На Елисейских буйствовала зеленая весна. Оправдывая название места, просторный бульвар превратился в поля кукурузы и овса, рапса и люпина. Пятьдесят пять тысяч французских фермеров устроили майский праздник «Природа в столице».
Сотни тысяч видов растений, начиная от фасоли и заканчивая бананами, заполнили знаменитую парижскую променаду. Открывает парад огромная пирамида из помидоров, порея, огурцов, брюквы, картофеля, свеклы, маленьких весенних дынь, шершавых голов сельдерея, полосатых арбузов, цветной капусты, чеснока и моркови.
По соседству созревает хмель; пивная компания тут же показывает, как варится пиво. Мужики только успевают подставлять стаканы, льется веселый пенный напиток.
Под каштанами устроились коровы на свежескошенном сене. Их только что подоили, молоко стоит прямо здесь же в огромном подойнике. Его предлагают выпить любителям парного. На витринах свежая говядина, но коров, слава Богу, на месте не забивают.
Около большого черного хряка огромная толпа детей, стрекочут камеры, слышится смех и поддразнивания равнодушного к толпе упитанного кабана.
Овцы в большом просторном загоне мирно жуют траву. На них блеют дети, кидают палочки, просовывают через заграждение руки. Овцам не до них. Они жмутся друг к другу, пытаясь понять, как они оказались в такой непростой ситуации.
На поле с ананасами больше всего взрослых. Да, так вот как они растут, эти заморские фрукты. Рядом ничем не приметный люпин, набирает нежный цвет и кивает тяжелыми султанами.
В яблочном углу жмут свежий сок большим деревенским прессом. Из крана сочится бурая сладкая кашица, разливается в хрустящие стаканчики и уходит прямо из–под крана в протянутые руки.
В сырных рядах пахнет сывороткой, амбаром и далеким детством. Сыры на всякий вкус – овечьи, козьи, свежие и выдержанные, из не пастеризованного коровьего молока и другие, более безопасные, из пастеризованного. Огромные круги сыра кажутся восковыми колесами, вот-вот раскатятся по шелковому многоцветью елисейских лугов.
В березовой рощице отдыхают утомленные жарким днем и толкотней посетители. Отец льет из стаканчика воду на голову маленькому сыну. Кто-то кормит грудью. Кто-то наказывает за баловство. А кто-то из самых уставших детей уже спит
на созданной по случаю праздника траве.
Аллея из молодых сосенок бежит рядом с синими благородными елями, они и здесь, как подружки, тянут друг к другу ветки. Рядом плачут, всхлипывая, ивы над созданным по случаю озерцом.
Краснеет на кустах малина, пахнет жасмином и душистым табаком. На небольшом поле настоящего табака в основном мужчины, срывают кусочки листьев, нюхают, на зуб кладут, только что в самокрутки не крутят.
У созданного на два дня фонтана прохладно. Здесь зреют корнеплоды, кучерявится фасоль, вьется на тонкие прутики нежный горох. Так и хочется сорвать хрусткий молодой стручок.
За овощами пошли виноградники. Молодые саженцы тянут тонкие тельца вдоль ровных рядов посадок, шевелят усиками, машут лапками тончайших листьев усталой от солнца толпе.
И уж совсем под Триумфальной аркой леса рябины и орешника, готовых к цветению тополей, молодых, но уже сильных платанов.
По обочинам яблони в розовых бутонах, корявые груши, тонкие высокие деревца слив. Они соседствуют с бананами, создающими мягкую тень своими разлапистыми темно-зелеными листьями.
У входа в метро шепелявит усталый саксофон. Теоретически, мужик в потной рубашке, вытягивающий из меди звуки, мог бы за эти два дня стать миллионером.
А может он и есть....?