3 октября.
Жизнь Алексея Ивановича вошла в спокойную колею. Олеся не мешала ему, наоборот, всё по дому взяла на себя. Он ей, конечно, помогал: приносил продукты, двигал мебель, вешал шторы.
Но основная масса рутинных дел была на Олесе. Она с энтузиазмом выполняла их, и то, что вызывало у Алексея Ивановича раздражение и гибель нервных клеток, ей служило источником вдохновения.
Спокойная безмятежная жизнь сказалась на Алексее Ивановиче, он поправился, у него даже наметился живот.
- Ничего себе! Двое беременных!-
сокрушался он, разглядывая себя в зеркало.
Если бы у них была бурная сексуальная жизнь, излишние калории сгорали бы в спальне, но по мере того, как рос ребёнок в животе у его жены, материнский инстинкт заглушал в ней все остальные.
С одной стороны это было на руку Алексею Ивановичу, он никогда не был сексуальным маньяком, с другой стороны ему хотелось сохранить стройную фигуру.
Помог абонемент в фитнес-центр с бассейном, и каждое утро в субботу, пока Олеся сладко спала, он проплывал раз пятьдесят по дорожке кролем, брассом, баттерфляем, сгоняя лишние килограммы.
Тесть и тёща их не беспокоили. Может быть, они звонили Олесе, но она не рассказывала.
Как не берёгся Алексей Иванович, но Светлана всё же подловила его и холодно поздравила с вступлением в брак.
Игорь, видимо, так расписал молодость и прелесть его жены, что Светлана с ехидцей пожелала ему подольше оставаться в форме и избежать украшения на голову в виде ветвистых рогов.
Алексей Иванович в сердцах бросил трубку и поместил номер в чёрный список.
В педагогическом узнали об их браке по изменившейся Олесиной фамилии. Кольца на руках подтвердили, что это не просто совпадение. На неё с завистью смотрели студентки и некоторые преподавательницы.
Животик у неё рос и к ней стали относиться снисходительней из-за её положения и из уважения к её мужу.
Зачёты ей выставляли автоматом, допускали к экзаменам досрочно, сделали свободное посещение. Олеся не злоупотребляла добрым отношением и старалась не уронить честь фамилии, и хотя её освободили от положенной практики, она всё равно вышла и успешно поработала в детском саду методистом, заслужив наивысшую оценку.
Лето, помимо каникул, принесло им несколько новостей, приятных и не очень. Во-первых, отца Олеси перевели в Москву на Старую площадь.
Галина Васильевна, используя накопленный опыт гарнизонной жизни, когда они кочевали по необъятной Родине, молниеносно продала всю недвигу и сопутствующие ей крупногабаритные вещи, собрала чемоданы и ожидала дальнейших распоряжений от супруга, который улаживал дела с банками местного значения, переводя счета в столичные.
К вечеру они вылетели, к ночи были в Москве, и заявились по-родственному к дочери и зятю.
После эксцесса при прощании Галина Васильевна затаилась. Три ипостаси её личности - мать, бабушка и просто женщина боролись друг с другом, и каждая хотела быть счастливой.
Увидев дочь с округлившимся животом, Галина Васильевна в припадке материнского умиления зацеловала Олесю, как бабушка погладила животик и, получив подтверждение в виде удара крохотной пяточкой, что её приняли, чуть не расплакалась от счастья.
Алексея Ивановича дома не было, он уехал к Марине, помогать Николаю собирать мебель.
Марина и Олеся не то, чтобы подружились, но сблизились, позабыв о ревности. Делить им было нечего, Алексей Иванович любил и ту, и другую. А посекретничать или посоветоваться между собой им было очень удобно.
Марина завидовала беременности Олеси и старалась тоже забеременеть. Но аист, помня, как она дважды расправилась с его птенцами, облетал их ложе за тридевять земель.
- А вдруг я лишилась материнства и у нас с Колей не будет детей?-
мучилась Марина. Она не делилась своими страхами с мужем, надеясь на благополучный исход, но тревога поселилась в её душе и не давала покоя.
Приезд тестя и тёщи не порадовал Алексея Ивановича, но и не огорчил. Конечно, посторонние нарушали привычный уклад и ритм жизни, но с другой стороны, он был очень занят, и не мог находиться рядом с Олесей. С матерью ей будет нескучно, главное, чтобы та не доводила её мелочными придирками. Галина Васильевна к его радости держалась в рамках, ни во что не вмешивалась, проявляла такт.
С одной стороны она боялась себя выдать и навлечь гром и молнию, с другой мать и бабушка одержали на поле боя тактическую победу, загнав влюблённую женщину в самый тёмный угол души, но она была жива и ждала реванша.
Пока Георгий получал назначение и обживал новое место работы, Галина Васильевна искала квартиру, отвечающую их новому статусу. Ещё ей хотелось быть поближе к дочери, будущему малышу и зятю. Её выбор упал на дом окнами на Патриаршии. Дом был дореволюционный, но крепкий, с высокими потолками и лепниной, с дубовым наборным паркетом и оригинальными дубовыми дверями, прослужившими не один век и не собиравшимися на пенсию.
Огорчало, что в доме не было лифта, но Галина Васильевна утешала себя,-
- Мы ещё молодые, в силе! По лестнице ходить полезно, похудеем без тренажёров, особенно Георгий, а там пойдут дела – переедем.
Хоть рынок недвижимости после кризиса пришёл в себя, но квартира продавалась дешевле рынка, покупатель уступил прилично, чем и привлёк расчётливую Галину Васильевну.
На оставшиеся деньги они хотели прикупить небольшой особнячок на Рублёвке, но там после ротации чиновничьего аппарата был настоящий бум, цены улетели в Космос, пришлось им довольствоваться Новой Ригой.
Олеся и Алексей Иванович были очарованы их новым особняком в стиле московского модерна, окружённого сосновым лесом.
Георгию тоже понравилось.
Галина Васильевна, выбравшая резиденцию, утратила контроль, и, водя гостей по анфиладе комнат и спален, бессовестно игнорируя дочь и мужа, представляла себя и Алексея Ивановича то в одном, то в другом интерьере.
Однако она владела собой, и только трепещущие ноздри и редкие взгляды украдкой выдавали её. Впрочем, никто не обратил внимания, приписав её возбуждение удачным покупкам.
Георгий был доволен своей «боевой подругой»,-
- Галя у меня лучшая финчасть! Олеся может остаться и пожить на воздухе, ты, Алёха, можешь ездить на машине, хоть сам, хоть со мной!
Тесть получил машину с мигалкой, и стремился продемонстрировать это всем окружающим.
Олеся с радостью приняла предложение отца, Алексей Иванович тоже, но на всякий случай он выторговал себе возможность оставаться в городе «по служебной необходимости», прикрывая ею банальную интрижку мужа беременной жены.
Природа брала своё, Алексей Иванович исчерпал свой резерв аскезы. Впрочем, он был предельно осторожен и соблюдал конспирологию.
Однако ему не удалось совершить преступление, завал на работе и взаимодействия с партнёром в одной рисковой спекуляции, обогативший обоих на несколько сот тысяч долларов, сожрали всё выделенное время «по служебной необходимости».
Он вернулся к жене, не солоно хлебавши.
Олеся переживала первую беременность как чудо, Алексей Иванович - как досадное отлучение от тела жены. Он, конечно, любил будущего их ребёнка, но жену он хотел больше.
Олеся же его к себе не подпускала, даже ушла в другую спальню.
Галина Васильевна, наблюдая за уборкой, видела кровать, похожую на поле боя, оставленную наутро её зятем, чувствовала его напряжение. Влюблённая женщина выглянула из тёмного угла её души, но была изгнана с позором другими ипостасями личности.
Они оба мучились, к счастью, не замечая мучений друг друга.
Беременность подходила к концу. На фоне жары у Олеси возникли отёки, и её положили в роддом на сохранение.
Галина Васильевна с замираньем сердца ждала возвращения зятя в усадьбу, но он не вернулся. Переехал в Москву.
Госпитализация жены напугала его, он думать забыл о себе, навещал её каждый день и вконец измучил вопросами о её самочувствии лечащего врача.
Георгий со своей стороны ежедневно названивал главному врачу клиники, давал ему советы, которые тот выслушивал, чертыхаясь про себя.
Галина Васильевна разрывалась на части между страхом за дочь и внука и запретной страстью.
Посетителей к Олесе было так много, что клиника стала похожа на проходной двор.
Главврач, осмотрев её самолично и проверив анализы, дал рекомендации и выписал домой.
Алексей Иванович привёз жену в их квартиру, которую он немного запустил. Олеся, взявши ведро и тряпку, начала наводить порядок, отмывать и оттирать.
Позвонил Георгий и предложил увезти её за город.
- Нет, папа, я не поеду! Скоро малыш родится, нужно дом подготовить, всё необходимое купить.
- Да я клиринг вызову, они и отмоют, и уберут! Говори, что нужно, я куплю.
- Нет, папа! Не нужно никаких клирингов, я уже навела порядок. Я сама хочу купить приданое, кроватку, и коляску. Поеду с Мариной и мужем.
- Ну, как знаешь. Маму захватишь? Подскажет что.
- Папа, мы сами хотим. У мамы взгляды прошлого века.
- Сами так сами!
Георгий был немного огорчён, что дочь не хочет возвращаться к ним под крыло, но он понимал, что Олесе хочется быть хозяйкой в своём доме, а не гостьей в доме родителей.
- Подарить им, что ли, участок неподалёку? Сможет Алёха постороиться? Или снова помогать придётся?
С переездом в Москву у Георгия закончилась финансовая вольница, а зарплата хоть и была высока по меркам обывателей, постройку замков не предполагала. Скрыть от всевидящего ока налоговой иные источники было не реально. Участвовать в бизнесе – опасно. Конечно, можно было перевести активы на Галю, но Георгий стелил соломку заранее и резонно полагал, что жена, зависимая от мужа, дорожит семейными узами, а муж, зависимый от жены может остаться ни с чем.
Партнёрам он доверял ещё меньше, поэтому перевёл свои активы в деньги и положил их в банк.
При приёме на работу вопросов по его счетам ни у кого не возникло, много богатых людей на Руси.
Одним богатым чиновником больше, меньше будет воровать из государственной казны.
Георгий не был ни мздоимцем, ни казнокрадом, сказывалась военная закалка. Он участвовал в прибыльном бизнесе и вполне легально имел свою долю. А то, что бизнес получал преференции, так у ручейка сидеть и не напиться? Я вас умоляю!
В Москве всё оказалось значительно сложнее и строже. Георгий не успел познакомиться с нужными и полезными людьми, связи были ещё не отлажены. Он только переехал и входил в курс дела, зарабатывал авторитет. Поэтому был предельно осторожен и честен.
Время до родов было отмечено для Алексея Ивановича суетой, то он возил жену и дочь по магазинам выбирать кроватки, коляски, пеленальники, комоды, ванночки.
От всевозможных моделей и расцветок голова у него шла кругом. Когда к нему обращались, требуя,-
- Вырази своё мнение!
Он жалко улыбался, пожимал плечами и отвечал,-
- Мне всё нравиться! Смотрите сами!
Олеся и Марина сердились, обвиняли его в нежелании позаботиться о будущем сыне и продолжали поиски.
К концу дня он выдохся и наотрез отказался идти с ними в торговый центр,-
- Останусь в машине и подожду вас здесь!
Они скрылись за вращающейся дверью.
Алексей Иванович остался один. Он немного опустил сиденье, смежил веки. В салоне работал кондиционер, было тихо. Он даже задремал.
Разбудил его громкий сердитый звук. Кто-то нещадно барабанил по стеклу.
Алексей Иванович вскочил, протёр глаза. Около машины стояли Марина и Олеся, нагруженные покупками, Марина стучала по стеклу, пытаясь его разбудить.
Он выскочил, как ошпаренный, сложил купленное в багажник, еле-еле уместив их приобретения, помог взобраться Олесе на сиденье рядом с ним и Марине на заднее.
Подгоняемый укорами совести и возгласами его девочек,-
-Уф, устала!-
он повёз их домой, соблюдая максимальную осторожность.
На предложение пообедать в ресторане, обе ответили отказом.
Дома Олеся улеглась,-
- Расправить спину.
Марина села в кресло, положив ноги на пуфик, а Алексей Иванович бросился на кухню готовить обед. Быстро разогрев и нарезав, он погрузил еду на тележку и отвёз первой Олесе, Марину позвал за стол на кухню, сам побежал разгружать машину. На его счастье он встретил дворника, и тот за небольшое вознаграждение помог ему дотащить вещи до квартиры.
- Как Олеся и Марина тащили одни до машины? Ума не приложу!-
ломал голову Алексей Иванович.
Девочки отобедали и встретили его с энтузиазмом,-
- Будем собирать кроватку! Алексей, неси шуроповёрт!
- Подожди, дай ему пообедать и посуду помыть!-
вступилась за отца Марина.
Но Олесе не терпелось,-
-Алёша, сними мне шуроповёрт! Я сама соберу.
- Олеся, не нужно, от него вибрация, тебе вредно!
Олесе не сиделось. Марина увела её в комнату, где огромная кровать была завалена маленькими распашонками, ползунками, чепчиками и другим детским приданым.
Обе принялись разглядывать приобретения и собирать комплектики на выписку.
Алексей Иванович молниеносно проглотил обед, забросил посуду в автоматическую мойку, снял шуроповёрт и стал распаковывать приобретения.
Он быстро и ловко собрал кроватку, полюбовался, крикнул,-
- Куда поставим кроватку?
Прибежали Олеся и Марина, умилились и повели его показывать –куда.
Лето закончилось, наступил сентябрь. Алексей Иванович отвёз больничный Олеси в институт и её заявление об академическом отпуске.
Она не хотела пропускать этот год, год защиты диплома, но он настоял,-
-Сможешь – сдашь экзамены и защитишься, нет – академка, сдашь на следующий. Думай о ребёнке, институт от тебя не убежит.
Олеся подчинилась.
Ей стало тяжелее ходить, но легче дышать. Она почти не выходила из дома, ребёнок давил на мочевой пузырь и она постоянно бегала в туалет.
Георгий и Галина Васильевна настояли, чтобы она переехала к ним за город,-
- На воздух! –
и под пригляд Галины Васильевны.
Приближались роды, и все волновались, хотя причин для волнения не было. Алексей Иванович волновался как немолодой отец, ожидавший сына, УЗИ показало, что будет мальчик. Георгий волновался, переживая впервые пропущенные из-за службы мгновения. Галина Васильевна волновалась за дочь,-
- Как справиться?-
и за внука,-
- Главное, чтобы был здоровенький!
С первого сентября начались занятия и в Педагогическом, и в Литературном.
Алексей Иванович уезжал с тестем рано, возвращался поздно. Иногда он заезжал домой, взять что-то из вещей, либо поработать или проверить почту.
Он написал Джейн большое тёплое письмо, что у Серёжи скоро будет брат, что он женат, что, кажется, обрёл семейное счастье.
Он регулярно переводил ей деньги, писал редко.
Сегодня он получил ответ. Джейн писала, что у них всё хорошо, Серёжа учиться и социализируется. К нему хорошо относятся, он интересуется микробиологией и делает большие успехи.
Улучшение здоровья Серёжи позволило Джейн выйти на работу. Она начала писать книгу для родителей таких же детей как Серёжа. Ей помогает Джейкоб.
Они рады за Алексея Ивановича и его супругу, поздравляют их и надеются, что они попозже прилетят к ним в гости.
Сентябрь был тёплый, сухой и солнечный, лето не торопилось уходить с Русской равнины.
Олеся блаженствовала у родителей, читала, гуляла, делала наброски к диплому. Они много времени проводили вместе с Галиной Васильевной. По выходным к ним часто наведывалась Марина и Николай.
Марина переживала, что бывшая жена Николая запретила детям видеться с ней, несмотря на то, что отношения между детьми и Мариной сложились добрые и хорошие. Она полюбила их, стремилась создать им семейную атмосферу, придумать интересные занятия, сходить с ними в театры, музеи, зоопарк, планетарий.
Они планировали с Николаем летом вывезти их на море, и, возможно, ещё на дачу, если Николая или Марину отпустят на удалённую работу.
Но бывшая жена, видя, какие тёплые отношения складываются у её детей с мачехой, категорично запретила им видеться с ней и зорко следила, чтобы её запрет не нарушали.
Материнский инстинкт гнал отлучённую Марину к Олесе. Она ждала маленького братца едва ли не больше всех.
Сентябрь пролетел в дружеских встречах, прогулках, шашлыках, степенных мужских разговорах и женских посиделках.
В ночь на октябрь подул холодный ветер с севера, принёс тяжёлые дождевые тучи, стряхнул одним днём листву, приморозил траву. Начался ливень, один раз даже громыхнуло. Все надеялись, что он пройдёт, снова выглянет солнце, и хоть похолодало, но будет сухо.
Но тучи не уходили, зависли над Московским регионом. Ветер изменился и пригнал с Балтики ещё им товарок с мелким моросящим дождичком, изредка переходящим просто в водяную пыль.
Было холодно, мокро, уныло. Олеся загрустила. Ребёнок проявлял активность и не давал ей спать.
Она проснулась вместе с Алексеем Ивановичем, тот собирался на работу.
-Алёша, у меня что-то не то!
- Что не то?
- В животе.
Алексей Иванович внимательно посмотрел на жену, подошёл, коснулся живота. Живот был напряжён.
-Олеся, тебе дату родов когда поставили?
- Пятнадцатого.
- По-моему у тебя началось. Надо звонить врачу.
В комнату заглянул Георгий,-
- Готов?
Алексей Иванович покачал головой,-
- Похоже, началось. Я сегодня на работу не пойду, останусь с Олесей.
До Георгия дошло, почему зять остаётся дома. Страдальческое лицо дочери, её охи добавили тревоги, он закричал,-
- Галя, Галя! Началось!
Прибежала Галина Васильевна, посмотрела, как Олеся. Живот у той ходил ходуном.
- Звоните в клинику, пусть высылают скорую! Пока доберётся до нас в час пик!
- Так по Риге ехать можно!
- А в Москве? В Москве пробки.
У Олеси посерело лицо, наверное, представила, что придётся рожать в пробке.
- Сейчас решим вопрос! В клинике есть вертолётная площадка?
- Кажется, есть,-
неуверенно ответил Алексей Иванович.
- Собирайтесь!-
Властно бросил Георгий, а сам стал названивать на работу, предупредить, что задержится и ещё куда-то.
Не успели они собраться и прихватить сумку с вещами Олеси, собранную заранее, послышался шум винтов.
Около особняка, разгоняя воздух приземлялся вертолёт.
Георгий, бегая под дождём, указывал куда садиться.
Вертолёт сел, он, мокрый, вернулся ,-
- Пойдёмте!
Им помогли взобраться внутрь, Олесю положили на носилки, остальные сели вокруг неё.
Вертолёт поднялся и полетел, минуя пробки. Видимо Георгий оброс нужными связями.
Через сорок минут они приземлились около клиники, где Олесю уже ждали. Её с сумкой забрали , а остальных отправили домой.
К воротам за Георгием подъехала его мигалка и повезла на работу, расталкивая обычных водителей.
Алексей Иванович и Галина Васильевна поехали на Тверскую, чаю попить и обсушиться.
Оба волновались. Алексей Иванович за Олесю и сына, Галина Васильевна, что останется с любимым мужчиной наедине. О дочери она думать забыла.
- Сейчас или никогда! Судьба подарила мне этот шанс, и я его не упущу,-
думала она, поднимаясь с ничего не подозревающим Алексеем Ивановичем в лифте.
Но его ангел-хранитель был на страже, зазвонил мобильник. Он, волнуясь, схватил трубку, думая, что звонок из клиники, но звонили с работы и слёзно умоляли его выйти заменить преподавателя,-
- Прямо вот сейчас приходите! Очень ждём!
- Хорошо, через полчаса буду. Галина Васильевна, вот Вам ключи. Меня на работу вызывают срочно. В холодильнике была какая-то еда, если не по вкусу, закажите себе, что хотите. Деньги у Вас есть?
Да не расстраивайтесь Вы так! С Олесей и ребёнком всё будет хорошо, замечательная клиника, лучший роддом в Москве, лучшие акушерки.
Он убежал. Прямо по лестнице, едва они вышли из лифта.
Галина Васильевна была готова разорвать его начальство в клочья, испортившее её последний шанс. Однако надежда ещё теплилась,-
- Он вернётся вечером и я…
Первым вечером вернулся Георгий, улизнул с работы.
- Галя, дай поесть! Как ничего нет? А ты чем весь день занималась? Алексей придёт тоже голодный, а у тебя пусто! Могла бы заказать или сама сходила бы купила!
Поворчав, он позвонил и сделал заказ в ресторане.
Пришёл Алексей Иванович, принёс продукты.
Галину поставили к плите, а сами уединились в кабинете, попивая коньяк и названивая в родильное отделение, надоедая врачам и сёстрам.
Олеся ещё была в палате, -
- Роды не начались!
- Как не начались?-
горячился Георгий, обращаясь к зятю,-
- Зачем я вертолёт вызывал?
- Георгий, она же в первый раз рожает. Это длительный процесс, может занять больше суток,-
Алексей Иванович задумался, вспоминая, как рожала Светлана. Но посчитал неэтичным - делиться этими воспоминаниями с тестем,-
- А как Галина Васильевна рожала Олесю? Вспомните!
- А мне и помнить нечего! Был в тайге, на дежурстве. Галю мою на козлике армейском отвезли в город, я вернулся, а они уже дома. Не знаю, сколько там времени потребовалось, чтоб Олеська появилась.
Появилась Галина Васильевна,-
- Идите есть!
После ужина снова начали звонить, их звонки игнорировали, не отвечали. Все переполошились, хотели ехать в клинику, но Галина Васильевна остановила их,-
- Сейчас Олесе позвоню!
Олеся всё ещё была в палате,-
-Ко мне приходят, смотрят. Сказали, начнутся схватки регулярные или воды отойдут, повезут рожать. Мама, я боюююсь!
- Чего бояться? Все так появляемся, не ты первая, не ты последняя!-
дрогнувшим голосом, стараясь придать себе строгость, ответила Галина Васильевна.
- Мама, больно,-
вскрикнула Олеся.
- Терпи! Зубы лечить больнее.
- Не больнее, там заморозка! Мама, а можно укольчик обезболивающий?-
Олеся уже охала , не переставая.
- Зови сестру!
- Ой, мама, ой! Я, ой, по-ой-еха-ой-ла, ой, рожааать!
-Всё, повезли!
-Куда?-
поинтересовался Георгий.
- Куда-куда, на Кудыкину гору! Рожать нашу дочь повезли!-
устало бросила Галина Васильевна.
Григорий после выпитого и съеденного, пребывал в сладкой полудрёме. Он встрепенулся, оглядел «вверенный ему контингент» в лице жены и зятя и чётко скомандовал,-
- Дежурим по два часа, начиная с Алексея, остальным - спать! Через два часа сменю. Если родит раньше, буди!
Георгий включил будильник на телефоне и на часах.
- Галина Васильевна, Георгий, вы ложитесь в спальне, а я в кабинете переночую.
Алексей Иванович устал, но спать ему не хотелось. Он сидел на кухне, пил чай и волновался за жену, бросая взгляды на мобильник.
За окном всё также шёл дождь. В его струйках размывались фонари, освещающие московскую ночь.
Мальчик родился в шесть ноль пять, когда его отец и дед спали, дежурила Галина Васильевна.
Ей позвонили и из клиники, и дочь. Они немного поговорили,-
- Мам, больно не было, только тяжело, устала и спать хочу, сил нет! К груди сразу приложила, он попил и спит. Рост 51 сантиметр, вес 3900. Всё, мам, пока! Потом позвоню!
Галина Васильевна, смахивая слёзы радости, пошла будить мужа,-
- Вставай, дед! Внук родился!
Алексея Ивановича они пошли будить вместе,-
- Поздравляем, папа!
Потом все целовались, обнимались, и, странно, Галина Васильевна, целуя зятя, испытывала только умиление и благодарность за внука. Мать и бабушка снова победили.
-
-
-
-
-