Ходьба его всегда затягивала. Это монотонное движение, без особой спешки и смысла, да еще по знакомой дороге между двумя поселками, в нежаркий летний день. Просто вяжущая время и мысли ходьба. В попытке догнать свою тень, перегнать легкий ветерок, спеть про себя все лучшие песни и обсудить с невидимым собеседником все вопросы о своем прошлом и будущем. Вокруг на несколько километров никого, ни на встречу, ни вдогонку. Ничего не отвлекает тебя от привычного ритма. Ничего не притягивает твоего внимания: ни мелкие камушки по дороге, ни брошенная на обочине грязная юбка в полоску, ни мерное покачивание довольно старых дубов вдоль дороги. Только ритм, только движение, только ходьба. Но даже в этом странном трансе ты все еще видишь и слышишь. Вот качнулись дубы и стой стороны, ветерок принес голос, немного на распев: «Сколько? Сколько стоит твоя жизнь?». Не обратив внимания на странный вопрос, он продолжал свое гипнотическое движение. «Сколько стоит твоя жизнь?" – вновь, уже явно и четко повторили прямо в голове.
Встряхнув от наваждения головой, он словно сбросил транс ходьбы и обнаружил себя идущим в колонне людей. Одетых в куртки, пиджаки, платья, льняные рубахи с красной вышивкой орнаментом и вообще в странные обрывки какой-то материи. Кто-то был в заячьем зипуне, а кто-то в рваной плащ-палатке, кто в сапогах с острым носом, а кто в кедах. У той девушки довольно милое лицо, а этот мужик с бородой и шрамом во весь лоб просто страшен. Все разные, но все один, один он в долгой череде переходных жизней. Все идут в ногу в единственно правильном направлении. От резкого осознания этого он замедлил шаг, перейдя на вдумчивый темп. Он знал их всех, просто никогда об этом не думал – все спешил попасть в будущее.
Вон тот парень, сидя на подоконнике четвертого этажа отказался наспор прыгнуть вниз, даже пьяный, проиграл 200 рублей, и дожил до старости счастливым. Правда с проблемами в спине, так как за 200 рублей потом долго пришлось разгружать вагоны с сахаром. Надорвался. Но всю жизнь помнил вопрос, который он сам себе задал,
слезая с подоконника: «Сколько стоит твоя жизнь?»
А этого измученного человека долго-долго гнали через пески в связке таких же измученных людей, давая по три ложки воды в день. Дойдя, в отличии от многих, упавших и брошенных прямо в этом раскаленном аду, сидя на земле, среди странных торговых рядов, почти не чувствуя стертых ног, и сгоревшего тела, он вдруг услышал: «Раб! Сколько стоит твоя жизнь?». И услышал ответ, который дал не он…
Вон идет молодой человек, в рубашке с цветными полосками. Его лицо спокойно как в тот самый день, когда его рота уже день лежала под возвышенностью, усланной погибшими. Все они безуспешно пытались прорваться к зарытому сильнобетонированному сооружению находящемуся прямо перед ними, всего-то в пятидесяти-шестидесяти метрах. Из него, через узкие толстые щели без перерыва бил крупнокалиберный пулемет, глубоко вспахивающий землю и переворачивающий трупы уже убитых сослуживцев. Пулеметчики уже устали от этого непрекращающееся штурма, а они от непрекращающегося звона стрельбы и летящих пуль. И вот, среди всего этого, он в гулкой, звенящей тишине четко услышал: «Сколько стоит твоя жизнь?». Мгновенно придя в себя, стало понятно: «Пулемет молчит и из щели слышна ругань на непонятном, хоть уже и знакомом языке». Вскочив из своего, с таким трудом отрытого под пулями окопа, спавшего ему жизнь, он рванул на затекших ногах к ненавистной бетонной щели, доставая гранату из подсумка. На последних шагах пулемет снова застрочил, отсекая попаданием левую руку, но правая все же успевает конвульсивным движением опустить круглый предмет в щель. Упав спиной к бетону, под характерным дымком, он увидел, как его товарищи бегут в атаку мимо него все еще живые и улыбнувшись подумал: «Сколько стоит моя жизнь?».
А перед ним вышагивает твердой поступью ним простой мужик, явно работяга до мозга костей. В своем цеху он был на доске почета передовиков производства, крепкий семьянин, член партии и конечно участник самодеятельности в виде заводского театра. Сегодня запланирован очередной спектакль, а в цеху как на зло авария с огромным электродвигателем. Работа не клеилась, ведь в голове плыли слова: «Зачем? Я не таюсь, меня оправдывают имя, званье. И совесть. Но они ли это там?». «Я сейчас еще там посмотрю…» - слышен голос коллеги. «Да, да, хорошо» -на автомате отвечает он. «Долой мечи! Им повредит роса. Ваш возраст действует на нас сильнее, чем меч ваш, благороднейший синьор» - плыл текст. «Сколько стоит твоя жизнь? А это из какого сценария? Пошлите в арсенал. Пускай она сама даст показанье, а надо будет — отберите чин… Что он там крикнул?» - поток мыслей хотел остановится, но не смог. Последнее что он услышал в жизни, сквозь звук запускающегося электродвигателя, было: «Сколько стоит твоя жизнь?».
Шел он все медленнее и вдумчивее, уже никуда не торопился. Шел в ногу с самим собой. «Куда я, мы, идем? Куда? Что там в конце?» - тек поток размышлений и он даже остановился, оглянулся и понял, что дошел до начала поселка. Вот уже виден его старенький, но такой уютный дом, на крыше которого из трубы идет легкий дымок. «Дымок! Это же труба вентиляции! Беда! Быстрее!» - он бросился в сторону дома, но тут произошёл глухой хлопок, и старая крыша как-то резко просела во внутрь. А уже потом рвануло пламя. Не высокое, но очень густого красного цвета. Он стоял и смотрел, а внутри на удивление становилось спокойнее. Под этой крышей должен был быть и он, но задержался в дороге. «Как так, как так» - услышал он, это к нему бежала старая соседка, тетя Нюра, размазывая слезы по лицу и причитая. Он обнял ее за плечи и повел в сторону дома, тем более что идти им было не далеко, а торопится было уже некуда. «Да все в порядке, тетя Нюра. Главное, что живой!» - успокаивал ее он. Послышался вой несущейся пожарной машины, но его это мало волновало. Ему надо было отвести тетю Нюру домой и решить: «Сколько стоит его жизнь».
P.S. Благодарю неизвестную птицу за вовремя заданный вопрос.