Умер человек, узнавший бессмертие при жизни. Скорбь, стянувшая в тяжелый узел страну, резала одну душу за другой.
Запнулось о болезнь сердце умного, интеллигентного, красивого, глубокого актера, ставшего народным героем, любимым всеми независимо от возраста, образования, национальной принадлежности, отношения к кинематографу.
Фильмы с Вячеславом Тихоновым можно смотреть бесконечно. Они каждый раз открывают что-то новое в тебе самом, делают нас добрее, сентиментальнее, чище и красивее.
У Тихонова был редкий дар играть без слов. Он умел молчать так выразительно, что заставлял каждого из нас строить в это время свой монолог, вкладывать свои мысли.
Свидание с женой из фильма «Семнадцать мгновений весны», глубочайшее по трагизму и силе чувств, остается одним из величайших мгновений и нашей с вами жизни. Мало кто знает, что Тихонову так и не пришлось встретиться с актрисой, игравшей его кинематографическую жену.
Этот фильм непобедим по числу показов, а со Штирлица будут писать образ своего героя еще много будущих поколений.
Если бы даже Вячеслав Тихонов сыграл в своей жизни только эту одну роль, народная любовь к нему была бы такой же сильной.
Как и у всякого из нас, у меня были свои отношения и с Тихоновым, и с одним из его главных фильмов «Семнадцать мгновений весны».
Наши с мужем поездки в Берн всегда назывались «слетать к Плейшнеру».
Из аэропорта я ехала прямиком в свой любимый фильм. Звучала бессмертная музыка Таривердиева, в магазин певчих птиц входил задумчивый Штирлиц, только что доставивший профессора в нейтральную Швейцарию. В любую погоду, время суток и время года со мной в Берне ходили по улицам, заглядывали в соборы, мечтали в кофейне, покупали цветы, колесили на трамвае и сидели на парапете набережной мои любимые герои фильма Лиозновой.
Мне много раз хотелось найти в Берне улицу Блюменштрассе, Цветочную по-нашему, но я боялась спугнуть очарование фильма, который каждый раз игрался для меня в этом тихом швейцарском городе.
Обнаружив как-то утром, что муж ушел на конференцию, не приняв лекарство, я бросилась к нему в Институт космических исследований. На конференции был как раз перерыв на кофе и лекарство было доставлено вовремя. «Не нужна ли вам
в Берне какая- нибудь помощь?»,- спросила с привычной любезностью Сильвия- секретарша директора института.
«Да, нужна, я хочу попасть на Блюменштрассе» - ответила я.
Через несколько минут, пока мы пили кофе с оказавшимся там астрономом из Москвы Олегом Кораблевым, она принесла распечатки из Гугла. Сильвия извинилась – такой улицы в Берне не было. Узнав предмет нашего разговора, Кораблев рассказал, что Берн снимали в Таллине, где тоже есть такие улицы, набережная и кофейни.
В тот же вечер Штирлиц и Плейшнер собрали чемоданы и навсегда «уехали» из Берна, а для меня город стал просто столицей Швейцарии, с царственной, неторопливой Ааре, уютными кафе, зелеными склонами гор, снежными вершинами и швейцарцами, которые зимними вечерами готовят сытное фондю.