот и дом, а вот и подъезд родной. Зашел школьник вовнутрь, поднялся на лестничную площадку, а перед дверью в квартиру – мышь сидит. Большая. Смотрит на него и говорит:
- Не торопись, мол, паренек! Не так быстро.
- Ты-то еще кто? – возмутился школяр.
- А ты сам не догадываешься? – говорит наглая мышь, - подумай хорошенько.
Но так уже есть хотелось, и в тепло, что не стал слушать Евграфка, а достал из кармана ключ, руку протянул и отворил дверь. Прыгнул в квартиру, зажег свет. А дома никого, родители еще с работы не пришли. Один кот только вышел, сонно потягиваясь. Ученик его хвать! И на лесницу.
- Хоть ты и домашний, - говорит, - но это по твоей профессии, а то мне на сегодня и так столько стресса выпало.
Ну, и кот не подвел, хоть и домашний был. Принес мыша в квартиру и на диван положил. А потом родители пришли, мама ужин приготовила, все поели, мыша в мусорное ведро выбросили, и стали жить да поживать. А Евграф Петрович школу окончил, потом университет, потом аспирантуру, потом защитил кандидатскую, следом докторскую, много всего в жизни совершил, а под конец директором той школы стал. И ту историю мне сам и рассказал, когда я в первом классе учился.