Старинная флейта звучала мелодично и многоголосо, как будто разговаривали три японца. Неожиданно беседа перетекла в спор. Один, явно пожилой японец, вдруг закричал, затопал ногами, выражая ярко вспыхнувшую злость. Отвечавший ему защищался сначала несмело, но потом начал давать отпор все резче, переходя на угрозы. Третий держал нейтралитет. Вступал тихим, но, видимо, умелым словом, и разразившийся спор на мгновение затих. Иногда этот третий оказывался более решительным, хватал зачинщика за полу пиджака и шептал ему что-то на ухо. Воинственно настроенный огрызался, но вдруг менял тон и переходил на кроткий, как их японские жены, язык мирной беседы.
Неожиданно японцы исчезли. В соборе Святого Андрея в Гонолулу, где шел концерт, вырос зимний уральский лес. Тихо, почти неслышно, падал снег. Под разлапистыми елками прял ушами трусливый заяц. Где-то ухнул филин. Прошел по валежнику красавец лось.
В высокий ельник залетел ветер, он скидывал с могучих ветвей охапки снежной пушистости и налету раздувал их на миллиарды легких, как летний сон, снежинок. В берлоге сопел медведь, рачительно расходуя умело накопленные запасы. Где-то высоко деловито стучал дятел.
Нарядные снегири клевали подмерзшую рябину. Захлопал крыльями глухарь, взлетела испуганная стая рябчиков. Лесная жизнь пела и клекотала, скрипела и шуршала.
Маленький щуплый японец играл в Гонолулу фрагмент из произведения для флейты Макото Шинохары 10 февраля в день рождения композитора.
Макото написал исполненный фрагмент в 1968 году. Это было время отрицания традиций, поисков нового, прыжок в авандард. Неожиданно смелая и новая для уха музыка рождала странные, непривычные образы. То ли из детства, то ли из сотканных нашими фантазиями диковинных миров.
Позже Макото Шинохара станет сказочником и создаст много прекрасной и загадочной музыки для детских фильмов.
Сегодня он играл для жителей Сэндвичевых островов, неспешных и тихих гонолульцев, собравшихся в главном соборе города. Мы с мужем пришли на концерт с батюшкой Анатолием из русской православной церкви и его женой, крещенной японкой матушкой Эмилией.
После концерта все поехали в хлебосольный матушкин дом на японский ужин. Среди прочих разносолов мне запомнилось простое японское угощение.
Спелое маслянистое авокадо было порезано матушкой на дольки, к нему подали рис.
Гости макали кусочки авокадо в смесь соевого соуса с японским зеленым хреном «васаби». Рис матушка приготовила как для суши. Получилось необыкновенно вкусно и сытно. Ведь авокадо по жирности соперничает со сливочным маслом.
Вот так элегантно закончилось путешествие из японской музыки в японскую кулинарию!