Однажды старый Ли вкушал диковинный фрукт, поднесенный ему в подарок анонимным поклонником.
Фрукт этот, завезенный не так давно по меркам долгой китайской истории в Поднебесную, был удивительно освежающим и обладал тонким утонченным вкусом. Сверх того, и текстура его была великолепна! Мякоть была достаточно плотной, чтобы хрустеть на зубах, но в то же время достаточно мягкой, чтобы лопаться под языком, обдавая нёбо фонтанчиком деликатесного сока.
Художник наслаждался в одиночестве, как вдруг услышал голос друга своего, старого Вана, который через приоткрытую дверь увидел, чем он занят и вошёл с удивленным возгласом, не позабыв, впрочем, об обязательном поклоне:
— Э! Да ты вкушаешь дыню запада.
— Угу, — с полным ртом отвечал старый Ли, встав и согнувшись в стане ровно настолько, чтобы его не сочли невежей. Лакомство, которым он уже основательно наелся, при этом булькнуло в желудке и устремилось было обратно по пищеводу в рот, но старик усилием воли подавил внутренний бунт и справился со своим строптивым организмом.
— Угощайся! — он щедро указал на оставшиеся в достаточном ещё количестве на подносе кусочки мякоти.
Старый Ван не заставил себя ждать. Но, будучи человеком до крайности вежливым, счёл, что необходимо вести высокоученую беседу, которую и начал:
— А не находишь ли ты, друг мой, старый Ли, удивительным, то, что многие приятные и полезные вещи пришли к нам именно с Запада? Даже и сам буддизм, учение остроумное и объясняющее суть этой жизни, и тот был принесен великим Сюаньцзаном из тех краёв?
— Ничего удивительно тут нет, — старый Ли сыто рыгнул. - Сам посуди: на севере обитают варвары, на юге — народы много младше китайского и получившие всю свою ученость от нас, на востоке — великое море. Откуда еще черпать знания, как ни с запада?
— А что думаешь о Японии?
— Да что о них думать? Жалкие подражатели! — фыркнул художник.
И они, вполне согласные друг с другом во мнении о Японии, доели дыню запада (или арбуз, как его привыкли называть северные варвары).