Они друг друга нашли. На просторах Интернета. Сначала воевали, как Тузик с Мурзиком, а потом обнялись, всплакнув, и пожаловались друг другу на наступившую тяжёлую жизнь.
Он – вовсе не джигит, а что-то среднее, между старческим возрастом человека и преклонным возрастом хромого шакала. Сил нет даже косо глянуть на настоящего мужика, а ни то, чтобы с ним поругаться, а вот с женщинами воевать – золотые рученьки.
Бабёнки ведь тоже его жалеют, вдруг сильно нагрубишь, а у него пена изо рта, ну кому такое надо? Вот, порой, и не обращают внимание, лишь рукой махнут, мол, кандёхай дальше, пока ветер без сучков, а тут тебе опасно оставаться, белка с ветки кинет орешком в голову и всё, хана.
А белок он боится, они часто к нему приходили в молодости, рожицы корчили и острые зубки показывали, потому старче немедленно удалялся, перебирая заплетающимися кривыми ножками.
Эх, лягнуть бы кого, да всё, отлягался, хоть бы самого не затоптали, а то судьба к землице и так нагнула, выперев на лопатках здоровенный горб. Но и в этом есть своя польза. Вчера вот так, нагнувшись, прошёлся мимо парка и… сто рубликов нашёл. Мелочью, по одному рублю. Нагибаться часто нельзя, переломаться можно насовсем, так старче ползал, легко всё отыскал и схомячил, зато последние штаны протёр и сюртук старинный, ещё восемнадцатого века.
Но жизнью доволен в последнее время, всех старушек своего многоэтажного дома троллит на каждом шагу, некоторые из-за него и на улицу не выходят, а он удовольствие от этого получает, что хоть кого-то победил. Зачем он живёт и почему – большой вопрос. Но он счастлив, даже считает себя джигитом, хотя и в прежние годы постоянно за спину товарищей прятался, таких ведь сразу видно издалека. Кто воюет с женским полом – тот всегда боялся настоящих мужиков.
Она – ведьмочка ещё та, хитрющая бестия. В глазки тебе смотрит, клянётся, а сама за своей спиной уже фигу тебе скрутила, мол, сдам, продам, предам и проч. синонимы – с потрохами. А ещё отменно прошантажирую.
Она ходит в кружок «любители поэзии» и совершенно не для того, чтобы заняться творчеством, а для того, чтобы посплетничать, подсмотреть и подслушать. Например, если двое коллег поссорились, а один из них ей очень не нравится по какой-то причине, она обязательно запомнит только его слова, а потом, при случае, обязательно напоминает о них. Змеиные повадки ей давно приписывали и не зря. Честность? Она о таком понятии ни разу не слыхала. Но зато какие слова умеет применять в своих «перебранках», любой зэк, оттянувший лет двадцать зоны – и тот позавидует. Но своё она старается не вспоминать и, думая, что никто об этом не знает, шантажирует других.
Особенно ненавидит Нюшу Гробовецкого, его бы она живьём закопала. А Нюша талантливейший поэт, он столько написал из её биографии, что уже можно составить пять романов замечательных мемуаров про вшивую натуру, у которой лексикон, как у старой торговки вонючей рыбой, вытирающей свои грязные руки о засаленную телогрейку, и подпоясанной рыбьими кишками. Последние она забывает менять, потому смрад от неё на тысячу километров – это и есть причина, согласно которой директор рынка выселил её вместе с товаром на мусорную свалку, теперь она там торгует, но зато бесплатно, рыночные положенные никто не берёт. А в волосах у неё застряла многолетняя чешуя пескарей и налимов, а кто её оттуда вытащит, если годами никто не расчёсывается.
Надо бы подсказать Нюше про мемуары, их бы расхватали в один присест, потому как у старой грымзы столько врагов набралось за её «добрейший» характер, что на Куликовом поле татар было поменьше тысяч на двадцать.
И она с этим живёт, органически не переваривая тех, кто любит свою Родину. Её корёжит от слова «патриот», потому что она за фашизм, нацизм и гитлеровщину. Тайно держит в своей спальне знамя с немецким крестом, под подушкой, и всем говорит, что именно адольф и был реальным освободителем всех времён и народов. Иосифа бы лично расстреляла, если бы тот до сих пор был жив.
Он, увидев, что их взгляды полностью совпадают, особенно политические, предложил ей вечную и нерушимую дружбу. Да мы и не против, только бы здесь никто не смердил.
А мой ответ шантажистке таков:
- Не надо мне предоставлять какие-то доказательства от какого-то отдельного диалога. Не надо повторять одно и то же. Мне и с первого раза было пофиг. Если я начну, то… В общем, хочешь – проверь.