Алиса Алисова
ОХОТА
Август. Снова август. Впрочем, - какой август, сентябрь на подходе, а по погоде – так и осень совсем. Дождит и дождит. Пряди золотые у берез еще редкие, но долго ли, - не заметишь, как зажелтеет, забагрянится лес – как всегда, осень неожиданно падает. Еще вчера лето будто бы, а сегодня – все, осень. И каждый год об эту пору невольно мысль приходит: а было ли оно, лето-то? – Да нет, было, конечно, было!.. И солнце, и жара, и радуги двойные, и раннее утро, и бездонные светлые вечера, и птицы на рассвете…
Но речь о другом сейчас. Друзья на охоту пригласили – сезон начался. Километров за 150 с гаком до заимки, ну и там, сколько – не считано. Серьезное мероприятие. Загодя собираться надо. Ну там, одежка таежная, ружьишко проверить, патроны опять же. Ружье-то у меня знатное, не простое; ну и разрешение, конечно, есть – все честь по чести. Мы люди солидные, все по правилам. Соберется нас компания человек 6-7 наверное. Двое поопытнее, из местных, - на загон, а нас, значит, по кругу выставят, в засаде. На нас зверь побежит – и тут уж кому повезет. Смотри, не зевай. Рассказывать долго не буду, как собирались все, как добирались, какие разговоры вели – понимающий в этом деле представит все легко, а другому так и не опишешь, не поймет.
Словом, прибыли на место. А место, скажу я вам, отчаянное: километров 5-6 по бурелому да валежнику в рост пробираться надо к засаде. Да чтоб не шумно, да без лишних разговоров. Наконец, расставили нас. А погодка еще та – с утра солнышко играло, а как на место прибыли – так пошло накрапывать, аж пелена над лесом висит. Ну, что поделать – охота пуще неволи. Поверх куртки пристроил дождевик; сел и я в свое «логово», только обзор устроил – вроде нормально. Чтоб не тоскливо было совсем и не простыть (сидеть-то часа 2-3, а то и поболе) – каждому выдали на по чуть-чуть и колбаски шматок. Устроился. Сижу. Хорошо! Дождик мелкий, гнуса нет, подо мной не промокает, куртка теплая. Как у Христа за пазухой! Настроение лирическое. Даже стрелять ни в кого неохота. Первый час прошел незаметно – душа отдыхала и ловила всякие движения природы, всякий шорох и трепет. Второй час длиннее пошел. Уже и размяться как-то захотелось, а нельзя. По-прежнему тишина – как один на белом свете. Только дождик все сеет и сеет. Привык к нему, сроднился, и не мешает он мне уже вовсе. Третий час пошел… Уж и легкая полудрема накатывать стала, морок какой-то вокруг завиваться начал, - вдруг меж деревьев белесая тень мелькнет, приглядишься – нет ничего. А она снова, с другой стороны – выглянет из-за дерева и вроде тянется к тебе, удлиняется, и шепот едва уловимый слышится. Глазами следишь, а не получается, обходит тебя, обходит со всех сторон; оглянешься – тает и опять ничего…
И вдруг! «Ого-го-о-о!» - крик, шум, треск сучьев по ушам, как канонада. Выстрел – один, другой. Топот, бурелом рушится, тяжелое дыхание рядом; ружье навскидку, обернулся, - Иваныч на меня прет, тьфу ты!! «Иваныч, стой!» - «Ах ты, черт!!» - А дальше непечатное и непроизносимое вслух, но так понятное любому охотнику и русскому человеку. Что-то много левее мелькнуло меж деревьев – темное и большое и, ухнув, растаяло в дымке леса и дождя.
Иваныч присел на поросшее мхом поваленное дерево, задымил, сплевывая. Справа еще треск и говор – смотрю, пробираются наши, кто в засаде был. Спустя минуты и местные, загонщики, подтянулись. «Ну, ты видел его??» - «А то! Огромный, на меня прямо шел, как танк! Еле увернулся!» - «Ну, едва не попал, такой зверь!» - «А ты чего не стрелял?» - «Кто? Я??! – Да я его почти положил! Но такой матерый - ты видел, его эта пуля не берет, вот зверь так зверь.» - «Да, - согласно кивал другой, - Видел – правда, зверь»…
И полились впечатления…
Обратная дорога показалась короче, - шли, переговариваясь, утишая охотничье возбуждение и адреналин, который разом вдруг всколыхнул все существо и медленно и неохотно спадал…
До заимки добрались затемно. Разожгли печь, сварили похлебку. А потом долго смотрели в огонь – кажется, еще разговоры были, тоже долгие…
А я вышел в ночь – дождь кончился, тучи на небе разошлись – и открылись звезды, полное небо! Одни совсем низко, другие – дальше и выше. И они мерцали, звали, охватывали со всех сторон. И так хорошо стало, словно из родника напился. А ночь плыла и плыла, а с нею Млечный Путь, и Большая Медведица, и Малая, а вон там, наверное, Орион и Сириус, и еще, и еще… и подхватило меня, и унесло по теплой, бесконечной, убаюкивающей волне…
Удалась охота!