Живёт себе и не тужит человек почтенных лет, радуется жизни, в меру сил и способностей принимает деятельное участие в общих делах с другими людьми. Всё вроде бы хорошо у него: возраст особо не тяготит, здоровье хоть и прихрамывает, но спустя короткое время приходит в норму, и человек снова окунается в активную деятельность. То есть пожилой человек ощущает себя вовсе не старым и стареть не настроен, сохраняя при этом бодрость духа и умение при случающихся недомоганиях оперативно преодолевать их, быстро восстанавливая свою работоспособность … И вдруг его близкие люди как правило из родственной среды легко и непринуждённо ни с того, ни с сего награждают его довольно-таки уничижительными словесами, способными реально подорвать жизненный тонус любого человека пожилых лет. До его слуха как бы случайно доходят их громкие разговоры, в которых его характеризуют отжившим своё индивидом: «Он уже очень старый, немощный и ни на что более не способен. Ему теперь всё тяжело даётся из-за потери трудоспособности, по причине чего он должен больше отдыхать, готовя себя к переходу в иной мир, а также он должен по максимуму возможного завершить свои земные дела, прежде всего – имущественного плана».
Нетрудно догадаться, как подобные речи могут быть восприняты пожилым человеком, чётко осознающим, что он стал бесполезной обузой даже для самых близких ему людей. Человек сильной воли и ясного разума воспримет такие слова не иначе как совершеннейшее предательство его самого вместе со всем тем сущностно важным для него общекультурным достоянием, которого он в целом достиг напряжёнными трудами в течение всей прожитой им жизни, что несомненно побудит его по максимуму возможного дистанцироваться от своего ближайшего окружения. Если же человек по причине слабоволия бесцельно прожил свою пустопорожнюю жизнь, что в пенсионные годы закономерно обрекает такого бездарного потребителя собственных жизненных ресурсов на тоскливую беспросветность у «разбитого корыта», а его самого приводит к превращению в труднопереносимый раздражитель для своего окружения, то ради того, чтобы его окончательно не списали, отправив в какую-нибудь богадельню, он начнёт хныкать, стенать и унижаться, чтобы разными способами попытаться добиться перманентной жалости к себе, чем конечно же спровоцирует близких людей на ещё более выраженный негатив в его адрес.
На самом же деле подобное пренебрежение к пожилым родичам – это ничем не прикрытый наиболее лёгкий способ с минимальным напряжением сил, времени и средств перевести близкого человека, от которого более молодому поколению уже нечего взять для повышения собственного материального достатка, в статус «живого трупа», то есть сородичу, ставшему не нужным по причине своей невыгодности, самым немудрёным образом устраиваются виртуальные похороны ещё до наступления его физической смерти.
Таким отношением к нему, которое проистекает из душевной чёрствости окружающих человекоподобных особей и их категорического отрицания духовности как таковой, старику негласно, но весьма настойчиво внушают, что пришло время его упокоения под могильной плитой, мол, пожил своё – теперь настала пора и честь знать, дабы освободить близких людей от накладных для них совестливых обязательств заботы о нём, немощном и постоянно требующим повышенного внимания к собственной персоне. Вдобавок ко всему многие из более младшего поколения не на шутку злятся на своих пожилых родственников только за то, что те самим фактом своего существования в жизненном пространстве этих молодых обывателей мешают им безмятежно, с восторгом и весельем плыть по течению ненапряжной жизни совместно с толпами себеподобных, всемерно наслаждаясь животным образом своего существования, ни о чём серьёзном не задумываясь, не беспокоясь о чём-либо и тем паче о ком-либо, короче – в своё удовольствие по полной оттягиваясь «здесь и сейчас», выхватывая из жизни всё, к чему только удаётся прилепить свои загребущие руки. А что же касательно постаревших родителей или дедов? Да надоели они безмерно со своими нравоучениями, видеть их – тоскливо и всё чаще – противно, а слушать их толкования – так вообще невозможно. Младые недоросли ныне убеждены, что счастливо жить человеку можно только с самим собой, любимым и ненаглядным, ну а все остальные, включая близких родственников, нужны только лишь для временных ролевых игр в жизненном спектакле или для финансового обеспечения пристрастий молоди по получению приятственных личных удовольствий.
При всём при этом следует сделать существенную оговорку о переживаемых человеческим сообществом подлых временах в сфере межличностных контактов. Подлость времён предполагает состояние общества, когда в принципе меж людьми нет ни правых, ни неправых, то есть нравственно безупречные люди перевелись, канув в небытие подобно мамонтам. При таком состоянии общественных нравов того, кто кого-то в чём-то обвиняет, самого можно обвинить чуть ли не в том же самом, что является сутью его обвинения в адрес другого человека. Поэтому живописуя о бесчувственности молодых касательно пожилых людей, нужно учитывать и широко распространённое стариковское чванство, часто перемешанное с откровенной глупостью, изощрённо выказываемое «сирыми» старичками своим младшим сородичам. В этой связи, к великой печали, приходится констатировать, что нравственная чистота утрачена как молодыми, так и пожилыми, а установившиеся в социуме однозначно бесчеловечные взаимоотношения людей указывают на поразительную успешность реализации дьявольской программы уничтожения человека в человеке.
13.08.2021
Сергей БОРОДИН