Casus extraordinarius
Перед археологами предстало еще одно мрачное творение загадочной цивилизации гарамантов. Коридор казался бесконечной бездной тьмы, которая простиралась на многие сотни метров вперед. Странники мало желали идти в проход, облепленный паутинами, но иного выбора никто не имел – жажда свободы требовала обнаружить выход из невероятного комплекса гарамантов. Инцидент в комнате с драгоценными камнями тому способствовал – археологи приняли решение покинуть древнюю постройку как можно скорее.
Около входа им становилось неуютно – ощущение некого страха наполняло рассудок, заставляя отказаться от затеи проникновения во мглу коридора. Страх неизвестного содержания тлел внутри путников, включая режим избегания.
Археологи отошли в крошечную комнату перед коридором, но там все страхи разом испарились – никто не осязал даже малейшего намека на подобное. Но когда странники вернулись к входу – беспричинный ужас вновь появился. Жестокая и необъяснимая загадка гарамантов. Механизмы воздействия коридора на разум человека являлись невыясненными. Благодаря чему же у всех археологов появлялось иррациональное чувство страха, да и еще именно вблизи входа?
– Да что же это такое?! – впервые бессильно возмутился Рено. – Быть такого не может!
– Я туда точно не пойду, – сказал Пьер.
– И я, – в голос отозвался каждый.
– Мы должны преодолеть страх, – предложил Рено, – иначе останемся здесь навсегда.
– Там ловушки! Я чувствую это! – запротестовал Пьер.
– Мы будем идти осторожно, – смело сказал Рено, преодолев страх. Остальные тоже воодушевились, услышав красноречие солдата. Археологи столкнули свои кулаки в силе воли, которую никакой проклятый коридор не мог сломить и затоптать.
– Пойдемте, не оставим и шанса гарамантам! – воззвался Рено.
Первую линию обороны гарамантов удалось преодолеть посредством целеустремленности и воли, но спустя десяток шагов разворачивалась катастрофа – какое-то психологическое давление начало сжимать археологов изо всех сил в тиски, не желая пускать дальше. Вдруг – и вдали показались десятки, а может и сотни человеческих черепов, разбросанных по полу. Рядом с ними, как и полагается, лежали кости. Здесь страх достиг своего абсолютного апогея – люди закричали от оголтелого ужаса, бросаясь прочь. Даже старый солдат Рено не выдержал, хотя имел стальные нервы и бесстрашные мотивы после войны. Чего уж говорить о хрупкой Веронике...
Люди безучастно сели в крошечной комнате, пытаясь все осмыслить. Пройти дальше определенного момента было абсолютно невозможно – сдержать в себе таинственный страх никто не мог. Его происхождение было неизвестно: он появлялся строго в один момент, не поддаваясь никакому контролю. Гараманты, судя по всему, научились навязывать страх извне, и даже спустя две тысячи лет это влияние никуда не пропало. Для какой цели? Очевидно, ради защиты артефакта от нежданных гостей. Но сами археологи еще не совсем верили, что тот действительно существует. Хотя при каждом дальнейшем шаге становилось все отчетливее – это правда. Странные случаи, происходящие здесь и на поверхности – отнюдь не совпадение, как казалось путникам в самом начале экспедиции.
Сейчас же настал тот самый тупиковый момент, который не поддавался прохождению, даже идя на пределе человеческих возможностей. Археологи, осознавая проблему, находились в крайне угрюмом и депрессивном состоянии, не желая ничего делать.
– Это конец, – в упадке сил прошептал Пьер, – мы слабы перед творением гарамантов.
– Мы будем пробовать, пока не получится, – Рено рискнул предложить хоть что-то. – Нельзя просто сидеть и умирать.
Второй поход в коридор страха сопровождался совсем иным настроем. Вместо воодушевления испытывалась апатия, упадочное настроение и бессилие. И в этот раз попытка оказалась тщетной – в одно мгновение тлеющий страх взорвался изнутри, заставив археологов стремительно бежать обратно. Рено еле сдержал приступ страха и остался в одиночестве. Доносилась брань и возгласы испуганных людей из начала злосчастного коридора.
Бывалый солдат, сковав самоконтроль в кулак, решился продолжить движение во тьму пугающего прохода. Сделав только несколько шагов, тот наступил на нечто. Раздался хруст, и двухтысячелетний череп разломился под ногой француза... Далее случилось то, что казалось абсолютно немыслимым – окружающий мир начал стремительно меняться: на стенах появились факелы, мягкий оранжевый свет наполнял до того темный коридор, вокруг вырастали фигуры людей. Финальным аккордом стало вторжение звуков – Рено услышал гомон толпы, но язык ее был совершенно незнаком. Фонарь в руках, замигав, погас, и путник положил его в карман.
Археологу казалось, будто он окончательно сошел с ума, и все увиденное – фикция и неправда. Или же всего лишь сон. Чтобы проверить догадку, Рено совершил самое простое – щипнул себя за руку. Еще раз. И еще. Боль явственно передавалась рецепторами. Ничего не происходило – новый мир не собирался покидать археолога.
Он подбирался к толпе, желая проделать еще несколько проверок, дабы окончательно разобраться в феномене. Археолог решил проверить тактильные ощущения от прикосновения к людям из толпы. И пусть собственный дискомфорт от щипка руки он испытал, ему хотелось экспериментировать и дальше. «Не каждый же день проваливаешься в прошлое на две тысячи лет назад», – посчитал Рено. Если это не помешательство, то увиденное им – прорыв археологической науки, позволяющий раскрыть многие загадки народа гарамантов, о котором мало чего известно.
Сначала Рено окликнул толпу несколько раз, но никакой реакции не последовало. Возможно, что гараманты просто не знали французского. Далее археолог бил ногами по полу, но все приводило к тому же самому – никто даже не повернулся к источнику шума. Умелый солдат начал догадываться, пусть и не до конца – здесь его даже не существует! Версия очень смелая, но иначе объяснить такую сверхъестественную вещь никто на свете бы не смог.
Рено подошел к крайнему человеку из толпы, попробовав прикоснуться до смуглой руки... Произошло неординарное и экзотическое событие: палец почувствовал не человеческую плоть, а холодную пустоту. Случай никак не укладывался в разуме у старого солдата. В страхе он отдернул руку от «призрака». Позже Рено даже вставал на место гараманта, и мог свободно проходить сквозь него, ощущая ледяной холод и дрожь после каждой попытки.
– Ау! Эй! Я здесь, дурни! Лю-юди! – бессильно закричал Рено толпе, понимая, что выбраться из этого мира невозможно.
Он медленно шел вглубь толпы. «Но ради чего здесь такое сборище?», – подумалось старому солдату. Люди вокруг с нетерпением чего-то ждали: переглядывались, разговаривали, пели песни, пребывая в крайне радостном ключе, будто собрались по поводу празднества.
Рено добрался в самое начало толпы, и та в мгновенье заликовала громадной аккумулированной силой, слово ныне свершится апофеоз вселенского торжества. Взоры гарамантов устремились в темноту прохода, откуда позже вышел рослый человек, держа на вытянутых руках гигантский топор. Народ восклицал, поклоняясь перед «героем» праздника.
Незнакомец одной рукой поднял топор ввысь над своей головой, покачивая им. Толпа оживилась еще больше – гараманты также покачивались в такт с холодным оружием, напевая некий двухтысячелетний мотив.
Способности неназванного гостя поразили Рено, ибо простой человек не в силах поднять топор настолько колоссальных размеров. Наблюдение, которое может помочь развеять пелену неизвестности над обществом древнего народа пустыни. Бывалый солдат немедля потянулся к карману, извлекая записную книжку и карандаш. Буквы перерастали в слова, и на бумаге появилась запись:
«Рост незнакомца – возможно, не менее двух с половиной метров. Остальные гараманты заметно ниже. Физические возможности рослого человека вселяют изумление. Одной рукой он поднимает гигантский топор над своей головой, покачивая им. Вероятно, что человек сей – то ли полубог, то ли сам гарамантский бог в человеческом обличии».
В момент процессия с топором прекратилась, а гараманты замерли в ожидании продолжения праздника. Рослый человек начал речь. Прорва сосредоточенно внимала каждое слово полубога, с торжеством наблюдая за ним. Археолог подошел ближе к оратору, дабы ничего не упустить. Он перегородил собой полубога, но толпа продолжал смотреть сквозь «невидимого» Рено.
Археологи сидели, ожидая возвращения сподвижника. Прошло уже минут десять, но того все не было. Им думалось, что Рено попал в ловушку, моментально умерев. По-иному трактовать столь продолжительное исчезновение друга они не могли, хотя и никаких звуков из зловещего коридора не слышали. Бесшумных ловушек – по наблюдениям на данный момент – древний народ не создал, пусть и имел высокий уровень технологического развития. Единственная физическая ловушка, обнаруженная археологами – примитивный механизм, изрыгающий камень, который едва не погубил Франсуа. Остальные «капканы» на пути – психологические, что неким таинственным образом воздействуют на разум человека. Но коридор страха – самая совершенная защита от нарушителей спокойствия двухтысячелетнего комплекса народа Сахары. Неизвестно, какие же испытания предстоят дальше по комплексу, если сейчас предстает столь непроходимое препятствие в виде проклятого коридора.
В разуме у странников преобладало опасение, что им ни за что не удастся пройти коридор, и все они умрут в западне от голода и жажды. Коридор, казалось, насаждал убеждение безвыходности из данного положения.
Они начали искать ответ на энигму, но внятно сформулировать причину исчезновения Рено не удалось. Версия о том, что он сумел неким образом преодолеть коридор, была признана несостоятельной. Тому способствовал простой аргумент – Рено вернулся бы к своим товарищам, неся оглушительные вести. Выдвигались также и теории о провалах во времени, но археологи сочли их чрезмерно экстраординарными. Но бесшумная и моментальная смерть была также малопонятна, потому консенсуса достичь не удалось. А кто-то выдвинул более зловещую версию – Рено натолкнулся на ловушку, отсекающую голову. Короткое совещание выработало лишь одно единодушное решение – необходимо вернуться в коридор, дабы найти своего друга.
Выступление полубога с топором растянулась надолго, но прорва гарамантов продолжала внимательно слушать.
«Его речь продолжительна, но толпа не теряет интереса. Подозреваю, что слова полубога для гарамантов – закон, который никто не смеет оспорить», – оставил запись на бумаге Рено.
В один момент спич кардинально изменился – он вошел в заключительную и терминальную стадию. Тон полубога стал казаться еще более величавым и непременно важным. Последние слова тот произнес оглушительно громко, и прорва гарамантов заликовала в потрясающей силе, энергично выкрикивая подобие «ура».
Толпа скоро утихла. Некто подошел к полубогу, и тот замахнулся топором...
Археологи пришли к началу коридора. Они навели фонари в проход, пытаясь увидеть Рено Бернара, но свет попросту растворялся в бесконечной тьме и бесчисленных паутинах.
– Значит, пойдем его искать, – разумно предложил Франсуа.
– Давайте, – ответили все.
Странники выдвинулись искать своего друга вопреки загадочному страху, подавляющего изнутри любое сопротивление и протест перед неминуемой смертью от голода и жажды в застенках комплекса гарамантов. Разум вновь подвергался паническим атакам страха и уныния, но они продолжали движение в пучину коридора, пытаясь увидеть хотя бы тело своего товарища. Однако ничего обнаружено не было, а непреодолимая красная полоса на полу стремительно разрывала дистанцию между людьми и включением неконтролируемого страха.
Лезвие топора обезглавило гараманта, но толпа никак не отреагировала на кровавую сцену казни. Напротив, прорва начала подходить к палачу группами из трех человек, так, чтобы полубог имел возможность отсечь несколько голов одним ударом.
Рено судорожно схватил записную книжку:
«Поистине страшно! Полубог оказался палачом, отрубающим головы всем присутствующим в коридоре. Следовательно, праздник – не что иное, как жертвоприношение».
Вдруг – и несколько маленьких капель крови долетели до археолога, попав на бумагу и одежду. Рено обмакнул палец в крови, попробовав на вкус.
– Железо... Действительно кровь, я не сошел с ума, – пришел к выводу он, выплюнув человеческую жидкость.
Археологи возвратились после очередной неудачной попытки вторжения во владения гарамантского коридора. Внутренние резервы для дальнейшего сопротивления окончательно иссякли. Угрюмое творение древнего народа непоколебимо нависло над нежданными странниками, отбив всякую возможность отпора с их стороны. Они уже «похоронили» своего товарища, абсолютно не веря в его возвращение.
Казнь продолжалась. Совсем скоро коридор полностью опустел, ибо жертвоприношение никого не пощадило. Все гараманты сведуще пошли на экзекуцию, держа в сердцах неведомых богов, которые хотят только крови. Палач, издав рев, удалялся в коридор, и Рено ринулся за ним.
Далее по коридору факелы кончились, а полубог словно испарился во мраке. Археолог бессознательно достал фонарь, обнаружив, что теперь он все-таки светит. Рено наткнулся на выход из коридора, невероятно удивляясь.
– Я прошел его! – в полную силу закричал старый солдат. Ощущения страха более не было.
До противоположной стороны коридора донесся лишь глухой звук. Люди не поверили услышанному, и первое время даже не могли пошевелиться.
Пьер первым рванул с места, пробежав как можно дальше по коридору, насколько это позволял страх.
– Рено, ты жив?! – завопил он.
– Да!
Из мрака к остальным вышел старый солдат, торжественно воскликнув:
– Vive la France! [Да здравствует Франция! (фр.)]
***
– У нас есть моток веревки, верно? – предложил Рено. – Нужно каждому завязать узел на руке, а я буду вести вас через коридор. Самое главное – не открывайте глаза. Просто представьте что-нибудь хорошее... тот залив в Алжире, например, где мы недавно были. Все же помнят этот великолепный вид?
– О да! Он поражает воображение, – заметил Франсуа.
– Если только не считать того, что мы жили среди террористического переворота, – отметил Пьер.
– Я уже вдоволь насмотрелась. Бесчисленное количество раз пролетала над заливом, и терпеть его не могу больше. А вот Красное море попросту обожаю. Правда, когда в конце 56-го я была на раскопках, я перепугалась не на шутку из-за войны. Отныне порой боюсь заниматься своим любимым Древним Египтом.
***
Археологи приняли план Рено единогласно, ибо это оптимальный и единственный способ преодоления мрачного коридора. Группа во главе с Рено начала движение. Старый солдат теперь не питал никакого страха, что повышало шансы на успех. Первое время люди со стиснутыми зубами сдерживали атаки коридора, стараясь представить в разуме нечто приятное. Группа двигалась очень быстро, дабы не произошло инцидентов. Но далее успех агонизировал: кто-то изо всех сил пытался развязать руки, кто-то изрядно вырывался, кто-то едва не падал с ног.
– Успокойтесь! – строго крикнул Рено, пробуя усмирить страх соратников. Ситуация выправилась на несколько секунд.
Пьер, упав, затормозил всю группу, поставив ее на грань провала.
– Вставай, черт возьми! – в исступлении визгнул Рено.
Рено молнией подскочил к археологу, подняв на ноги, но тот едва стоял на них.
– Отставить! – недовольно прошипел солдат. – Выход недалеко!
Белый от страха Пьер еле нашел силы для ног, и группа двинулась. Когда осталась всего четверть пути, тот вновь упал, теперь вызвав «эффект домино» – вся вереница рухнула на ледяной пол коридора. Пьер непроизвольно открыл глаза, рявкнув от страха:
– А-а-а! Не-е-ет!!! Мы умре-е-ем-м!.. Коне-е-ец!..
– Заткнись – и иди! – в ярости крикнул Рено. – Ты все запорешь!
Но Пьер уже ничего не слышал: он в истерическом страхе катался по полу, а его настроения распространились и на других – археологов будто парализовало от страха. Спустя миг другая катастрофа неминуемо все обрушала: Вероника вырвалась из плена веревок, стремительно убегая с криком ужаса.
– Крах-х-х!!! – продолжал Пьер, видя пропажу.
– Нужно спасти ее! – воскликнул Франсуа, пытаясь развязаться. Страх выискивал предлоги для побега.
– Сначала вас, иначе все зря! – ответил Рено.
Старый солдат попытался потянуть всю вереницу, лежащую на полу, но ему явно не хватало сил. Импровизация не заставила себя ждать – Рено сообразил поступить так: вывести археологов поодиночке из эпицентра безотчетного ужаса, места, где извне культивируется террор гарамантов на телепатическом уровне.
Андре – последний в группе. Именно с него решил начать старый солдат. Подойдя к директору, он спросил:
– Можешь идти?
– Едва. Страх напал, и у меня заболело сердце.
– Я выведу тебя.
Рено подхватил его под руку, и тот с трудом встал. Давние друзья без труда вышли из коридора, постоянно слыша визги Пьера.
– Оставайся здесь, – сказал Рено, положив рядом сумку с красным крестом, – и найди себе какую-нибудь таблетку.
Рено возвратился в коридор. Пьер продолжал испытывать подлинный страх, не отставал и Франсуа:
– Освободите меня! Ловушка-а-а! – ерзал он, пытаясь избавиться от узла.
Рено повис над ним, сказав:
– Их здесь нет.
– Но шипы... здесь! Ах-х-х, они вот-вот вопьются!
Рено поднял на ноги напарника, разрезав веревку. Франсуа попробовал побежать в начало коридора, но Рено помешал, оттолкнув его в «правильное» направление.
– Туда! Спасение близко, – напутствовал старый солдат, помогая напуганному разуму Франсуа. Тот покорно понесся дальше по коридору.
– Я уже умер-р-р, – продолжал Пьер судорожно.
Недолго раздумав, Рено подхватил безумца под руки, волоча его ноги по древнему полу.
Вскоре мужчины собрались вместе, но оставалась последняя нерешенная проблема.
– Я сейчас, – коротко промолвил старый солдат, отправляясь в темноту коридора.
***
Рено зашел в крошечную комнату, крикнув:
– Веро, ты где?
– В дальнем углу, – послышался голос из мглы.
Он послушался интуиции и тотчас навел фонарь в правый угол, увидев там съежившуюся Веронику.
– Я уже заждалась, – радостно сказала она, прикрывая лицо руками от яркого света.
– Извини за долгое отсутствие, – Рено протянул руку.
– Ничего, – коротко сказала та, встав с помощью напарника.
– Пришлось помогать им. Зато теперь все в безопасности.
– Как тебе удалось избавиться от страха? – со жгучим любопытством спросила Вероника.
– Изрядно долго рассказывать, – ответил археолог.
Подойдя к началу прохода, старый солдат шутливо сказал:
– Мадам, прошу разрешить взять вас на руки, чтобы пронести через коридор страха.
– Разрешаю, – хихикнула она.
Подняв девушку на руки, Рено продолжал шутить:
– Если честно, последний раз я делал это в 39-м.
Вероника рассмеялась.
– Все, теперь шутки кончились, – серьезно вымолвил археолог, ступая в коридор.
***
План Рено сработал, но оказался непростым. С душевным подъемом археологи расселись по помещению, торжествуя касательно триумфального преодоления очередного испытания.
– Господа, – начал Франсуа, – поздравляю. Было гораздо труднее, чем я предполагал. По этому поводу предлагаю потребить кубинские сигары... Между прочим, их осталось всего четыре, – медленно произнес тот, интригующе окинув всех взглядом.
– А выпить есть? – сострил Пьер, испустив смех.
– И то и другое бы, – вставил Андре.
Франсуа раскрыл блестящий портсигар из металла, протянув его мужчинам. Четыре руки стремительно потянулись к объекту вредной привычки.
– Постойте, господа! – воскликнул он, отпрянув портсигар. – Знайте, что это – неприкосновенный запас на черный день.
– «Черные дни» бывали уже раз двадцать, – продолжал выдавать остроты Пьер, но в его высказывании была и доля правды.
– Надеюсь, двадцать первый не наступит, – сказал Рено. – Было бы нелогичным ставить еще препятствия после такого...
– Да через этот проклятый коридор невозможно пройти.
– Именно! – вдохновился Рено. – Поэтому дальше должен быть выход.
– Или артефакт, – заметил Франсуа, повторно протягивая портсигар. Каждый взял по сигаре, а Франсуа поджег скрученные листы табака собственной зажигалкой. Вероника спряталась от дыма у выхода.
– Лучше не беспокоить его, – сказал Рено, затягиваясь, – иначе точно подохнем.
– Ты прав, – сказал Пьер.
Дым заполонил всю комнату, неохотно уходя оттуда.
– Верно. Нужно просто выбраться из этой галиматьи, – сказал Франсуа.
– Где воздух? – спросил Пьер, ощущая его недостаток.
– Я тоже не понимаю, – сказал Рено.
– Вам хватило? – выждала девушка. – Прекратите, здесь ведь нет вентиляции!
– Точно, – одновременно выдали мужчины, гася сигары о древние плиты.
– До добра не доведет ваш противный табак! – разозлилась она.
Инициатор вновь преподнес портсигар, сказав:
– Кладите. Докурим на поверхности.
***
– Я просто наступил на череп... – начинал рассказывать о странствиях Рено. – И тут начал происходить форменный бред: я увидел сборище народа в коридоре, а все черепа и кости на полу исчезли...
Соратники испытали подлинное удивление, но появился и скептик:
– Такого не может быть, – прошептала Вероника.
– А где я тогда был пятнадцать минут? – пошел в контратаку Рено.
– Я думаю, что случился приступ, а там...
– Исключено, – вставил Франсуа. – Ведь мы пошли за ним с фонарями, но не увидели.
– Или где-нибудь за паутинами он стоял.
– Не гадайте, у меня есть доказательства, – заинтриговал путешественник во времени.
– Какие?! – четверо голосов слились в единый.
– Э-э, не так быстро. Вы сначала дослушайте, – отмахнулся рассказчик.
Те замерли в продолжении повествования о сверхъестественной ситуации.
– Это были гараманты. Я пытался привлечь их внимание криком и ударами по полу, но все без толку. Не поверите, но когда я тронул руку человека – это оказался призрак...
– Ни-и-чего себе, – протянул Пьер, не выдержав. Археологи переглянулись. Андре нервно потянулся за трубкой.
– Здесь нельзя, – перехватила глупую затею девушка.
Директор не стал закуривать, сухо пробормотав:
– Я нервничаю.
Но никотиновый монстр уже начал пожирать закоренелого курильщика изнутри, заставляя прокручивать вихрь мыслей лишь вокруг одного желания.
– На лицах гарамантов была видна атмосфера праздника, – вернулся к разговору Рено. – Потом вышел высокий человек с во-о-от таким огроменным топором, – солдат показал размеры оружия руками. – А потом...
– Чем дальше в лес... – озвучил думу Пьер.
– Потом он казнил каждого гараманта словно те принесли себя в жертву...
– Ужас! – воскликнула Вероника, прикрыв губы руками.
– Рехнуться! – залепетал Пьер.
Андре затрясся в лихорадке от нервов и отсутствия табака.
– Хоть сигарету!.. – директор толкнул Пьера плечом.
Тот вытащил пачку и передал «спасительный» никотин. Курильщик с небольшим тремором в руках схватил объект вожделения, а Франсуа протянул зажигалку, сдержанно сказав:
– Немыслимый рассказ.
Пламя с нетерпением вырвалось, и вскоре дым начал победный путь распространения.
– Да-а-а, – сигарета подпрыгнула в губах директора, – фантастическая история, ничего не скажешь.
– Теперь доказательство, – промолвил Рено, раскрыв записную книжку, куда попали капли крови.
Товарищи тотчас ахнули от изумления, совмещенного со страхом. Андре выронил сигарету на пол. Вероника подхватила ее, потушив.
– Кончай курить, – одиозно отрезала она. – Весомое свидетельство, но как призрак может пролить кровь?
– Хороший вопрос, но я не знаю. Ладно, теперь послушайте.
Рено зачитывал рукопись из блокнота.
***
– Больше сказ дополнить нечем, – продолжал Рено. – Я пошел вслед палачу, оказавшись у выхода из коридора, и видения исчезли.
– И страх тоже? – поняла Вероника.
– Именно так.
– Дамы и господа, это явление спасло нам жизнь, – подвел Франсуа, снимая шляпу. – Герой дня – Рено Бернар.
Археологи, совершив короткие овации, внутренне приготовились к победе, не питая ни йоты в скором выходе из комплекса. Теперь их ничто не остановит.
– Он повторно спас нас от гибели, – восторгалась Вероника.
***
Впереди простирался еще один коридор, но без какой-либо подоплеки в виде психологических атак. Чуть позже началась череда поворотов, а после – вновь безграничный коридор тьмы.
На археологов нахлынуло желание сна, отдыха, которого не было уже давно. Ощущения подчас подсказывали: они бродят по комплексу больше суток, следовательно нужно подкрепить себя жизненной энергией посредством короткого перерыва на дремоту. Противиться не удавалось – глаза тяжелели и стремились предать своих обладателей даже во время передвижения. Решено. Путешественники созвали привал, располагаясь у стены полусидя.
Мысль о сне в мрачном комплексе казалось безумной, однако потребности организма часто пересиливают сознание...