Ну, во-первых, смерть – это он. Мужской род, поэтому можно договориться. О, не думайте, что я ошибаюсь. Действительно, мужчина. Не старый. Выразительное, продолговатое лицо – симпатичное, можно сказать. Одежду его я не помню, а вот лицо мне не забыть до самой смерти.
Во-вторых, приходил он во время моего инфаркта, так что тут не до шуток. Слова не сказал, но так смотрел, так смотрел… я сразу всё поняла.
А в моей бедной головке завертелось: « О, сколько же я не успела сделать. Главное, порвать плохие стихи, чтобы и следа не осталось, чтоб не стыдно было… потом. Еще закончить записки о бабушке с дедушкой, хорошо бы издать их с новыми стихами...»
Он спокойно смотрел прямо в мои глаза: «А хорошие стихи есть? - Я утвердительно покивала.- Ну, так пиши хорошие стихи.» - И его лицо исчезло в правом нижнем углу моего сознания.
Так что я не умру, пока буду писать хорошие стихи. Такой договор.
2017