Балерина и царь

Ю. Бутунин

БАЛЕРИНА И ЦАРЬ
Действующие лица
Матильда Феликсовна  Кшесинская, выдающаяся русская балерина, она же - Малечка, балерина императорских театров Российской империи, она же –
Дама в вуали.
Мариус Иванович Петипа, балетмейстер, педагог Императорского балетного училища.
Александр III, император Всероссийский (1881-1894гг.).
Николай II, император Всероссийский (1894-1917гг.), он же –
Ники, наследник престола Российской империи.
Мария Федоровна, Российская императрица, мать Ники.
Илларион Иванович Воронцов, министр Министерства Двора Его Императорского Величества Александра III, граф.
Энрико Чекетти, итальянский балетмейстер, педагог.
Леонид Витальевич Собинов, знаменитый русский тенор.
Сергей Павлович Дягилев, основатель группы «Мир Искусства», организатор «Русских сезонов» в Париже и труппы «Русский балет Дягилева», антрепренёр.
Иван Александрович Всеволжский (1881-1898гг.).
Сергей Михайлович Волконский (1899-1901гг.).
Владимир Аркадьевич Теляковский (1901-1917гг.), в свое время, каждый из них был директором Императорских театров.
Репортеры, хроникеры, фотографы лондонской прессы.
Выпускники Императорского театрального училища (выпуск 1890 г.).
Старик-француз.
Толпа зевак в Монте-Карло.
Посыльный, Министерства Императорского двора.
Няня

Пролог.
1936 г. Лондон. Королевский театр Ковент-Гарден. Занавес закрыт. Звучат последние аккорды «Русского танца». Взрыв аплодисментов. Занавес открывается. За красной ограничительной ленточкой стоит женщина, прижимая к груди цветы, почти закрывая ее небольшую стройную фигуру (153см.). Беспрерывными вспышками молний фотоаппаратов, тянется за ней скандальный шлейф хроникеров светской жизни. Десятки корреспондентов мировых СМИ наперебой выкрикивают вопросы, в надежде получить мировую сенсацию.
Кшесинская. Я хочу поблагодарить моего друга полковника де Базиль за его приглашение выступить перед вами в легендарном Ковент-Гардане».
-Как вам лондонская публика?
Кшесинская. На ваш вопрос ответили сами лондонцы. По обычаю, принятому в Англии, был вывешен красный аншлаг: «Все билеты проданы». Меня вызывали на поклон 18 раз.
- Говорят, что для сохранения прекрасной формы, вы каждое утро принимает ванны из русского кваса.
Кшесинская. Это такая же чушь, как если бы вы принимали душ из шотландских виски.
- Вы ненавидите большевистскую Россию?
Кшесинская. Да, я ненавижу большевиков, которые у меня отняли все. Но лишить меня любви к России им не удалось.
- Почему вас называют черноокой дьяволицей русского балета?
Кшесинская. Врагов у меня было достаточно. Но я не буду сейчас о них. Я о себе. Так вот, я хочу вернуть свое имя на то место, которое оно действительно занимало в истории русского Императорского балета.
- Вы завершаете свою танцевальную карьеру. Не боитесь, что вас забудут?
Кшесинская. Меня до сих пор хорошо помнят в России. И никогда не забудут!
- Ваши жизненные правила игры?
Кшесинская. Быть первой!
- Это правда, что ваш сын Вова является внебрачным сыном русского царя Николая? Кто может подтвердить этот факт.
Кшесинская. Об этом могут рассказать только двое: балерина и царь.

Эпизод 1.
Круг света сужается, отсекая Кшесинскую от реального времени.
Кшесинская. Человеческая память – неблагодарное явление. Из всей моей долгой жизни полной интересных событий, великих людей, трудностей, отчаяния, побед, славы и забвения, предательства и любви, людей будут интересовать любовные скандалы, связанные с семьей последнего русского императора. Обо мне напишут нелепости. Мне припишут все сенсационные происшествия моего времени. Подобный вздор я никогда не опровергала. Бывало так, что лишь через многие десятилетия правда становилась правдой, раскрывая тайные замыслы моих завистников и врагов. Моя память не тяготит меня хронологическими летоисчислениями. Она свободна от исторической формальности, и скорее, подчинена эмоциональному состоянию, так часто присутствовавшая в моей жизни. Я стремилась всегда быть первой!
С разных сторон сцены, то приближаясь, то удаляясь далеким эхом прошедшего времени, звучит голос девочки.
Рapie;! Papie;! Nie boj; si;. Je;li kto; tu nagle mnie spotka, powiem mu: dobry wiecz;r, Nazywam si; Maleczka./ Папа! Папа! Я не боюсь. Если кто-то вдруг встретит меня здесь, я скажу ему: «Добрый вечер, меня зовут Малечка».
Кшесинская. Это я! Слышите? Это я – Малечка! Дома меня никогда не звали Матильдой,
а все звали Малей или Малечкой.
Малечка (подхватывая голос девочки.) Па! П-а-а! Вы где? Это я – Малечка! Спектакль давно закончился, а вас нет. Вы забыли про меня?! Кто-нибудь тут есть? (Прислушивается.) Никого. Выходит, я одна на этой огромной сцене! А мне не страшно!.. Не страшно! Как может быть страшно в театре, если здесь можно танцевать! Я люблю танцевать! Когда я вырасту, я буду хорошо танцевать. Я буду лучше всех танцевать! Я буду танцевать даже лучше сеньоры Вирджинии Цукки! На каждом ее представлении зал полон. Возле ее гримуборной толпятся господа. Дарят ей драгоценности, цветы, конфеты. Восторгаются! Называют ее божественной Вирджинией! (Вздохнув.) А наши солистки шепчутся между собой за кулисами, разносят по театру гадкие сплетни, будто она скачет, как лошадь! Зато балетоманы утверждают, что однажды она протанцевала на пуантах весь Невский проспект! Никто в России не может танцевать на пуантах столько времени! (Радостно.) А она смогла! Я тоже смогу! (Сбрасывает туфли.) Пока никого нет, можно помечтать. Я – прима-балерина. И пусть сегодня у меня будет премьера! Посмотрим, есть ли в зале зрители.
Подходит на авансцену к рампе. Смотрит в темную прогалину зрительного зала.
О-о-о! Полный зал! Такой же аншлаг бывает на спектаклях Вирджинии Цукки! Она мой кумир!
Изображает, как звонит в колокольчик, голосом имитирует театральный звонок.
Динь-динь-динь-дон! Динь-динь-динь-дон! Но что это? Третий звонок! Неучтиво зрителей оставлять в ожидании. Пора открывать занавес. Нет, подождите! Я же еще не решила, что я буду танцевать... Что танцевать? Что? Ну, конечно, я буду танцевать «Эсмеральду», там творит чудеса великолепная сеньора Цукки!
Громко, приказно.
Занавес!
Звучит мелодия из балета «Эсмеральда». Малечка проделывает па из балета, не замечая, как на авансцену входит Мариус Петипа. Некоторое время смотрит на mouvements de danse Малечки, потом, не сдерживая эмоции, кричит-
Петипа. Ce n'est pas le mien! /Это не мое!
Малечка (испугано). Ой! Кто это?
Петипа. Ce n'est pas le mien, ma belle! /Это не мое, моя красавица. Прошу, ты сюда. Малечка подходит к Петипа, делает реверанс.
Малечка. Добрый вечер, Мариус Иванович!
Петипа. Зачем ты здесь? Зачем одна?
Малечка. Я была на спектакле вместе с отцом. Он исполнил свою партию в балете, а потом ушел, забыв про меня.
Петипа. Твой отец сумаша!
Малечка. Да, он кажется странным, но с ним это происходит только в минуты творчества. Тогда он забывает обо всем!
Петипа. Я знай, он хорошо танцевать.
Малечка. Мариус Иванович, я тоже буду хорошо танцевать! Обещаю!
Петипа. Это мечтай, мечтай! Что ты мечтай?
Малечка. Я мечтаю станцевать Эсмеральду на этой сцене! Я знаю наизусть весь балет.
Петипа. Ты знай? Ты ничего не знай. Ты знай, что такой бижу?
Малечка. Нет, Мариус Иванович, не знаю.
Петипа. Это рубин, изумруд, топаз. Ты видел эти камни? Как потом их делать на фабрик?
Малечка. Нет, Мариус Иванович.
Петипа. Это делать так надо.
Петипа поднимает правую руку, и как бы дирижируя ею, начинает проделывать движения ногам: приседает, выпрямляется, откидывается всем корпусом назад, снова выпрямляется, склоняется вперед и мелкими шажками отступает то вправо, то влево...
Петипа. Тu vois? /Понимаешь?
Малечка. Да, Мариус Иванович, понимаю.
Петипа. R;p;te! /Повтори!
Малечка повторяет движения, созданные Петипа. В какой-то момент останавливается и смотрит на Петипа.
Петипа. Plus loin, ma belle!/ Дальше, моя красавица!
Малечка танцует дальше.
Петипа. Maintenant, il est bon, mais il faut travailler!/Теперь годится, но надо работать!
Малечка. Я буду работать, Мариус Иванович!
Петипа. D'accord, ma fille. /Хорошо, моя девочка! Ты сумаша /сумасшедшая/, но очень способна.
Малечка. Обещаю, что я протанцую на пуантах весь Невский проспект, так же, как сеньора Цукки!
Петипа. Зачем тебе Невский?
Малечка. Это моя мечта!
Петипа (смеется). Ты мечтать надо танцевать на сцене театров Рима. Парижа. Лондона! Ты понимай?!
Малечка. Я буду стараться, Мариус Иванович, чтобы быть первой!
Петипа. D'accord, ma fille. / Хорошо, моя девочка!
Петипа, насвистывая мелодию фрагмента еще не поставленного балета, уходит, продолжая на ходу выполнять замысловатые движения руками.

Эпизод 2.
Граф Илларион Иванович Воронцов, министр Двора Его Императорского Величества Александра III, Иван Александрович Всеволжский, директор Императорских театров.
Воронцов. Его Императорское величество вчера меня опять об этом же спрашивали…
Всеволжский (тяжело вздохнув). Куда спешить?
Воронцов. Природа не ждет. (Усмехнулся.) Нам ли с вами не знать, Иван Александрович!.. Камердинер наследника Радциг доложил Его Императорскому Величеству о пикантном… как бы это осторожно сказать… мужском неудобстве, происходящим ночью с Наследником…
Всеволжский. Естество не обманешь…
Воронцов. Наследнику двадцать два, а он все еще водицей укропной умывается, да ворон стреляет.
Всеволжский. Так, может, поэтому и стреляет…
Воронцов. Не зубоскальте, Иван Александрович!.. Государь по-отечески заботиться о здоровье Наследника.
Всеволжский (испугано). Ни-ни! Вы меня не так поняли!
Воронцов (понизив голос почти до шепота). Вчера во время моего доклада Государь вдруг закрыл дверь кабинета со стороны Императрицы, и без всяких обходных маневров напрямую меня спросил: «Вы что же, прикажите Наследнику на Сенную идти, и за 50 копеек получать удовольствие»?!
Всеволжский. Ах, Боже мой! В каком стесненном положении вы пребывали!
Воронцов. Конфуз вышел. Глаз на Его Императорское величество поднять не смел. Так что не тяните!
Всеволжский. А вдруг Она потом взбрыкнет?! Да верховенствовать вздумает. Мало нам скандалёзности Савиной в Александринском театре?! Сами же гарпию выпестовали!
Воронцов. Ну да! А ведь Мария Гавриловна вроде как для первого раза кажется скромной дамой, тихой… Вся такая изящная, хрупкая… Каждое слово отточено, как из слоновой кости… А глаз тяжелый! Глянет, так… ну будто гири вешает!..
Всеволжский. Да Бог с ней, с Савиной! Тут все же речь идет о наследнике российского престола.
Воронцов. Я и говорю, дело государственной важности. Так на кого вы понтируете?
Всеволжский. Не жмите, Илларион Иванович! Это в картишках можно понтировать. Поставил не на ту карту, проиграл, да и забыл. Не жалко. А тут на кону, можно сказать, судьба России!
Воронцов (с некоторым раздражением). А вы не берите на себя право вершить судьбу России. Здесь, как в картах, все исключительно зависит от удачи.
Всеволжский. Так ведь сами знаете - удача птица строптивая. Ей так просто, по-военному, не прикажешь в нужное гнездо залететь и там золотые яйца высиживать. А потом, кто догадается, кто из золотых яиц вылупится...
Воронцов. Возложим надежду на Божественное Провидение. Оно всегда помогало России.
Всеволжский. Так-то оно так… Но не к добру будет, если сами же взрастим кукушиху!.. Потом не мне одному придется локотки кусать. Всем придется!
Воронцов. Милостью императора Александра III покуда я еще министр его Двора, и мне подобает соблюдать интересы государства Российского. Не сочтите за упрек, но вы тоже человек государственный, а, значит, так же как и я, служите нашему Государю. Ну так кто? А-а, Иван Александрович?
Всеволжский. Кшесинская Матильда.

Эпизод 3.
1890 г. Санкт-Петербург. Закулисье учебного театра Императорского Театрального училища. Громко звучат последние аккорды из «Тщетной; предосторожности». Аплодисменты. Входит директор Императорского Театрального училища Иван Александрович Всеволжский. Вытирает платком лоб. Вставляет в правую глазницу монокль.
Всеволжский. Ну слава Богу, кажется, все станцевали достойно! Государыня даже несколько раз хлопала. А Государь соизволил, некоторых выпускниц рассматривать в лорнет. (Стайками вбегают выпускники курса.) Господа выпускники, некому не переодеваться! Представление Их Императорским Величествам будет в тех же костюмах, в которых выступали. Прошу всех встать рядами! Сначала представляем воспитанников. Встали в первый ряд! А затем приходящих… Вставайте за ними. Вот сюда…
Выпускники засуетились, меняются местами, балагурят.
Тихо! Ти-ихо! Успокоились! Приняли торжественную позу. И улыбаемся! Улыбаемся!
Наконец все встали. Всеволжский отошел в сторонку, окинул взглядом выпускников. Так… Хорошо! Напоминаю. Сначала войдет Император с Императрицей; Марией; Фёдоровной;. Сразу сделайте реверанс с танцевальным па. Да не перепутайте с испугу! Реверанс, а не книксен. Если что не так, то потом перед Государыней долго будешь оправдываться!.. А следом пойдет наследник Цесаревич Николаи; Александрович. Для него делаем книксен легкий и быстрый, а не реверанс! Повторили все, что мы с вами репетировали. Вот идет Государь с Государыней!
Идет перед группой выпускников в образе Государя, ведущий за руку Государыню. Все делают реверанс.
Хорошо. Теперь Цесаревич.
Идет в образе Цесаревича. Все делают книксен.
 Похвально! Госпожа Касаткина, пожалуйте сюда.
Из группы выпускников отделяется Таисия Касаткина.
Вам, как лучшей ученице курса оказывается большая честь приветствовать Государя и преподнести ему свиток с именами выпускников и цветы.
Всеволжский подает ей поднос со свитком и цветы.
Господин Балашов вручает цветы Государыне Марии Федоровне. А госпожа Кузьмина - Цесаревичу Николаю Александровичу. Ну, кажется, все!
Глянул в сторону, откуда должны были прийти венценосные особы. Увидев Александра III, Марию Федоровну и Цесаревича, начал кланяться.
Ваше Величество, лучшая ученица Императорского Театрального училища госпожа Касаткина преподнесет вам список наших выпускников.
Александр III взял свиток, не раскрывая его, протянул Цесаревичу.
Александр III. Nicky, nimm es. Du brauchst dieses Papier mehr als ich. (нем.). / Ники, возьми. Тебе эта бумаженция потребуется больше, чем мне.
Радуясь остроумной шутки, он громко засмеялся. Всеволжский подхватил смех Александра III и украдкой стал махать выпускникам, дескать: «Не стойте истуканами - смейтесь»! Все дружно засмеялись.
Мария Федоровна (Касаткиной). Вы неплохо справились со своей ролью.
Касаткина (реверанс). Благодарю, Ваше Величество!
Александр III. Да, неплохо. Но я бы хотел познакомиться с Кшесинской.
Всеволжский рукой поманил Малечку. Она выпорхнула из общей группы выпускников, и как бы продолжая свой танец, артистично сделала глубокий реверанс. Подняла глаза на Александра III.
Малечка. Я здесь, Ваше Величество!
Александр III. Браво! Браво! Ваше па-де-де из «Тщетной; предосторожности» достойно самой высокой похвалы. Вы вполне владела собою на сцене.
Малечка. Благодарю, Ваше Величество!
Мария Федоровна. Есть ли у вас пример для подражания?
Малечка. Да, Ваше Величество. Это итальянская балерина Вирджиния Цукки.
Мария Федоровна. Чем она вас пленила?
Малечка. Она мой гений танца, вдохновивший и направивший меня на верный путь, как надо танцевать, чтобы иметь право называться артисткой.
Мария Федоровна. И каков этот путь?
Малечка. Безоговорочно принять судьбу балерины: разделив мир на тех, кто на сцене, и на тех, кто в зале. И еще я поняла, что суть не только в виртуозной технике, которая должна служить средством, но не целью.
Александр III. А цель? Ваша конечная цель?
Малечка. Ваше Величество, я хочу достичь такого мастерства, чтобы все говорили, что русская балерина, ничем не уступает, а даже превосходит по таланту, технике исполнения иностранных балерин.
Александр III. Слава Богу, мы русские! А, значит, у нас все получится! Сударыня, будьте украшением и славою нашего балета.
Малечка. Ваше Величество, я обещаю постараться оправдать ваши милостивые слова и доверие быть славой; и украшением русского балета.
Всеволжский. Ваше Величество, покорнейше просим остаться с нами поужинать.
Александр III. С удовольствием!
Кшесинская. Хорошо помню, как Всеволожский подвел императорскую семью к центру большого стола, покрытого белоснежной скатертью. Все уселись. Александр III возвышался глыбой среди хрупких балерин, супруги и сына Цесаревича Николая. Всеволжский суетился вокруг Императора - подвигал столовые приборы, предлагал различные блюда. Согласно внутреннему распорядку школы, у каждого воспитанника училища было свое постоянное место за столом на все время обучения, кроме приходящих учеников. Они столовались у себя дома. Я терпеливо ждала, когда все усядутся, и Всеволжский укажет мне место. Но Александр III вдруг заметил меня одиноко стоящую посреди залы.
Александр III. Кшесинская, отчего не садитесь? Где ваше место за столом?
Малечка. Ваше Величество, у меня нет своего места за столом. Я приходящая ученица. Жду, когда Иван Александрович укажет мне место.
Всеволжский встрепенулся, быстро подвинул свободный стул к самом дальнему краю стола.
Всеволжский. Сударыня, проходите. Вот ваше место.
Александр III недовольно зыркнул на Всеволжского. Встал.
Александр III. Так дело не пойдет! Принесите стул для Кшесинской. И поставьте его рядом со мной. Она будет сидеть здесь!
Всеволжский суетливо метнулся к свободному стулу. Поставил возле Императора, зачем-то смахнул сиденье рукавом парадного мундира.
Всеволжский. Пожалуйте на свое место, сударыня!
Малечка подошла к Александру III, тот подал ей руку, помог сесть.
Александр III. Ники, садись рядом с барышней. Будь нынче ее кавалером. Смотрите, только не флиртуй слишком.
Кшесинская. Я впервые сидела так близко от Наследника. За столом было тесно. Моя рука и китель Наследника то и дело соприкасались, вызывая во мне необъяснимое чувство жара. У меня все внутри трепетало. Потребовалось немало усилить, чтобы мои чувства не были заметны Наследнику. Повисла неловкая пауза. Наследник взял со стола обычную белую кружку, они стояли перед каждым прибором. Стал ее вертеть.
Ники. Наверняка дома вы не пьете из таких кружек?
Малечка (фыркнула смехом). Нет, конечно.
Оба смеются.
Ники. Простите, за глупый вопрос. Но с чего-то надо было начать наш разговор.
Малечка. Как вам мой костюм?
Ники. Прелестный.
Малечка. Его я придумала сама.
Ники. Похвально.
Малечка. А букетик ландышей в руках? Мне показалось, что он дополняет образ моей героини.
Ники. Он к месту. (Опять повисла неловкая пауза.) Кончаете ли вы в этом году училище?
Малечка. Да, кончаю.
Ники. И с большим успехом кончаете?
Малечка. Надеюсь. Выпускная комиссия присудила мне первую награду, с вручением Полного собрания сочинений Лермонтова.
Ники. Поздравляю!
Малечка. Благодарю, Ваше высочество.
Ники. Если у вас мечта?
Малечка. Быть первой!
Александр III встал.
Александр III. Государственные дела не позволяют нам более оставаться с вами. Мы вынуждены откланяться.
Ники. До свидания, госпожа Кшесинская.
Кшесинская. Мне стало ужасно неуютно и обидно, что все это время пока он весь ужин просидел рядом со мною, мы болтали о пустяках. А ведь я сразу влюбилась в него. Как сейчас вижу его голубые глаза с таким добрым выражением. Я перестала смотреть на него только как на Наследника, я забывала об этом, всё было как сон.
Ники. Надеюсь, ваш талант будет востребован на благо России, и позволит сдержать данное моему отцу обещание – быть украшением и славою русского балета.
Кшесинская. Я сразу не нашла что ответить. Императорская семья в сопровождении Всеволжского стала удаляться. Ники на полпути задержался и посмотрел на меня.
Мы смотрели друг на друга не так, как в первые минуты неожиданного для нас общения… В его душу, как и в мою, уже вкралось чувство влечения.
Императрица. Ники, не отставай!
Кшесинская. Наследник догнал родителей, они скрылись за дверями залы. Слезы покатились у меня из глаз. Я была ужасно на себя сердита, ведь я не сказала Наследнику то, что должна была ему сказать, что я постараюсь сдержать слово, данное мною Государю - быть украшением и славою русского балета.
Всеволжский возвратился в зал.
Всеволжский. Господа выпускники, всем спасибо! Все свободны! А вас, Кшесинская, хочу обрадовать.
Малечка. Чем же, Иван Александрович?
Всеволжский (подает Малечке лист бумаги, ручку, подвигает чернильницу). Пишите прошение в Санкт-Петербургскую контору Императорских театров.
Малечка. О чем прошение, Иван Александрович?
Всеволжский. Прощаясь с Государем, я пообещал ему завтра издать по Дирекции приказ, что вы приняты на службу артисткой балетной труппы Императорского театра.
Малечка. Спасибо, Иван Александрович!
Всеволжский. Вы пишите, пишите, сударыня. Их Величества и Цесаревич выразили неподдельную радость моему решению положить вам годовой оклад в 800 рублей.
Малечка (обнимает Всеволжского). Ах, Иван Александрович, если бы вы знали, как я вас люблю!
Всеволжский. Что ж, любите, коль искренне хочется. Только не забудьте про это…
Малечка. О чем вы, Иван Александрович?
Всеволжский. Что про меня не забудьте…
Малечка. Я вас не понимаю.
Всеволжский тяжело вздохнув, взял маленькие ручки Малечки в свои большие ладони.
Всеволжский. Потом поймете.

Эпизод 4.
Кшесинская. После выпускного вечера желание вновь встретиться с Наследником Российской Империи у меня было огромное. Но как это сделать я не знала, хотя издалека мы замечали друг друга. Я махала Наследнику платочком. Наследник, приподнимал шляпу в ответ, благодарил за внимание. Я следила через газеты за жизнью Наследника, вырезала все статьи, заметки о нем. В отдельную папку складывала все новости о его поездках за границу. Были аккуратно вырезаны, а затем вклеены в альбом полоски газет о его кругосветной поездке и покушении на него в Японии. Я знала о Наследнике все! Но вот личной встречи, хотя бы и очень короткой, у меня не было… Но все равно я ждала и верила, что встреча обязательно произойдет!
11 марта 1892 года произошло нечто такое, чего я совсем не ожидала. К вечеру я расхворалась. У меня болел глаз, нос и голова. И, чтобы немного успокоиться, легла рано; но почти сейчас же раздался звонок. (Раздается звонок.) Горничная пошла отворять дверь. Потом она доложила, что пришел мой хороший знакомый гусар Волков. Это было весьма некстати. Но отказывать ему в визите, я не сочла возможным. Я велела горничной на несколько минут задержать его, чтобы успеть одеться, а потом провести в гостиную. Через некоторое время дверь гостиной отворилась (Малечка поворачивает голову в сторону двери.) и … вошел Наследник!
Малечка. О! Я… Я!..
Ники. Простите, что разочаровал вас. Вместо моего сослуживца Волкова пришел я.
Кшесинская. Он смотрел на меня своими голубыми глазами, которые стали для меня волшебным магнитом, притягивающим своим восторгом и каким – то тайным, пока еще не высказанным желанием…
Ники. Надеюсь, вы не смущены моему приходу?
Малечка. Скорее удивлена, чем растеряна… Добрый вечер, Ваше Высочество!
Ники. Добрый вечер, госпожа Кшесинская! (Повисла пауза.) Можно пройти?
Малечка. Ах! Да, что же это я! Проходите, садитесь.
Ники. Спасибо.
Ники сел за стол, и молча смотрел на Малечку.
А помните тот выпускной вечер, когда мы впервые с вами познакомились?
Малечка. Это было 23 марта.
Ники. Прошло уже 2 года. А вы помните…
Малечка. Как мы с вами тогда пили чай.
Ники. Из каких-то простых чашек и большее молчали, чем разговаривали…
Малечка освободивших от первых чувств неловкости, впервые улыбнулась Ники.
Малечка. Иногда смеялись! Хотите повторить чаепитие? Угостить чаем?
Ники. А знаете, я что-то расхотел пить чай.
Малечка. Как скажете, Ваше высочество…
Опять как тогда, при первой встрече, повисла пауза. Наконец Ники весело засмеялся.
Ники. Я вижу, как неловко вам со мной говорить. Предлагаю перейти на «Ты».
Малечка от неожиданности вскинула голову и поймала открытый веселый взгляд Ники.
Поверьте, так гораздо проще будет общаться!
Малечка. Я не могу себе этого позволить, Ваше…
Малечка не успела договорить. Ники взял стул, придвинул его к Малечке. Близко, очень близко.
Ники. Нет-нет! Не продолжай. Я прошу называть меня «Ники». А тебя я буду называть «Малечка» - «Маля». Тебя так зовут дома. Верно?
Малечка. Да, Ваше…
Ники. Нет! Тебе надо сказать: «Да, Ники! Теперь я буду тебя так звать». Повтори.
Малечка. Да, Ники… Теперь вас…
Ники. Нет-нет! Мы же условились. Надо говорить тебя, а не вас. Ну же, смелее!
Малечка. Пока не получается. Не могу!
Ники. Давай вместе. Повторяй за мной: «Да, Ники».
Малечка. Да, Ники…
Ники. Теперь я буду тебя так звать…
Малечка. Теперь тебя. Вас…
Ники. Нет-нет. «Тебя».
Малечка. Тебя я буду так звать…
Ники (засмеялся, взял руки Малечки). Хорошо! Ну, хорошо же! Ники и Малечка! Хорошо же, правда?!
Малечка. У вас… настоящие мужские руки!
Ники (смеется). Уже лучше! Что, грубы и мозолисты?
Малечка. Крепкие.
Ники. Папа не любит белоручек. А теперь спроси у меня что-нибудь. Но только на «Ты» и по имени. Хорошо?
Малечка. Хорошо. Скажи... Ой!
Ники. Ники.
Малечка. Скажи… Ники, как вы… ты… к нам приехали… приехал?
Ники. У Мама сейчас гости. Я ей сказал, что поеду к дяде Великому князю Сергею Михайловичу. (Смеется.) Одним словом, соврал! А тут еще возле твоего дома городовой стоит. Он меня узнал. Так я дал ему на чай, велел молчать.
Малечка. Хочешь… Ники, я покажу тебе мои балетные фотографии?
Ники. Да, конечно!
Малечка взяла альбом с фотографиями и придвинула к Ники стул.
Малечка. Вот, Ники, смотри!
Смотрят, смеются, обсуждают.
Ники. А вот эту, эту и эту карточку я заберу с собой. Ты не против, Малечка?
Малечка. Нет, Ники.
Ники (радостно смеется). А завтра я пришлю тебе свои карточки, где я снимался в Японии.
Малечка. Уже сегодня. Стало рассветать…
Ники. Да. Надо возвращаться домой.
Ники встал. Протянул руки к Малечке.
Подойди ко мне.
Малечка подошла. Он взял ее за плечи и стал смотреть ей в глаза. Малечка не отводила взгляда от голубых глаз Ники.
У тебя такие чудные глаза!..
Малечка. У тебя тоже, Ники.
Ники. Я просто с ума схожу!
Он потянулся к ней, провел рукой по волосам, щеке…
Малечка. Ой, осторожней!
Ники (отдернул руку). Что?! Я напугал тебя?!
Малечка. Да нет же! Посмотри, ты где-то вымазал себе руку сажей!..
Ники. А-а-а! И правда…
Малечка. Надо чем-то обмыть!.. Сейчас, подожди!
Она зашла к себе в спальню, вынесла флакон с духами.
Вот, есть только духи.
Ники. Духами, так духами! (Смеется.) Воображаю, что подумает Мама, когда я явлюсь к ней надушенный!..
Малечка. Придется сказать правду.
Ники. Если спросит.
Малечка. А-а-а, понятно…
Ники. Малечка, напиши мне письмо. Я тебе напишу тоже.
Малечка. Буду ждать.
Ники. Я будто нахожусь во хмелю. (Очень тихо.) Я хочу поцеловать тебя …
Малечка. Что? Я не поняла тебя, Ники.
Ники потянулся к ней. Она не отстранилась. Целует. Коротко. Торопливо.
Ники. Прости. Не сдержался!
Малечка. Я понимаю…
Ники. Постараюсь, возможно скорее приехать.
Уходит.
Малечка. Когда Ники уехал, я все еще с трудом верила в то, что произошло. Я была, как в чаду. Счастливый день, тебя благословляю!

Эпизод 5.
Кшесинская. После первой нашей встречи Ники стал постоянно приезжать ко мне. Нас все более влекло друг к другу. Встречаться у родителей становилось просто немыслимым. Я решила оставить родной дом. Ники купил мне уютный домик-особняк в два этажа на Английской набережной. Очень приятно иметь отдельное хозяйство и быть независимой. Но были такие месяцы, когда Ники не появлялся вовсе. Военные и государственные дела не позволяли ему бывать у меня часто. А увидеть и поговорить с ним мне очень хотелось.
Я всегда была безумно счастлива, когда он приезжал ко мне.
Малечка. Ники, дорогой, я уже стала дуться на тебя. Не быть столько времени!.. Я страшно тосковала и ждала тебя каждый вечер. Я подумала, что ты будто меня не любишь. (Тянет к поцелую. Отстраняется.) Ой! У тебя на подбородке выросло какое-то забавное подобие бороды.
Ники. Теперь уже месяц, что я перестал бриться и на подбородке. Даже как-то странно видеть себя в зеркале.
Малечка. Ты стал взрослее.
Ники. Да нет. (Смеется.) Все еще мальчишка. Даже бороду не могу толком вырастить. Малечка. Ники, я тебя очень-очень ждала! Я хочу тебе рассказать, что меня страшно беспокоит!
Ники. Интересно, что?
Малечка. По городу стали ходить слухи, что я тебе нравлюсь…
Ники. Забавное открытие! Но кому до этого дело?
Малечка. Я страшно боюсь, что у тебя будут из за меня неприятности.
Ники. От кого?
Малечка. От твоих родителей.
Ники (смеется). Вокруг меня столько полицейских шпионов, что Папа будет знать каждый мой шаг. И если захочет, расскажет об этом Мама.
Малечка. Ах, Ники, я как раз и боюсь, что Государь узнает о наших встречах. А я еще молода! Мне себя так жалко! У меня все впереди и вдруг… Ники, дорогой, тогда мы никогда больше не увидимся?!
Ники. Но Папа не хочет знать о наших встречах. А Мама знает сама.
Малечка. О, Ники, ты меня пугаешь!
Ники. Я ей рассказываю сам.
Малечка. Ники, и она тебе не запрещает приезжать ко мне?!
Ники. Как видишь, я у тебя.
Малечка. Скажи, Ники, ты меня любишь?
Ники. До свадьбы я твой!
Малечка. А потом?
Ники (шутя). А потом я буду с отчаяния пить!
Малечка. В этом плохое утешение.
Ники (смеется). Вчера с утра отправился с Волковым в дежурной тройке к дяде Павлу.
Малечка. К великому князю Павлу Александровичу?
Ники. Ну да. Папа, наконец-то освободил меня от дежурства в полку.
Малечка (обижено). И не приехал ко мне. Тебе приятнее быть с приятелем, чем повидать меня!
Ники. Волков сам увязался. Не хотелось с ним приезжать к тебе.
Малечка. Было весело?
Ники. Замечательно весело! Обедали, возились на сене, бегали в саду, лазали на крышу, а после ужина рассказывали анекдоты. Особенно всем нравились нецензурные!
Малечка. Фу, Ники! Кто бы мог подумать, что Наследник российского престола любит рассказывать непристойные анекдоты?!
Ники. В 25 лет может. А потом пошли наверх играть мячиками. Перебили две люстры и спустились вниз пить шампанское... Выпили за ночь 125 бутылок. Вечер и ночь были идеальны!
Малечка. Бедный! Как же ты пережил утром похмелье?
Ники. Ужасно! Проснулся на диване около ванной комнаты. Чувствовал себя крайне неблагонадежным целый день, как будто эскадрон во рту ночевал... Вернувшись к себе после завтрака, у меня начались прискорбные последствия пирушки. Поспал у Мама на кушетке, потом погулял и пришел домой к чаю, который совсем не хотелось пить. Еле дождался конца испытания чаепитием, чтобы поехать к тебе.
Малечка. Не делай, Ники, больше этого, я прошу.
Ники. Как это ни странно, но напротив, сейчас я себя чувствую лучше и как-то возбужденным!..
Малечка. Ники, я хочу с тобой серьезно поговорить.
Ники (шутя). Ты хочешь выйти за меня замуж?
Малечка. Нет, не хочу.
Ники. Почему?
Малечка. Это невозможно.
Ники. Только то дорого и хорошо, что почти невозможно.
Малечка. Я подумала, что так для тебя будет лучше...
Ники. Все отчего-то знают, как мне будет лучше: и тебе, и Мама. А я вот нет. Внутренние терзания – отвратительная штука. Сомнения лишают воли, в правильности выбранного пути, поступков… Я противлюсь моему чувству, стараясь обмануть себя невозможностью осуществления моей мечты.
Малечка. Если мечта несбыточна, то от нее надо как можно быстрее отказаться. 
Ники. Нет! Я думаю не о том, почему она не сбывается, а о том, почему бы ей не сбыться. Она затронула самую живую струну моей души. Я мечтаю жениться на Аликс!
Малечка. Ты ее любишь?
Ники. Я не перестаю думать об Аликс.
Малечка. Если бы ты знал, Ники, как я тебя ревную к Алисе!
Ники. Сейчас наши взаимоотношения с ней можно уподобить взаимодействию пучка соломы и спички: когда пламя находится в отдалении, оно никак не влияет на солому, и лишь при их сближении, огонь перекидывается на солому, и она вспыхивает!
Малечка. Ей я ни за что тебя не отдам!
Ники. Почти несбыточное утверждение. Весьма странное явление, которое я в себе замечаю: я никогда не думал, что два одинаковых чувства, две любви одновременно совместимы в душе. Удивительная вещь наше сердце!
Малечка. Но она тебя, Ники, никогда не будет любить, как любит тебя, твоя маленькая Балерина!
Ники. Право, можно заключить после этого, что я очень влюбчив?
Малечка. До известной степени – да.
Ники. Но я должен прибавить, что внутри я строгий судья и до крайности разборчив.
Малечка. Ты думаешь, мне легко это слышать. Нет! Мне очень больно сейчас на тебя смотреть, Ники! Я надеялась, что передо мною сидит влюбленный в меня человек, а вижу какого-то нерешительного, не понимающий блаженства любви мужчину. Я тебя не понимаю, ты… только со… мною одною так? Я страшно томлюсь, мой дорогой. И тебе, и мне давно пора… Ты же сам еще раньше в наших разговорах говорил насчет более близкого знакомства… А теперь, что? Что изменилось, Ники?
Ники. Я не могу быть у тебя первым. Я буду мучиться всю жизнь…
Малечка. Что? Что тут особенного.
Ники. Я боюсь просто быть тогда связанным с тобой на всю жизнь, раз я первым буду у тебя.
Малечка. Я вся твоя!
Ники. Если бы ты уже была не невинна, тогда бы я, не задумываясь с тобой сошелся. Малечка. Ты считаешь меня дурой?! Ники, я чувствую твою неискренность.
Ники. Поверь, я говорю с тобой чистосердечно.
Малечка. Ты не может быть первым?! Смешно! Разве человек, который действительно любит страстно, станет так говорить? Конечно, нет! Ники, нам пора быть не просто друзьями.
Ники. Коль пора, значит, пора!..
Малечка. Когда тобой произносится слово «пора» на меня оно производит необъяснимое действие… Что, значит, «пора»?
Ники. Это, значит, что между нами в скором времени может произойти… гичири-пичири.
Малечка. Что?!
Ники. Гичири-пичири… между мужчиной и женщиной!
Малечка. О Ники! Ты просто несносный! Ты!.. Ники, мне кажется, что ты так говоришь, для того, чтобы только отвязаться от меня. Вот и все!
Ники. Не думай так. Прошу тебя. Обещаю, гичири-пичири свершится через неделю, как только я вернется из Берлина.
Малечка. Ники, я молю Бога, только бы ты женился не на Алисе!
Ники. Ты должна понять…
Малечка. Ты дал ей слово?
Ники. Извини, но…
Малечка. Что же ты замолчал? Договаривай!
Ники. Славно повозились…
Малечка. Что?! Повозились?! Ты о чем?
Ники. Извини, но… я все менее и менее становлюсь свободен в своих поступках… Мне пора уходить.
Малечка. Каждый раз, когда ты уходишь от меня, у меня больно сжимается сердце. Мне кажется, что я расстаюсь с тобой навсегда!
Ники. Верю. (Решительно.) А теперь ходу!..
Уходит.
Малечка. Ники уехал в 4 часа утра. Я была в страшном горе. От его унизительного для меня слова «Повозились», я была близка к умопомешательству и даже хотела... Нет, нет, не надо об этом думать. Пусть это будет тайна!..

Эпизод 6.
Только что отстроенный особняк Матильды Кшесинской. Одна из комнат. На столе стоит музыкальная шкатулка. В центр шкатулки вставлена игрушечная Рождественская ёлка.
Кшесинская. Когда-то подаренный Ники мне дом на Английском проспекте был слишком старый и ветхий. Он требовал уже столь капитального ремонта, что затраты не оправдались бы, а о перестройке думать было нечего. По мнению архитектора, было проще и дешевле снести старый дом и на его месте построить себе более удобный и обширный. Покинуть свой старый дом, подаренный мне Ники, было очень тяжело. Приходилось расставаться с домиком, с которым были связаны самые дорогие для меня воспоминания, и где я прожила много, много счастливых дней. Но в то же время оставаться там, где все мне напоминало Ники, было еще грустнее.
Заводит музыкальную шкатулку. Звучит мелодия немецкой рождественской песни “Stille Nacht, Heilige Nacht”.
Под Рождество 1907 года, я, наконец, смогла перебраться в новый; дом вместе с сыном Вовой. Он родился рано утром 18 июня 1902 года, во втором часу ночи. Меня едва спасли. Роды были очень трудные. Врачи волновались, кто из нас выживет: или я, или малыш. Но спасли нас обоих. Я была очень счастлива: у меня был Вова, которого я обожала! Трудный вопрос встал передо мною, какое имя дать сыну? Сперва, я хотела назвать его Николаем. Но этого я не могла, да и не имела права сделать по многим причинам… Потом я решила назвать его в честь Великого князя Владимира Александровича, который всегда был благосклонен ко мне... Вова. Мой сын обрел имя. После сильных морозов, наконец-то потеплело. На улице шел густой, тихий снег… (Раздается дверной звонок.) Перед обедом у нас раздался дверной звонок. Служанка доложила, что приехал Леонид Собинов, знаменитый тенор. Я немедленно вышла к нему навстречу. Пока он ехал ко мне, его шуба, шапка были засыпаны снегом. И только здесь, в парадной понял, в каком смешном виде он оказался.
Малечка. Заходите, заходите!
Собинов. Простите, занес к вам ворох снега…
Малечка (звонко и счастливо смеется). Вы выглядите настоящим снеговиком!
Собинов. Пока к вам ехал, всю дорогу пенял себя. Надо было ехать не в коляске, а на возке. Нынче отчего-то перестали коляски ставить на полозки. Застревали в снегу несколько раз!..
Малечка. Зато принесли настоящее рождественское настроение! Входите. Раздевайтесь, Леонид Витальевич.
Собинов. Хотелось поздравить и с Рождеством, и с новосельем.
Расстегнув медвежью шубу, достал букет роз.
Вот!
Малечка. Откуда? Такая роскошь! Розы зимой!
Собинов (радостно смеется). Такие секреты дамам не открываются!
Малечка. Леонид Витальевич, я вас люблю! Люблю искренне, потому что ваша душа открыта для меня, как любимая книга. Спасибо. Вы мне доставили громадное и неожиданное удовольствие!
Собинов. Желаю вам на долгие годы сохранить то вечно женственное, что наперекор угрозам времени было всегда вашим лучшим украшением.
Малечка. Но я-то уж ладно. А вот вы, какой молодец! Говорят, ваш Ленский имел успех колоссальный! Газеты единодушно расписывают вас в самых лучших красках!
Собинов (горделиво). И, кажется, я единственный, кто прошел всю свою партию без сучка и без задоринки!
Малечка. Мой милый друг, кто бы в этом сомневался!
Собинов. Спасибо. Для меня ваше доброе слово, как сияние похвалы от Бога!
Малечка (смеется). Ну уж, не преувеличивайте мое божественное сияние! Знаете, что, я
собралась обедать. Составьте мне компанию. Заодно расскажите о скандале, что Федор Иванович Шаляпин учудил в суде.
Собинов. Довольно смешно, можно сказать, анекдотично все вышло. На Федора Ивановича за какое–то мелкое нарушение наложили штраф. На такие судебные заседания, по обыкновению, он никогда не ходит, а тут Шаляпин решил пожаловать сам. Конечно, его почитатели прознали про это. И не успел мировой судья закончить оглашение судебного решения, как Федор рыкнул на весь зал своим басом: «Мировой судья Тяпкин-Ляпкин, а я Фауст!"
Малечка. Представляю, какой там начался шабаш!
Собинов. Не то слово. Гром нескончаемых аплодисментов так и не дал судье завершить судебный процесс. Почитатели Федора Ивановича донесли его на руках до самой коляски!
Дважды ударили напольные часы.
Малечка. Прошу меня простить, Леонид Витальевич, я на минуту вас покину. Мой сын Вова в это время укладывается спасть. Перед сном он всегда меня целует.
Собинов. Матильда Феликсовна, что же вы прячете от меня свое самое драгоценное сокровище - детскую мордочку! Я просто загорелся желанием увидеть вашего Вову. Покажите его?
Малечка. Тогда обождите. Сейчас позову его няню.
Звонит в колокольчик. Входит няня, вносит ребенка, усаживает его на колени к Кшесинской.
А вот и Вова.
Собинов. Ах, какие у него сонные глазки!
Малечка (целует сына). Скоро заснет.
Собинов. А знаете, что мне сейчас захотелось сделать?
Малечка. Что же?
Собинов. Я спою ему колыбельную.
Малечка. Это так неожиданно!
Собинов. Отчего же? Ведь вся моя жизнь вертится около горла.
Звучит мелодия из «Колыбельной» на стихи Лермонтова и музыку Александра Гречанинова.
«Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный
В колыбель твою.
Стану сказывать я сказку,
Песенку спою:
Ты ж дремли, закрывши глазки,
Баюшки-баю...» — Няня забирает у Кшесинской спящего ребенка. Уходит.
Малечка (сквозь слезы). Удивительно хорошо вы поете, Леонид Витальевич!
Собинов. Вы плачете?
Малечка. Это слезы счастья, что я вас слышу. Как это вам удается?
Собинов. Отбрасываю все лишнее, суетливое. Во мне словно застыло все, что не касается пения.
Малечка. Так и хочет закричать «Браво»!
Собинов. А я вам. Вы - недосягаемая величина танца. Вы!.. Вы - генералиссимус русского, нашего родного балета!
Малечка. За русский балет, спасибо огромное. Я не забываю слова Государя Александра III, прозвучавшие для меня, как приказ. Быть славою и украшением русского балета — вот то, что многие годы волнуют мое воображение. Оправдать доверие Государя — стало для меня главной жизненной задачей, которой я отдаю свои силы. Мне как-то хочется вас отблагодарить, Леонид Витальевич. Да вот, право, пока не знаю как...
Собинов. Когда Вова подрастет, расскажите ему, как Собинов пел колыбельную.
Кшесинская. Мы тепло простились. Снег закончился. Опять подморозило. Я оделась и вышла во внутренний дворик, подышать свежим воздухом. Мысли были спокойными, неторопливыми... Потом я часто рассказывала Вове о том дне, чтобы мальчику это запомнилось. Впоследствии я иногда улавливала, как Вова напевает колыбельную. Особенно в тяжелые для нас времена, когда в годы большевизма мы с Вовой лишилась дачи, особняка, скиталась по чужим квартирам. Когда навсегда покинули Петербург, уехали в Кисловодск на поезде. Там Вова заболел испанкой, и жизнь его была на волоске, но его выходили. Потом были Пятигорск. И последний российский город Новороссийск, из которого мы отплыли на пароходе «Семирамида» в Европу. После долгих скитаний оказались в Париже. Здесь наконец-то мы обустроились в собственном, небогатом, но очаровательном доме с террасой в саду возле улицы Пасси. Черным днем для меня и Вовы стал день 23 июня 1941 года, на следующий день после вторжения Германии в СССР. Вова был арестован гестапо в числе 300 русских эмигрантов и оказался в лагере Руалье в Компьене. Вова пробыл в лагере 144 дня. Три с половиной месяца неизвестности, стали для меня печальными днями… Каждую минуту мы ждали страшных новостей, что Вовы уже нет в живых! Мы всеми силами пытались его освободить, но все было напрасно. И вдруг… по чьему приказу и почему его освободили, для нас так и осталось навсегда загадкой. В концлагере Вова отказался поддержать немцев в войне с СССР. Потом он мне признавался, что в лагере, когда ему было невмоготу от безысходности, он напевал колыбельную, которую ему когда-то пел Собинов.

Эпизод 7
Кшесинская. Мне многие завидовали, как и полагается в мире искусства. Плели против меня интриги, утверждая, что особое положение в театре я не заработала своим талантом, а получила благодаря своим высоким покровителям. Это неправда. Чтобы достичь творческих высот на сцене, как артистки и завоевать себе — не только в России, но и за границей — мировое имя, нужно иметь гораздо больше, нежели всесильное положение, нужно иметь талант, который дается свыше, и нужно иметь то, что выдвигает артистку из ряда других на завидный пьедестал славы.
Все больше и больше обо мне стали говорить, как о талантливой балерине. Когда-то данное мною императору Александру III слово - «быть украшение и славой русского балета» становилось реальностью.
Звучат аккорды из балета П.И. Чайковского «Лебединое озеро». 2 акт. Фрагмент Па-де-де (32 фуэте). Входят Мариус Петипа, Энрико Чекетти, артисты балета, пожарные, служащие театра и др. Все глядят из-за кулис на сцену.
Но бросить вызов приме-балерине Мариинского театра Пьерине Леньяни мне пока не удавалось. Итальянская балерина единственная в России, кто делает 32 фуэте, вызывая небывалый восторг у зрителей.
Шквал аплодисментов, крики восторга!..
Никто в России не делает 32 фуэте, кроме Пьерины Леньяни!
Малечка (подходит к Мариусу Петипа). Мариус Иванович, это вызов русскому балету, русской балетной школе! 32 фуэте у нас никто не делает, кроме итальянки Пьерины Леньяни!
Петипа. Она сумаша! Ты сумаша! 32 фуэте сумаша!
Малечка. Да, но итальянские балерины делают то, что нам русским не по силам. Их техника исполнения дошла до совершенства, до предела возможности в танце. Какой каскад головокружительных туров! Публика в восторге! И зал, и тот, кто стоит за кулисами, все считают количество фуэте. Считают-считают! 32 фуэте исполнено!
Петипа. Это не танцевать! Это - алле оп! Цирк! Это зверь-сад, куда люд идут-идут за экзотик! Фу!
Малечка. Мариус Иванович, я хочу добиться виртуозности итальянской; школы. Вы позволите мне посещать занятия маэстро Энрико Чекетти.
Петипа. Твой ходи туда. Я нельзя запрещать!
Уходит.
Кшесинская. На следующий день, еще не было 8 утра, а я уже ждала маэстро Чекетти в репетиционном классе. Он несколько был удивлен моему раннему приходу.
Чекетти. Ваш ранний приход меня чем-то обязывает?
Малечка. Сеньор Чекетти, я хочу исполнить 32 фуэте, как это делает сеньора Леньяни. Чекетти. Ах, вот как! Впрочем, я не сомневался в вашем желании побороться с Пьериной Леньяни.
Малечка. Да, я хочу стать первой русской балериной, которая сможет так же как итальянка исполнить 32 фуэте!
Чекетти. В вашем исполнении есть безупречная верность движения. Но вам стоит позабыть о слащавости, вялости поз, о руках с провисшими или жеманно приподнятыми локтями, раскинутыми «изящно» пальчиками. Вы теряете выработку энергии рук, корпуса так необходимую для фуэте. Вам стоит отказаться от такой техники.
Малечка. Я готова.
Чекетти. И потом… никто не знает механику исполнения этого балетного трюка. Леньяни держит его в секрете. Все репетиции она проводит одна, и под замком.
Малечка. Знаете, у русских по такому случаю есть хорошая пословица: «Лиха беда начало». Ну что, начнем занятия?
Чекетти. Пожалуй.
Кшесинская. Дыхание останавливалось. Было ощущение, что сердце бьётся не в груди, а в голове, ушах!.. Рекой тёк по спине пот!.. Но я продолжала раз за разом выполнять требования маэстро, находя силы в мечте сделать 32 фуэте, и в слове, данном русскому Императору - быть лучшей! Шли репетиции, но счет фуэте с трудом приближался к десяти. После восьмого фуэте у меня начинала кружиться голова. Я заметила, что маэстро Чекетти стал надолго задумывать на каждой репетиции. Я поняла, что он тоже растерян. Но однажды он стремительно вошел в класс, весело насвистывая мелодию из балета.
Чекетти. Кажется, я нашел ключ к секрету сеньоры Леньяни! Проверим. Постарайтесь при исполнении фуэте фокусировать взгляд исключительно на одной точке, но при вращении голова должна отставать от корпуса. А затем поворачивается, как бы «догоняя». Если это не делать, то вы получите то, что имеете сейчас: головокружение и потерю равновесия. Вам понятно?
Малечка. Понятно.
Чекетти. Найдите любую точку, чтобы зафиксировать взгляд. Нашли?
Малечка. Да, маэстро!
Чекетти. Тогда начали!
Кшесинская. Уже с первого раза я смогла выполнить без остановок 16 вращений! Это была еще не победа. Но уже ее предвестницей! Настоящая победа русского балета произошла, когда я впервые на публике исполнила 32 фуэте! Меня несколько раз вызывали на бис! Я была первой русской балериной, кто смог выполнить этот сложный танцевальный элемент. Мариус Петипа был вынужден изменять хореографию партий, которые я танцевала. Никто из балерин еще долго не сможет повторить мой результат - исполнить 32 фуэте. Я снова была первой - на вершине балетного Олимпа!

Эпизод 8
Центр Европы. Столица княжества Монако город Монте-Карло. Весна 1911 года. Главная набережная столицы Monte Carlo Harbor. На скамейке сидит господин плотного телосложения, круглолицый, с большими, уставшими глазами, с робко пробивающимися усиками. Здесь его хорошо знают. Месье Дягилев легендарная личность. Он русский антрепренер известных фестивалей «Русские сезоны». Листая журнал «Illustration», Дягилев, то и дело, поглядывал на набережную, густо заполненную в эти часы гуляющей публикой. Наконец он заметил, как среди людей катится велосипед, отбросив журнал, резко поднялся, и встал на его пути.
Малечка (крайне удивленно). Сергей Павлович? Дягилев! Откуда? В Монте-Карло! Вот новость!
Дягилев. Мне сказали, что вы увлеклись велосипедом, и теперь каждое утро катаетесь по  Monte Carlo Harbor. (Снимает котелок, целует ей руку.) Я ни сколько не сомневался, что вы будите эпатировать здешнюю публику. Женщина на велосипеде уж ладно. Здесь в Европе свыклись. Но вот женщине надеть брюки?! (Смеется.) Вы всё бузите!
Малечка с трудом выдергивает свою руку из пухлой руки Дягилева. Поправляет шляпку.
Малечка. Вы мне не интересны!
Дягилев. Я лично ни для кого не интересен. Интересна не моя жизнь, а мое дело.
Малечка. Задуманные вами дела настолько рискованны, что вызывают у окружающих страх!
Дягилев. Но и восхищение одновременно. Меня устраивает жизнь, если только в ней происходят чудеса. Мои «Русские сезоны» стали самыми известными в мире театральными проектами по размаху и зрелищности. «Удиви меня»!- вот что для меня интересно! А для вас разве это не повод лишний раз подтвердить свое обещание,
когда-то данное государю Александру III - через искусство балета донести миру о русской культуре, о ее национальных традициях, быть украшением и славою русского балета. По-моему, нам пора заключать перемирие.
Малечка. Чтобы потом меж собой снова начать войну? Не вы ли, в свое время, пообещали мне главную роль в балете в своих «Русских сезонах», а в последний момент отдали ее Ане Павловой! А мне бессовестно предложили станцевать в нем эпизод.
Дягилев, ни сколько не смутившись, продолжал улыбаться.
Дягилев. Что было, то было…
Малечка. А что теперь стало? А, Сергей Павлович? Нет денег на ваш проект «Русские сезоны»? Из-за растраты боитесь возвращаться в Россию? Ваш близкий друг Вацлав Нижинский вам изменил? За что он лишен вашего покровительства, и теперь ему светит призыв на военную службу! А в итоге вас некому и нечем удивить? (Малечка решительно села на велосипед.) Мы с вами на всю жизнь стали добрыми врагами или злейшими друзьями. Прощайте!
Малечка нервно закрутила педалями велосипеда. Велосипед завилял, пытаясь объехать прохожих. Велосипедный звонок глухо тарахтел. Дягилев убыстрил шаг, пытаясь не отставать от велосипеда. Закричал ей вслед.
Дягилев. А что же, выходит, что вы враг русскому балету?!
Она остановилась. Тяжело дыша не от усталости, а от возбужденных чувств.
Малечка. Но это уже чересчур! Это, знаете!.. Знаете! Это - прямое оскорбление!
Дягилев. Да поймите! Мы с вами великие люди. Вы - великая русская балерина.
Я - великий русский продюсер. Гораздо лучше и выгоднее и нам, и русскому балету жить в мире. Разве не так?
Ей что-то надо было ответить. Она кинула на Дягилева возбужденный минувшими обидами взгляд, готовая взорваться выстраданными обвинениями. Но сдержала себя.
Слушайте, было бы глупо выставлять себя на посмешище, возмущаться под хлопки аплодисментов поклонников!..
Дягилев вдруг опустился на землю, снял котелок, положил трость и лег под колесо велосипеда, сложив на груди руки. Свят! Свят! Ну живой покойник, да и только!
Вы можете меня переехать или можете переехать меня туда - сюда несколько раз.
Но только прошу вас, соглашайтесь!.. Послушайте! Послушайте, видите, вокруг нас собралась толпа зевак, пусть они будут свидетелями моего признания, что я был неправ по отношению к вам. Я раскаиваюсь и прошу вас согласиться на мое предложение!
Малечка молча села на велосипед. Поставила ноги на педали. Толпа испуганно зарокотала «Ах»! Дягилев почувствовал, что толпа за него, он присел и быстро-быстро, заговорил.
Танцуйте все, что вы хотите! Вы одна и больше никого!.. Кроме Вацлава Нежинского и вас!
Матильда. Вы отстанете от меня, наконец?!
Дягилев замотал головой и снова лег в позу живого покойника.
Дягилев. Нет!
Малечка. Ах, нет!..
В ее голосе вдруг пропали нотки категоричности. Она слезла с велосипеда. Решительно. Ну, тогда я пойду пешком!
Дягилев понял, что шанс на перемирие может исчезнуть. Он вскочил на ноги и закричал по-французски.
Дягилев. Une femme m'a refus;! Elle est la Star du ballet russe. Parce que je l'ai offens;e une fois. Mais je lui demande pardon. J'ai honte de mon acte pr;c;dent! Si elle ne me pardonne pas tout de suite, je mourrai ici tout de suite. Soyez t;moins de ma mort!/ Мне отказала женщина! Она звезда русского балета. Потому что я однажды ее обидел. Но я прошу у нее прощения. Я стыжусь своего предыдущего поступка! Она достойный меня противник! Если она меня сейчас же не простит, то я немедленно здесь умру. Будьте свидетелями моей смерти!/
Уличные зеваки сочувственно поохали и подтолкнули к Малечке своего переговорщика. Старик подошел к Матильде, снял с головы старенькую кепку, пригладил оставшиеся клочья вздыбленных седых волос. С трудом встал на одно колено перед Матильдой, взял ее маленькие ручки, протянул к своим губам. Поцеловал, оглянулся на публику с лукавой улыбкой.
Старик. Madame, je suis assez vieux. Et j'ai beaucoup aim; et offens; les femmes. Mais ils ont pardonn;. Pas moi. Et mon amour pour eux. Bien s;r, vous savez mieux, mais nous vous demandons tous de pardonner ; ce v;n;rable Monsieur./ Мадам, я уже достаточно стар. И я много любил, и много обижал женщин. Но они прощали. Не меня. А мою любовь к ним. Вам, конечно, виднее, но мы вас все просим: простить этого почтенного господина. И позволить жить ему дальше/.
Малечка подошла к Дягилеву и подала руку.
Малечка. Шут! Давайте руку. Помогу встать.
Раздались аплодисменты собравшихся зевак. Крики одобрения. Смех и улыбки.
Дягилев встал. Толпа зевак его стала отряхивать, Дягилев принялся кланяться.
Дягилев. Спасибо! Мерси! Спасибо!
Мужчины хлопали его по плечу и жали руку. Малечке руки целовали. Женщины, что-то лепетали и лезли целовать Дягилева. Малечку обнимали.
Дягилев. Будет! Ну, будет! Будет! Мерси! Спасибо!
Достал платок. Вытирается.
Обслюнявили!.. Отойдем в сторонку!
Дягилев покатил велосипед, и, продолжая неуклюже кланятся, пошел в сторону моря. Малечка шла за ним. Они молчали, глядели на спокойное лазоревое море. Как-то само собой пришло спокойствие, умиротворение.
Малечка. Ну и шут вы, Сергей Павлович! Зачем так надо было ломаться! Я же не ваш влюбленный мальчик.
Дягилев. Если без вашей иронии, то Вацлав, конечно, молодец! В Шатле он имел потрясающий успех.
Малечка. Наслышана. Это ваша идея выдвинуть его на первое место наравне с балериной?
Дягилев. Скорее, это решение пришло Вацлаву во время спектаклей и репетиций.
Малечка. Заслуженный успех теперь принадлежит вам обоим. Какое поражение нанесено женскому балету!
Дягилев. У Вацлава свой, я бы сказал… недовольный взгляд на современный русский балет. Многие актеры считают его выскочкой и возмутителем спокойствия. Мне все труднее приходится улаживать между ними конфликт.
Малечка. Такой же шлейф мнений тянется и за мной...
Дягилев. Вот видите, сколько у нас общего. Отсюда, делаем вывод - зачем же нам ссориться.
Малечка. Не хотела с вами мириться. Но как вы знаете, я не злопамятная.
Дягилев. Да и я тоже. Предлагаю закончить нашу вражду. В этом году «Русские сезоны» я буду проводить в Лондоне. Ваше право выбрать себе репертуар, и, конечно, все условия, выдвинутые вами, мной будут приняты без обсуждений.
Малечка. Тогда давайте условимся: в Лондоне я буду танцевать «Карнавал», два акта «Лебединого озера» и па-де-де из балета «Спящая красавица». Моим партнером должен быть Вацлав Нижинский.
Дягилев. Безропотно соглашаюсь. Вас проводить?
Малечка. Вам за мной не угнаться. Вы пешком, а я на колесах.
Садится на велосипед. Уезжает. Дягилев нервно подергивает редкие усики. Зло.
Дягилев. Д–а-а… За ней еще долго никто не угонится. У нее есть наибольший недостаток… Быть первой! Дьяволица от балета! Отравил бы ее кто-нибудь, что ли?!

Эпизод 9.
Кабинет директора Императорских театров. Большой круглый стол. За столом сидят:
Иван Александрович Всеволжский - тайный советник, обер-гофмейстер. Князь Сергей Михайлович Волконский камергер, статский советник. Владимир Аркадьевич Теляковский. В разные годы они были директорами Императорских театров.
В глубине сцены появляется женская фигура в образе Матильды Кшесинской. На голове вуаль. Все присутствующие ее не видят, но все почувствовали, как по ногам прошелся морозный сквознячок...
Теляковский. Как-то зябко стало…
Всеволожский. По ногам дует…
Волконский. Митрич, сторож опять в сенях форточку на ночь забыл закрыть! Я ему каждый раз талдычу, талдычу… Стар стал. Гнать пора!
Теляковский. Вот уж я завтра его!..
Всеволожский. Позвольте спросить, какую игру нынче начнем?
Теляковский. Мне так все равно. Я играть толком не умею, разве что в Дурачка перед сном с женой перекинемся.
Всеволожский. Сергей Михайлович, а вы что предпочитаете? Баккара? Фараон?
Волконский. Теперь эти игры не в моде. Сейчас в Европе играют в Старую деву.
Теляковский. Лучше, уж в Дурочка сыграть… Так, знаете ли, спокойнее…
Волконский. Мелковато как-то, Владимир Аркадьевич!
Теляковский. Зато безопасно!
Всеволожский. И то правда…
Воконский. И все же на чем остановимся? Или все же отдадим дань европейской моде - сыграем в Старую деву?
Всеволожский. Я согласен. Играем в Старую деву.
Передает карты Волконскому.
Волконский. Владимир Аркадьевич, быть может, склонитесь к нашему выбору? Вам ли чего бояться.
Теляковский. Ах, да ладно! Пусть будет Старая дева. Иногда можно и проиграть…
Всеволожский. Вы правильно заметили - «Иногда». Нам ведь ошибаться нельзя. Мы люди государственные, все при важных чинах, наградах, высоких званиях!..
Теляковский. Это уж как положено! А если на нас самих да посмотреть со стороны нашими глазами, то могу заметить, что не каждый может дотянуть до таких государственных высот!
Всеволожский. Да-да, согласен.
Волконский. Точнее не сказать.
Теляковский (Волконскому). Разъясняйте условия игры.
Волконский. Они просты. Ходим по кругу по одной карте. У кого парная, те скидываем. В конце игры у кого-то на руках должна остаться одна карта. Дама пик. Он то и будет проигравшим -  Старой девой!
Волконский, Всеволожский смеются.
Теляковский (крестится, серьезно). Не приведи господи!
Волконский (раздает карты). А слышали новость, господа?
Всеволожский. Еще бы! В Стрельненском дворце Кшесинская накрывала столы на тысячу с лишним персон.
Теляковский. Вот и верь после этого слухам… Говорят, она баба прижимистая. Все свои копеечки в специальную тетрадь заносит. (Смеется.) Уж не пареной ли репой почивала своих гостей наша прима!
Всеволожский. Ммм!.. Рататуй с куриным филе и баклажанами в сырном соусе был совсем неплох!
Теляковский (глядя на Всеволжского с подозрением) Вот так новость от вас!
Всеволожский. Это уже не новость, господа. Это так… данность.
Волконский. Тогда эта, что ли…
Теляковский (испугано). Какая эта, что ли? Мне о ней не докладывали!..
Волконский. Слышал, что Матильда Феликсовна, для своего удобства поменяла железнодорожное расписание поездов, проходивших через Стрельну. И теперь в обеденное время, пассажиры ждут поезда не полчаса как ранее, а целых 4 часа!
Теляковский. И все же, господа, она злюка и свинья! Свинья! Э-э-э! Извините, не сдержался!
Всеволожский. Не извиняйтесь за правду, Владимир Аркадьевич! Мы все подумали, а вы всего лишь ее сказали.
Волконский. Нет, господа, все ваши новости обыденны и ничтожны. Эта дама играет только по-крупному!
Дама в вуали садится за стол вместе с троицей. Все ежатся от дунувшего неизвестно откуда холода. Достает свои карты и во время игры может менять, добавлять, убирать карты, так, что игроки не замечают ее, и ее манипуляции с картами.
Теляковский. Бррр! Да топили ли вообще сегодня? Пойду, что ли, гляну.
Встает.
 Может, двери кто забыл закрыть.
Всеволожский. Я лично все закрыл. Сидите.
Теляковский. Что ж тогда холодно так…
Всеволожский. Выветрилось, видно.
Волконский. У меня тулупы здесь есть. Надевайте.
Теляковский. В книжный шкаф, как сейчас помню, я валенки приказал Митричу поставить.
Всеволожский. А в столе шапки лежат.
Каждый из них приносит названные ими предметы. Все одеваются.
Теляковский (бурчит). Митрича вон с места!
Сидят в тулупах, валенках, шапках.
Всеволожский. Тогда что случилось, Сергей Михайлович? Вы недоговорили.
Волконский. После помолвки Наследник более не считает возможным посещать особняк госпожи Кшесинской.
Теляковский. Господи, слава тебе! (Крестится.) Услыхал наконец-то наши молитвы. Теперь стоит подумать, как госпожу Кшесинскую удалить из театра.
Всеволожский. Надо дать ей откупную. Миллионов этак…
Шевелит губами, считая откупную.
Волконский. Не возьмет. Что касательно денег, то ей всегда мало. Лучше обратиться с просьбой к градоначальнику, милейшему Виктору Вильгельмовичу Валь, чтобы он навсегда выслал ее вон из столицы!
Дама в вуали. Как только в театре узнали о моем разрыве с Наследником, я тут же почувствовал свое пребывание в террариуме, полном ядовитых змей, улыбчивых, милых и зверски талантливых. В моих балетных туфлях оказывались булавки, а в репетиционном классе кто-то случайно проливал масло...
Играют.
Волконский. А тот случай, о котором я вам сейчас расскажу, представляет собой некоторую разновидность подлости, которая сходит с рук балерине Кшесинской.
Дама в вуали. Интересно, интересно! Дайте-ка мне сюда ваши картишки, а вам, пожалуй, стоит взять вот эти...
Подсовывает новые карты в колоду. Теляковский набирает. Морщится.
Теляковский (бурчит). Не карты, а ледышки какие-то…
Всеволожский. Так все же, чем закончилась история, о которой вы хотели рассказать?
Волконский. В антракте зашел я в царскую ложу. Государь бросил на меня взгляд, и сразу же его отвел.
Дама в вуали. Этот разговор я подслушала, так как была заинтересована в его результате. Мой Ники сказал: «Ах да, Волконский! Я хотел вам сказать... я знаю, что балет «Фиамметта» требует много репетиций… Теперь масленица, они устали — дайте лучше в пятницу «Маркитантку».
Теляковский. И что вы?
Волконский. Я слишком хорошо чувствовал, на что он ссылается — усталость артистов, праздники и прочее, — это не причина, а лишь предлог. И за этим предлогом стоит Кшесинская. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как сказать Государю: «Слушаюсь, Ваше Величество».
Всеволожский. Не в первый раз Государь вмешивался в мелочные подробности балетного репертуара, распределение ролей.
Дама в вуали. Подумаешь! «Фиамметту» должна была танцевала балерина Трефилова, которую я терпеть не могу! И поэтому «Фиамметта» с участием Трефиловой не пойдет!
Волконский. И она не пошла! Ради удовлетворения желания Кшесинской. Меня сделали орудием несправедливости!
Теляковский. С ней надо блюдомым быть!
Всеволожский. Да уж, с этой дамой ушки должны быть навострены!
Волконский. Как вы думаете, что могло стать причиной моего ухода с должности директора Императорских театров? Вы с трудом поверите… Никогда не догадаетесь!..
Повисла пауза.
Теляковский. Ну? И…
Всеволожский. Да говорите уже!
Волконский. Причиной были… фижмы!
Всеволожский. О Бог мой! Вы серьезно?!
Теляковский. Какой позор!
Волконский. Когда я понял, что мне, боевому генералу, нанесли чудовищное оскорбление, я готов был вызвать ее на дуэль!
Всеволожский. Женщину?!
Волконский. Да, господа! Да! Женщину! А что мне оставалось делать?!
Теляковский. Стреляться!
Всеволожский. Стреляться?! Помилуй Бог! Да вы ее сразу же первым выстрелом убили бы!
Теляковский. И убил бы!..
Волконский. Точно убил бы! Тогда во мне все кипело! Я еле сдерживал свои эмоции! Русский князь, прошедший битвы и сражения с одной стороны, и фижмы с другой! Фижмы! Можно сказать, фитюльки!
Дама в вуали (деловито, спокойно). Вы, может быть, не знаете, что такое фижмы? Фижмы — это из проволоки сплетенные корзины, которые женщины надевают на бедра под юбки, для того чтобы юбки стояли пышнее.
Всеволожский. Успокойтесь, князь. Дело поганое, но все же прошлое.
Волконский. Кшесинская заявила, что ни за что их не наденет.
Дама в вуали. Я отлично сознавала, что с моим маленьким ростом в этом костюме с фижмами я буду не только выглядеть уродливо, но мне будет совершенно невозможно передать русский танец, как следует и как мне того хотелось. Русский танец полон неуловимых тонкостей, которые составляют всю его прелесть, так что без них весь его смысл пропадает. Поэтому я и заявила костюмеру, что костюм, который мне полагается, я, конечно, надену, но только без фижм.
Волконский. Она орала на костюмера, как сумасшедшая: «Вон, вон эту гадость! Не надену! Пусть меня штрафуют, пусть, что хотят делают, а фижмы я не надену!»
Дама в вуали. Я так же добавила, что несу ответственность за балет как первая артистка и по опыту хорошо знаю, что мне подходит. Нельзя от меня требовать, чтоб я выходила на сцену в уродливом виде!
Волконский. На другой день, как и положено, в журнале распоряжений делаю запись: «Директор Императорских театров постановил: на балерину Кшесинскую, за самовольное изменение в балете «Камарго» установленного костюма, наложить штраф».
Дама в вуали. Мне ничего не оставалось делать, как обратиться за помощью к Ники…
Волконский. Через два дня ко мне домой в 8 утра...
Всеволжский. В такую-то рань!
Волконский. Да, именно в такую рань, приехал офицер по особым поручениям министра Двора Его Императорского величества и просит, сейчас же приехать к нему.
Теляковский. Господи, помилуй, к чему была такая спешка?!
Волконский. А вы дальше послушайте. Приезжаю. Такой же сонный, как и я, министр недовольно сопит. Вручает дрожащей рукой мне пакет. Вскрываю…
Дама в вуали. А там собственноручно Ники написал: «Наложенный по приказанию директора Императорских театров на балерину Кшесинскую штраф слагается. Император Российский, Николай II».
Волконский. Министр заискивающе меня спрашивает: «Я через полчаса еду в Царское; я могу, значит, доложить, что приказание Государя исполнено»?
Всеволжский. И вы, разумеется, приказание Государя исполнили.
Дама в вуали (радостно). В точности!
Волконский. А что мне оставалась делать, господа?!
Всеволжский. Трудно поверить, но еще сильно влияние Кшесинской в балете.
Вот, например, был такой случай… Скажем, сегодня идет балет “Дочь фараона».
Дама в вуали. И там, почему-то танцую не я, а Егорова!..
Всеволжский. Я ей говорю. Вы много лет не танцует этот балет, зачем же ему стоять.
Дама в вуали. Я немедленно вызываю к себе балетного курьера, который раскладывает в оркестре ноты, и говорю ему: «Если ты эти ноты разложишь, то завтра я все сделаю, чтобы тебя выгнали»!
Всеволжский. Бедный парень так напугался, что просто не вернулся в театр. Он сбежал. Потом ноты передали в театр через его друзей!
Волконский. Вот до чего доходит нахальство этой наглой содержанки – и все верят ее силе до сих пор.
Теляковский. Но Бог шельму все равно приметил. Помните историю про льва?
Волконский. Ох, как чудесно все вышло!
Дама в вуали. Эту чудовищную сцену взлелеяли мои враги! Весь театр был замешан и поддержан дирекцией Императорских театров.
Всеволжский. Изумительное было зрелище!
Теляковский. А как все грандиозно начиналось!..
Волконский. Этот случай произошел в мое директорство. Каждый раз я рассказываю его с огромным удовольствием. Хотя, все эта история сейчас обросла невероятными фантастическими деталями, и превратилась в театральный анекдот.
Теляковский. Пусть анекдот. Но какой нравоучительный для нашей примы-балерины!
Всеволжский. Для нее ли? Сомневаюсь.
Волконский. Но сейчас не об этом. Ну, так вот. В первом действии фигурировал лев, который шёл по скале и, убитый стрелой охотника, падал вниз. Льва играл опытный статист. Брал за эту роль немалые деньги. Однажды он заболел. Петипа хотел было отменить спектакль, но свои услуги предложил другой статист. Петипа из-за кулис следил за ходом действия. Вот идёт "лев". Охотник пустил стрелу. Но "лев" испугался высоты, и не хотел падать в "бездну". Петипа нервничает, показывает статисту кулак. И тут "лев" встал на задние лапы, перекрестился правой передней лапой и прыгнул вниз!
Общий смех.
Теляковский. Представляю, что творилось в зале!
Волконский. В зале-то полбеды. А вот, что творилось у меня в кабинете, господа!..
Я с трудом сдерживал смех и явного наслаждения при виде праведного гнева госпожи Кшесинской! (Вспоминая с наслаждением.) Да, незабываемое зрелище. Не за-бы-ва-е-мое!
Теляковский. А у меня вот что было. Однажды мне принесли балетные клавиры. Они все были в больших, аккуратно вырезанных дырках. «Кто позволил нанести такой урон театру»?! - вскричал я. Стал разбираться. Оказалось, что самым непосредственным участником этой злой выходки была г-жа Кшесинская. Приглашаю ее к себе. Спрашиваю: «Зачем же так? В балетных клавирах дырки».
Дама в вуали. Дырки! Дырки! Но я вырезала всего лишь те вариации, которые я заказывала для себя. Что тут такого? Не понимаю, что вас так тревожит?!
Теляковский. Чувствую, сейчас будет буря! Я быстренько свой зловещий тон переменил. Слова с языка льются медовые, а внутри тошно и противно, как после похмелья! «За вас переживал», - говорю ей участливо - «Ручки свои ангельские не порезали, случайно? Чем же вы их вырезали, позвольте узнать»?
Дама в вуали. Мне ли вам напоминать, что у каждой женщины есть маникюрные ножнички.
Теляковский. Так вот я и хочу спросить, зачем нужно было вырезать вариации из клавиров?
Дама в вуали (кричит). Что вы за директор?! Если вы презрели мою беременность и рождение сына! В этот период я не могла танцевать!
Теляковский. Ну, я ей продолжаю сладко говорить: «Но другие могли бы. Есть другие балерины. Репертуар оскудел, благодаря маникюрным ножничкам. Репертуар хе-хе-хе, так сказать, принадлежит дирекции».
Дама в вуали. Не дам! Это мои балеты! Меня до сих пор удивляют ваше заблуждение!
И ваш театр, и ваш репертуар принадлежат мне! Вам бы давно стоило это запомнить!
Разбрасывает на столе карты. Убегает.
Теляковский. Тьфу!
Всеволжский. Да, господа. Да! Что творится… У меня, господа, более 20 орденом и медалей. Я честно служил Государю и России. Плясать под сурдинку г-жи Кшесинской, более нет сил и мочи!
Волконский. Я шел в бой с врагом. Не жалел своей жизни, ради Государя и России! Но теперь баста! Все!
Теляковский. Мне тоже, господа, казалось, что я служу Государю и России…
Входит Посыльный. Раскладывает перед каждым директором листки бумаги.
Посыльный. Господа, директора Императорских театров. Госпожа Кшесинская просила передать утвержденный ею репертуар и состав артистов балета.
Уходит. Все потупили взгляд в стол. Пауза.
Всеволожский (громко, патриотично). Если Император считает лучшей балериной России г-жу Кшесинскую, то я как директор Императорских театров, обязан полагать то же!
Теляковский. Я с ней не спорил совсем. Да, господа, именно от слова «совсем» надо воспринимать мою позицию по отношению к госпоже Кшесинской. А так, господа, я давно и упорно настаиваю, что Матильда Феликсовна Кшесинская прекрасно танцует. Она также бесспорно выдающаяся русская балерина!..
Волконский (сквозь зубы, чеканя фразы). Я сделал все, что от меня зависело. Кшесинская достигала всего, что хотела!.. Вот и все, что я хотел сказать! Все, господа… Всё!
Гнетущая тишина.
Всеволжский. Господа, игра закончена. На кону карт нет. У кого на руках осталась карта Старой девы? Дамы пик. Кто проиграл?
Волконский (бросает на стол карту). Я проиграл. У меня карта.
Теляковский. Как же так?! (Бросает на стол карту.) И у меня карта дамы пик!..
Всеволжский. Быть того не может…
Волконский. Что не может быть?
Теляковский. Иван Александрович, что вы имеете в виду, говоря: «Быть того не может»?
Всеволжский. И у меня осталась та же карта. (Бросает на стол карту.) Дама пик!..
Теляковский (неистово креститься. Шепотом). Господа, тут явно прослеживается присутствие дьявола!
Волконский. Точнее, дьяволицы!
Всеволжский. Я бы уточнил, черноокой дьяволицы… от русского балета!
Волконский. Господа, выходит так, что мы все опять ей проиграли!..

Эпизод 10.
Кшесинская. Я возвращаюсь назад в далекие времена, когда я была счастлива. Я понимала, что рано или поздно, но наступит день, когда нам придется расстаться. Тот наступивший день я хорошо помню. Это моя боль. Моя рана. Моя зарубка на сердце... Был пасмурный холодный весенний день. Грязный рыхлый снег лежал повсеместно. Нева еще не вскрылась. Недавно прилетевшие грачи, криком подгоняли запоздалую весну. Седьмого апреля 1894 года официально была объявлена помолвка Цесаревича Николая с Принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской.
В руках Малечки газета «Петербургские ведомости». Читает.
Малечка. «Божиею Милостию
Мы, Александр Третий,
Император и Самодержец Всероссийский,
Царь Польский, Великий Князь Финляндский,
И Прочая, И Прочая, И Прочая.
Объявляем Всем Верным Нашим Подданным
о состоявшейся помолвке 07.04 с.г. между любезным нашему сердцу сыном Николаем, наследником престола российского и урождённой принцессой Викто;рии Али;сы Еле;ны Луи;зы Беатри;с Ге;ссен-Дармшта;дтской»…
Отбрасывает газету. Закрывает руками лицо, рыдает. Потом вновь берет газету, читает беззвучно, только шевеля губами следующий текст, потом вслух. Зло.
«Дан С. - Петербурге, в 8-й день Апреля, в лето от Рождества Христова тысяча восемьсот девяносто четвертое, Царствования же НАШЕГО в первое.
На подлинном Собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА рукою подписано: «АЛЕКСАНДР».
Кшесинская. После помолвки с Алисой, он больше у меня не был. Лишь один раз мы повидались на Волконском шоссе, у сенного сарая, чтобы попрощаться. Как это всегда бывает, когда хочется многое сказать, а слезы душат горло, многое остается недоговоренным.
Малечка. Милый, дорогой, Ники! Ты у меня первый и последний. Я тебе говорила неоднократно, что тебя люблю, а полюбить серьезно можно только один раз в жизни, а увлекаться — сколько угодно. Я никак не могу примириться с мыслью, что ты уже никогда не приедешь к своей Балерине!
Ники. Что бы со мною в жизни ни случилось, встреча с тобою останется навсегда самым светлым воспоминанием в моей молодости.
Малечка. У меня есть к тебе последняя просьба.
Ники. Говори, если смогу, выполню.
Малечка. Позволь мне в случае необходимости писать тебе письма. И по-прежнему в письмах обращаться к тебе на «Ты»
Ники. Когда захочешь, то можешь непосредственно ко мне обращаться и по-прежнему на «Ты». Обещаю, что я всегда выполню твои просьбы без отказа.
Малечка. Прощай, Ники!
Ники. Я хочу, чтобы ты осталась жить в том доме, где мы оба были счастливы. Прощай!
Малечка. Поцелуй меня!
Ники. Я не могу. Не имею права…
Малечка. Ники вскочил на коня. Потянул за узды.
Ники. Она осталась стоять у сарая и смотрела мне вслед.
Малечка. Ники ехал медленно, оглядывался назад и смотрел на меня.
Ники. Я оглядывался и смотрел на нее!..
Малечка. Наши взгляды то и дело встречались. В последний раз!
Ники. Я оглядывался и смотрел на нее в последний раз... На мою Балерину!..
Малечка. В последний раз… Пока не скрылся за поворотом мой Ники. Мой Царь!
Актриса от Кшесинской. Матильда Феликсовна Кшесинская – великая русская балерина, прожила 99 лет, умерла в Париже в 1971 году, не дожив 9 месяцев до своего 100 -летия. На ее могиле, на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем установлен православный крест. На мраморной плите надпись: «Светлейшая княгиня Мария Феликсовна Романовская-Красинская, заслуженная артистка императорских театров Кшесинская». Артистический титул вписан в эпитафию согласно ее последней воле.
Конец.
Москва-Задонск, март – сентябрь. 2022 г.

© Юрий Бутунин.